А в кравченко что такое коммуникация
Что такое коммуникация? Очерк биокогнитивной философии языка / А.В. Кравченко // Прямая и непрямая коммуникация. – Саратов, 2003. – С.4-6.
Давно утвердившееся в лингвистике понимание коммуникации как обмена информацией, осуществляемого в процессе языкового общения, редко у кого вызывает сомнение в его адекватности. Действительно, разве коммуникация не заключается в том, что один коммуникант («отправитель») отсылает другому коммуниканту («получателю») некоторое сообщение («информацию»), упакованное (закодированное) в языковой форме («предложение / высказывание»)? Простота этой модели, известной как «модель канала связи» (message model) или «кодовая модель» (code model), интуитивно настолько привлекательна, что вплоть до конца XX века у большинства языковедов не возникало потребности или желания поставить под сомнение эмпирическую адекватность этой модели.
никто не будет оспаривать тот факт, что с помощью языка люди общаются между собой, т. е. вступают в коммуникацию. Но ведь точно так же никто не будет оспаривать и тот факт, что язык не является единственно возможным средством общения — не случайно мы пользуемся такими метафорами, как «язык жестов», «язык танца», «язык одежды», «язык макияжа», «язык запахов» и т. п. Показателен здесь следующий ряд однокоренных слов: община, общность, сообщность, общение, сообщение, сообща и т. п. Все эти слова объединяет общий (т. е. единый или разделяемый всеми) смысл «совместность» как характеристика состояния деятельности. Но ведь и латинское communicare имеет тот же самый смысл «действовать совместно». А совместная деятельность вовсе не подразумевает использование для этой цели языка как обязательного и непременного условия — хотя, конечно же, языковая деятельность есть наиболее яркий и типичный вид совместной деятельности.
С одной стороны, представления о том, что понимается под информацией, существенно различаются не только в зависимости от того, в какой области научного знания используется это понятие, но и от того, употребляется ли оно в специальном терминологическом или обыденном смысле [Кубрякова и др. 1996]. С другой стороны, в литературе часто не проводят различия между информацией и знанием. В соответствии с трактовкой, принятой в теории коммуникации, информацию содержат лишь сообщения, уменьшающие или полностью устраняющие неопределенность в выборе одной из двух или более возможностей.
1. Прочитайте статью.
2. Ответьте на вопросы:
А) В чем состоит критика традиционного понимания коммуникации?
Б) Что, по мнению ученого, представляет собой переосмысление сути коммуникации на современно этапе?
Что такое коммуникация
Что такое коммуникация? Очерк биокогнитивной философии языка / А.В. Кравченко // Прямая и непрямая коммуникация. – Саратов, 2003. – С.4-6.
Давно утвердившееся в лингвистике понимание коммуникации как обмена информацией, осуществляемого в процессе языкового общения, редко у кого вызывает сомнение в его адекватности. Действительно, разве коммуникация не заключается в том, что один коммуникант («отправитель») отсылает другому коммуниканту («получателю») некоторое сообщение («информацию»), упакованное (закодированное) в языковой форме («предложение / высказывание»)? Простота этой модели, известной как «модель канала связи» (message model) или «кодовая модель» (code model), интуитивно настолько привлекательна, что вплоть до конца XX века у большинства языковедов не возникало потребности или желания поставить под сомнение эмпирическую адекватность этой модели.
никто не будет оспаривать тот факт, что с помощью языка люди общаются между собой, т. е. вступают в коммуникацию. Но ведь точно так же никто не будет оспаривать и тот факт, что язык не является единственно возможным средством общения — не случайно мы пользуемся такими метафорами, как «язык жестов», «язык танца», «язык одежды», «язык макияжа», «язык запахов» и т. п. Показателен здесь следующий ряд однокоренных слов: община, общность, сообщность, общение, сообщение, сообща и т. п. Все эти слова объединяет общий (т. е. единый или разделяемый всеми) смысл «совместность» как характеристика состояния деятельности. Но ведь и латинское communicare имеет тот же самый смысл «действовать совместно». А совместная деятельность вовсе не подразумевает использование для этой цели языка как обязательного и непременного условия — хотя, конечно же, языковая деятельность есть наиболее яркий и типичный вид совместной деятельности.
Итак, коммуникативная функция не является главным сущностным свойством языка, хотя на первый взгляд именно эта функция представляется центральной: с языком как эмпирическим феноменом мы имеем дело большей частью именно тогда, когда вступаем в общение друг с другом. Поскольку язык принято рассматривать как средство коммуникации, постольку коммуникация есть обмен информацией. Поскольку большая часть коммуникативной деятельности людей реализуется через их языковую деятельность (связанную, как принято считать, с обменом информацией), происходит невольная подмена понятий в терминоупотреблении, и наиболее явный признак явления (т. е. языковая деятельность) отождествляется с самим явлением (т.е. коммуникацией). Отметим, что даже на чисто языковом уровне этот эпистемологический парадокс нашел свое отражение, легализовав одновременное существование слов общение и коммуникация, которые часто понимаются как синонимы.
Коммуникация и общение синонимами не являются. Это подтверждается ограничениями, характерными для этих слов. Так, мы говорим: Я ценю дружеское общение; Общения между ними практически не было и т. п., тогда как предложения Я ценю дружескую коммуникацию; Коммуникации между ними практически не было звучат странно и неестественно. слово коммуникация вошло в лексикон русского языка как специальный термин, обозначающий процесс установлении связи, что вовсе не обязательно предполагает какой-то обмен чем-либо, так же как русское слово сообщение имеет значение «связь», не подразумевающее передачу какого-либо сообщения. Ср.: В распутицу между Верхней и Нижней базами всякое сообщение прерывалось. Следовательно, общение можно и нужно рассматривать как экзистенциальное отношение, возникающее в процоссе соответствующей деятельности. У этого отношения есть две стороны, о которых не следует забывать: (1) мы пользуемся языком, чтобы сделать что-то, и (2) мы пользуемся языком, делая что-то [Akmajian et al. 1990: 308]; при этом (2) гораздо более типично для человека, чем (1).
Таким образом, применительно к человеку общение нужно рассматривать как modus vivendi (образ жизни), т. е. нужно ставить вопрос о биологической функции общения / коммуникации. Для этого необходимо определиться в отношении смысла, вкладываемого в термин информация, когда коммуникация характеризуется как обмен информацией, протекающей по каналу связи.
С одной стороны, представления о том, что понимается под информацией, существенно различаются не только в зависимости от того, в какой области научного знания используется это понятие, но и от того, употребляется ли оно в специальном терминологическом или обыденном смысле [Кубрякова и др. 1996]. С другой стороны, в литературе часто не проводят различия между информацией и знанием. В соответствии с трактовкой, принятой в теории коммуникации, информацию содержат лишь сообщения, уменьшающие или полностью устраняющие неопределенность в выборе одной из двух или более возможностей.
А) В чем состоит критика традиционного понимания коммуникации?
Б) Что, по мнению ученого, представляет собой переосмысление сути коммуникации на современно этапе?
А в кравченко что такое коммуникация
Аннотация (русский):
В контексте определения предметной области коммуникативистики как самостоятельной научной дисциплины дается критика традиционных понятий языка и коммуникации и предлагается более адекватный подход к определению предметной области коммуникативистики с позиций биологии познания и языка.
Терминологические нюансы
В обращении к читателю, открывающем первый выпуск нового журнала «Современная коммуникативистика», главный редактор так определяет его основную цель: «…совместными усилиями ученых, специалистов, известных и молодых исследователей в данной и смежных (междисциплинарных) областях определить объект и предмет коммуникативистики, ее границы, содержание, развивающиеся направления и др.» [1, с. 3]. Очень важно, что новое периодическое издание начинает именно с этого — определения своей основной цели как специализированного научного издания, и еще более важно то, что такой целью ставится определение объекта и предмета коммуникативистики как отдельной научной дисциплины. Задача эта не простая именно потому, что, претендуя на статус отдельной научной области, коммуникативистика должна четко и ясно показать, какие именно особенности ее объекта и предметной области дают основания для ее выделения в самостоятельную дисциплину, отличную, скажем, от «доброй старой лингвистики», изучающей язык в его главной — как до сих пор принято считать — функции: коммуникативной.
На решение этой задачи направлена статья О.Я. Гойхмана, как раз и посвященная проблеме определения предметной области коммуникативистики как науки об особенностях различного рода взаимодействий внутри социальных (человеческих) систем [2]. Такое определение предметной области представляется вполне адекватным и сразу проводит грань между предметной областью коммуникативистики (взаимодействие внутри социальных человеческих систем) и традиционной лингвистики (использование языка как знаковой системы для обмена информацией, или коммуникации). Поставив в самом начале статьи вопрос: «Что представляет собой общество, в котором мы живем?», О.Я. Гойхман делает то, чего обычно не делают, хотя и должны, многие исследователи языка, в первую очередь лингвисты.
По давно укоренившейся традиции лингвистика предпочитает иметь дело с так называемыми языковыми фактами, которые рассматриваются, изучаются, анализируются и классифицируются, как если бы они представляли собой отдельную онтологическую область, в которой нет места всему тому, чему, в конечном счете, и обязаны своим существованием сами «языковые факты». Поэтому всякий раз, когда возникает необходимость обратиться к той или иной специфической субстратной области «языковых фактов», лингвисты апеллируют к понятиям нейролингвистики, психолингвистики, антрополингвистики, этнолингвистики, социолингвистики как смежных областей научного знания, позволяющих лучше понять и объяснить то, что просто лингвистика объяснить не в состоянии. В этом проявляется искусственность самого понятия «языковой факт», поскольку факты не существуют сами по себе, они всегда суть тех или иных положений дел, порождаемые деятельностью (собственно, в этом и состоит значение самого слова «факт»), в данном случае — специфическими взаимодействиями между членами человеческого сообщества. Именно по этой причине понятия типа «социолингвистика» представляют собой не что иное, как метаязыковой казус [3], порожденный заложенной Ф. де Соссюром традицией рассматривать язык как некую автономную систему. Язык как особая область взаимодействий между людьми социален по определению, биологичен по природе [4, 5] и лежит в основании человеческой культуры, поэтому осмысленное изучение языка в отрыве от общества, важнейшей характеристикой которого является язык, — занятие малоперспективное.
1. Современная коммуникативистика. — 2012. — № 1.
2. Гойхман О.Я. Коммуникативистика в современном обществе // Современная коммуникативистика. — 2012. — № 1. — С. 4—8.
3. Кравченко А.В. Понятие социолингвистики как метаязыковой казус // Язык — когниция — социум: Тезисы докл. Междунар. науч. конф., Минск, 12—13 ноября 2012 г. — Минск: МГЛУ, 2012. — С. 47, 48.
4. Maturana H.R. Biology of language: The epistemology of reality // Miller G. & Lenneberg E. (eds.). Psychology and biology of language and thought. — New York: Academic Press, 1978. — P. 28—62.
5. Kravchenko A.V. Biology of Cognition and Linguistic Analysis: From non-realist linguistics to a realistic language science. — Frankfurt/Main etc.: Peter Lang, 2008.
6. Кравченко А.В. Что такое коммуникация? Очерк биокогнитивной философии языка // Прямая и непрямая коммуникация / под ред. В.В. Дементьева. — Саратов: Колледж, 2003. — С. 27—39.
7. Конецкая В.П. Социология коммуникации: учебник. — М., 1997.
8. Кравченко А.В. Методологический порок ортодоксального языкознания // Новое в когнитивной лингвистике / Под ред. М.В. Пименовой. — Кемерово, 2006. — С. 41—47.
9. Кравченко А.В. О традициях, языкознании и когнитивном подходе // Горизонты современной лингвистики: традиции и новаторство. — М.: Языки славянских культур, 2009. — С. 51—65.
10. Kravchenko A.V. Whence the autonomy? A reply to Harnad and Dror // Pragmatics & Cognition 15(3), 2007. — P. 587—597.
11. Maturana H.R. On the misuse of the notion of information in biology // Journal of Social and Biological Structures 6, 1983. — P. 155—158.
12. Kravchenko A.V. The semantics vs. pragmatics debate in the context of the orientational function of language // A. Kiklewicz (red.). Język poza granicami języka II. Semantyka a pragmatyka: spór o pierwszeństwo. — Uniwersytet Warminsko-Mazurski w Olsztyne, 2011. — C. 11—23.
13. Dimitrov V., Russell, D. The fuzziness of communication: A catalyst for seeking consensus // L. Fell, D. Russell and A. Stewart (eds.), Seized by Agreement, Swamped by Understanding. A collection of papers to celebrate the visit to Australia, in August 1994, by Humberto Maturana. — University of Western Sydney: Hawkesbury Printing, 1994. — P. 183—192.
14. Mill J. S. Collected Works. Vol. VII. (ed. by John M. Robson and R. F. McRae). — London: Routledge & Kegan Paul, 1974.
15. Õim H. Towards a theory of linguistic pragmatics // Journal of Pragmatics 1(3). — 1977. — P. 251—267.
16. Verhagen A. Construction of Intersubjectivity: Discourse, syntax, and cognition. — Oxford University Press, 2005.
17. Harris R. The Language Myth. — London: Duckworth, 1981.
18. Love N. Cognition and the language myth // Language Sciences, 26(6), 2004. — P. 525—544 (русский перевод: Лав Н. Когниция и языковой миф // Язык и познание: Методологические проблемы и перспективы (Studia linguistica cognitiva 1) / Под ред. А.В. Кравченко.— М.: Гнозис, 2006. — C. 105—134).
19. Deacon T.W. The Symbolic Species: The co-evolution of language and the human brain. — W. W. Norton & Co., 1997.
20. Deacon T.W. Language as an emergent function: some radical neurological and evolutionary implications // Theoria, 54. — 2005. — P. 269—286.
21. Givón T. The Genesis of Syntactic Complexity: Diachrony, ontogeny, neuro-cognition, evolution. — Amsterdam, Philadelphia: John Bejamins, 2009.
22. Maturana H.R. Biology of Cognition. BCL Report # 9.0. — University of Illinois, Urbana, 1970.
23. Morris C.W. Foundations of the theory of signs // O. Neurath, R. Carnap and C. W. Morris (eds.). International Encyclopedia of Unified Science, vol. 1, part 2. — Chicago, 1938.
24. Järvilehto T. The theory of the organism-environment system: I. Description of the theory // Integrative Physiological and Behavioral Science, 33, 1998. — P. 317—330.
25. Кравченко А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. — Иркутск, 2001.
26. Gauker C. Words Without Meaning. — Cambridge, MA: The MIT Press, 2003.
27. Кравченко А.В. Знак как категория и категория как знак // Общие проблемы строения и организации языковых категорий: Мат-лы науч. конф. — М.: ИЯ РАН и др., 1998. — С. 93—99.
28. Kravchenko A.V. Grammar as semiosis and cognitive dynamics // A.V. Kravchenko (ed.). Cognitive Dynamics in Linguistic Interactions. — Newcastle upon Tyne: Cambridge Scholars Publishing, 2012. — P. 125—153.
29. Гавра Д.П. Основы теории коммуникации. — Ч. 1. — СПб., 2005.
Что такое коммуникация
Главная > Реферат >Коммуникации и связь
Что такое коммуникация? Очерк биокогнитивной философии языка / А.В. Кравченко // Прямая и непрямая коммуникация. – Саратов, 2003. – С.4-6.
Давно утвердившееся в лингвистике понимание коммуникации как обмена информацией, осуществляемого в процессе языкового общения, редко у кого вызывает сомнение в его адекватности. Действительно, разве коммуникация не заключается в том, что один коммуникант («отправитель») отсылает другому коммуниканту («получателю») некоторое сообщение («информацию»), упакованное (закодированное) в языковой форме («предложение / высказывание»)? Простота этой модели, известной как «модель канала связи» (message model) или «кодовая модель» (code model), интуитивно настолько привлекательна, что вплоть до конца XX века у большинства языковедов не возникало потребности или желания поставить под сомнение эмпирическую адекватность этой модели.
никто не будет оспаривать тот факт, что с помощью языка люди общаются между собой, т. е. вступают в коммуникацию. Но ведь точно так же никто не будет оспаривать и тот факт, что язык не является единственно возможным средством общения — не случайно мы пользуемся такими метафорами, как «язык жестов», «язык танца», «язык одежды», «язык макияжа», «язык запахов» и т. п. Показателен здесь следующий ряд однокоренных слов: община, общность, сообщность, общение, сообщение, сообща и т. п. Все эти слова объединяет общий (т. е. единый или разделяемый всеми) смысл «совместность» как характеристика состояния деятельности. Но ведь и латинское communicare имеет тот же самый смысл «действовать совместно». А совместная деятельность вовсе не подразумевает использование для этой цели языка как обязательного и непременного условия — хотя, конечно же, языковая деятельность есть наиболее яркий и типичный вид совместной деятельности.
Итак, коммуникативная функция не является главным сущностным свойством языка, хотя на первый взгляд именно эта функция представляется центральной: с языком как эмпирическим феноменом мы имеем дело большей частью именно тогда, когда вступаем в общение друг с другом. Поскольку язык принято рассматривать как средство коммуникации, постольку коммуникация есть обмен информацией. Поскольку большая часть коммуникативной деятельности людей реализуется через их языковую деятельность (связанную, как принято считать, с обменом информацией), происходит невольная подмена понятий в терминоупотреблении, и наиболее явный признак явления (т. е. языковая деятельность) отождествляется с самим явлением (т.е. коммуникацией). Отметим, что даже на чисто языковом уровне этот эпистемологический парадокс нашел свое отражение, легализовав одновременное существование слов общение и коммуникация, которые часто понимаются как синонимы.
Коммуникация и общение синонимами не являются. Это подтверждается ограничениями, характерными для этих слов. Так, мы говорим: Я ценю дружеское общение; Общения между ними практически не было и т. п., тогда как предложения Я ценю дружескую коммуникацию; Коммуникации между ними практически не было звучат странно и неестественно. слово коммуникация вошло в лексикон русского языка как специальный термин, обозначающий процесс установлении связи, что вовсе не обязательно предполагает какой-то обмен чем-либо, так же как русское слово сообщение имеет значение «связь», не подразумевающее передачу какого-либо сообщения. Ср.: В распутицу между Верхней и Нижней базами всякое сообщение прерывалось. Следовательно, общение можно и нужно рассматривать как экзистенциальное отношение, возникающее в процоссе соответствующей деятельности. У этого отношения есть две стороны, о которых не следует забывать: (1) мы пользуемся языком, чтобы сделать что-то, и (2) мы пользуемся языком, делая что-то [Akmajian et al. 1990: 308]; при этом (2) гораздо более типично для человека, чем (1).
Таким образом, применительно к человеку общение нужно рассматривать как modus vivendi (образ жизни), т. е. нужно ставить вопрос о биологической функции общения / коммуникации. Для этого необходимо определиться в отношении смысла, вкладываемого в термин информация, когда коммуникация характеризуется как обмен информацией, протекающей по каналу связи.
С одной стороны, представления о том, что понимается под информацией, существенно различаются не только в зависимости от того, в какой области научного знания используется это понятие, но и от того, употребляется ли оно в специальном терминологическом или обыденном смысле [Кубрякова и др. 1996]. С другой стороны, в литературе часто не проводят различия между информацией и знанием. В соответствии с трактовкой, принятой в теории коммуникации, информацию содержат лишь сообщения, уменьшающие или полностью устраняющие неопределенность в выборе одной из двух или более возможностей.
Ответьте на вопросы:
А) В чем состоит критика традиционного понимания коммуникации?
Б) Что, по мнению ученого, представляет собой переосмысление сути коммуникации на современно этапе?