какие философские концепции свободы вам известны
Понятие свободы в философии
Философия – наука, зависящая от состояния общества в конкретный период времени. В каждую историческую эпоху, она работает над разными проблемами и интерпретирует явления в соответствии с уровнем культуры и происходящими историческими событиями. Свобода – главный вопрос, который изучает философия.
Определение термина
Свобода в философии – это возможность проявлять свою волю, осознавая законы развития природы и общества. В разные исторические эпохи, этот термин имел разные понятия.
Понимать свободу можно по-разному. В концепции бихевиоризма наличие свободного выбора отрицается. Человек не может самостоятельно выбирать, что ему делать. У него есть только заранее предопределенный выбор, в котором нет места свободе.
Эрих Фромм писал о том, что в условиях современного общества человек «бежит от свободы», поскольку вместе с ней он берет больший уровень ответственности. В эпоху, когда мы сами решаем свою судьбу, мы сознательно от нее отказываемся. Потому что боимся последствий, которые последуют после принятия решения. Когда кто-то принимает его за нас, у нас всегда есть возможность сказать: «я не виноват, меня заставили». Но когда мы свободны и вольны решать самостоятельно, в ответе за свои решения оказываемся только сам индивид. Некоторые люди бегут от свободы неосознанно, просто перекидывая ответственность на плечи других. Другие же самостоятельно выбирают инфантильное поведение, когда они занимают позицию маленьких детей и предоставляют ответственность за свою жизнь кому-то другому: супругу или родителям.
Шопенгауэр говорил о том, что дать определение этому термину, можно только, если указывать на препятствия, которые мешают обрести свободу. У всех разные препятствия в жизни, которые зависят от исторической эпохи. Препятствия в эпоху феодализма, когда было разрешено рабство отличаются от препятствий современного мира. Тогда людям мешало быть свободными крепостное право. Они были зависимы, а их свободой распоряжались другие. В современном мире мешают:
Основные вопросы, которыми занимаются философы в этом направлении, звучат так: «Что такое свобода?», «Существует ли безграничная свобода?», «Что мешает быть полностью свободным?». Также в философии считается, что человек не всегда проявляет свою волю.
Развитие термина в разное историческое время
Люди вкладывают разный смысл в это понятие в соответствии с тем, в какое время они живут. Поэтому определение термина меняется от эпохи к эпохе.
Свобода берет начало в Древней Греции. Сначала проблему изучают Сократ и Платон, которые предполагают, что каждый волен выбирать судьбу. Затем Аристотель и Эпикур расширяют это понятие термином политической свободы от деспотизма. А затем в неоплатонизме развивается идея свободного существования без бед и бремени.
В Средневековье большую роль играла религия, которая воздействовала на все сферы жизни, в том числе и на философскую мысль. В этот период развивается идея человека, свободного от греха. Грехи караются церковью, поэтому безгрешная жизнь свободна. Люди боятся божественного проклятия после смерти и надеются попасть в рай.
В эпоху Ренессанса человек встал в центр мировоззрения. Он считался венцом творения, а под свободой подразумевалось всестороннее развитие. В эту историческую эпоху развивается антропоцентризм, который идеализирует человека.
Во время эпохи Просвещения наука играет большую роль в жизни общества, поэтому выдвигаются различные интерпретации этого понятия, которые подвергаются анализу наукой.
Новое время знаменует развитие марксизма, который отрицает наличие свободы. Человек совершает поступки, руководствуясь мнением общества, а также отталкиваясь от среды, в которой он проживает. Основную роль в принятии решений играют экономическое положение и его нахождение в классовой системе.
В этот период получает развитие экзистенциализм. Один из его представителей, Мартин Хейдеггер, говорит о том, что человеком руководит страх. Страх побуждает нас действовать, отбросив условности, и возложить ответственности за действия на себя.
Другой представитель экзистенциализма, Карл Ясперс, говорил о том, что свобода – эта не черта, а сущность.
Толкование термина меняется в зависимости от исторического времени и мировоззрения человека, который его выдвигает. Философия – наука, которая базируется не только на общественном опыте, но и на персональном. Философы часто придерживаются какого-либо мировоззрения, основываясь на своем жизненном опыте, и несут свою философию, извлеченную из него.
Факторы, ограничивающие свободу
Всегда есть то, что мешает нам быть полностью свободными. В философии выделяют две группы факторов, которые ограничивают свободу:
Нас удерживают обстоятельства: отсутствие денег, наличие детей, заболевания и несчастные случаи. Поэтому свобода относительна, а в полной мере обладать ей невозможно.
Разновидности свободы
Она разная и проявляется в разных формах. Где-то нас ограничивают только наши собственные стереотипы, в других случаях близкие люди или обстоятельства, а иногда государство и закон. В соответствии с этим выделяют:
Кроме этих видов, есть свобода творчества, слова. Каждый день мы принимаем решения, руководствуясь этими типами. Мы взвешиваем, возможно ли для нас сделать что-то. Такие мысли уж не говорят о полной свободе, поскольку всегда есть сдерживающие факторы.
Условия реализации
Чтобы реализовать желания и проявить волю, должны быть определенные условия:
При наличии благоприятных условий человек выразит свою волю и не столкнется с осуждением общественности или наказанием по закону.
Свобода – относительное понятие и ключевая проблема философии на протяжении многих веков. Ее понимание различается не только у каждого человека, но и у всего общества в зависимости от исторической эпохи, в которой оно существует.
Философия свободы
1. Понятие свободы в истории философии
1.1 Противоречивый характер осмысления свободы в истории философии
1.2 Понятие свободы в Русской литературе. География свободы
2. Взгляды экзистенциалистов на понятие свободы
2.1 Общая характеристика и проблематика экзистенциализма
2.2 Связь свободы и истины в работах Мартина Хайдеггера
2.3 Философия свободы Ж.-П. Сартра. Бытие и ничто
2.4 Свобода и абсурд по Альберу Камю
3. Концепции свободы по Бердяеву Н.А
3.1 Персонализм Бердяева
3.3 Свобода личности
Список использованных источников
Сегодня в современном нам обществе мы пытаемся восстановить ценность свободы личности, которая формально воспринимается нами как одно из прав человека и гражданина. Понятие «свобода личности» все чаще употребляется в средствах массовой информации, в выступлениях политических лидеров, декларируется Конституцией нашего государства. Однако смысл, вкладываемый в это понятие разными людьми, различен, зачастую предлагаются самые противоположные пути решения проблемы свободы человеческой личности. Но при этом сама категория свободы не подвергается достаточно серьезному анализу.
Представление свободы как «осознанной необходимости», на мой взгляд, ведет к тому, что человек уподобляется физическим предметам, подчиняющимся только неумолимым законам природы. Только понимание свободы как потенциальной способности человека к свободному выбору альтернативы, как возможности мыслить и поступать в соответствии со своими представлениями и желаниями, а не вследствие внутреннего или внешнего принуждения дает личности возможность обретения духовной свободы, обретения человеком самого себя. Целью работы является изучение философии свободы.
Цель работы предполагает решение следующих задач:
1. Проанализировать основные философские тенденции.
2. Выявить основные пути мировоззренческих исканий представителей философской мысли.
Рассматривая философию свободы, нельзя не упомянуть о трудах Бердяева Н.А. Он пишет: «Идея свободы для меня первичнее идеи совершенства, потому что нельзя принять принудительного, насильственного совершенства». Возможно, именно поэтому нам сегодня интересна его точка зрения как одного из выдающихся русских философов, который еще в первой половине нашего века выделил тему свободы как центральную проблему философской мысли и предложил пути ее решения.
Как отмечают многие исследователи творчества Бердяева, идея свободы личности у него окрашена прямо противоположными настроениями: трагизмом и решимостью совершить «революцию духа», переживаниями одиночества и порывом к всепобеждающей соборности, чувством падшести бытия и истории и верой в преображающую и спасительную силу человеческой свободы.
1. Понятие свободы в истории философии
1.1 Противоречивый характер осмысления понятия свободы в истории философии
Проблема свободы – одна из важных и сложных проблем, она волновала многих мыслителей на протяжении многовековой истории человечества. Можно сказать, что это глобальная человеческая проблема, своего рода загадка, которую из века в век пытаются разгадать многие поколения людей. Само понятие свободы заключает в себе подчас самое неожиданное содержание, это понятие очень многогранно, емко, исторически изменчиво и противоречиво. Говоря о сложности идеи свободы, Гегель писал: «Ни об одной идее нельзя с таким полным правом сказать, что она неопределенна, многозначна, доступна величайшим недоразумениям и потому действительно им подвержена, как об идее свободы» [Гегель 1956:291]. Не случайно и немецкий философ Эрнст Кассирер в работе «Техника современных политических мифов» оценивал слово «свобода» как одно из наиболее туманных и двусмысленных не только в философии, но и в политике. Свидетельством смысловой «подвижности» и «неконкретности» понятия служит тот факт, что возникает в разных оппозициях. В философии «свобода», как правило, противостоит «необходимости», в этике – «ответственности», в политике – «порядку». Да и сама содержательная интерпретация слова содержит разнообразные оттенки: она может ассоциироваться и с полным своеволием, она может отождествляться и с сознательным решением, и с тончайшим мотивированием человеческих поступков, и с осознанной необходимостью.
В каждую эпоху проблема свободы ставится и решается по-разному, нередко в противоположных смыслах, в зависимости от характера общественных отношений, от уровня развития производительных сил, от потребностей и исторических задач. Философия свободы человека была предметом исследования различных направлений: Канта и Гегеля, Шопенгауэра и Ницше, Сартра и Ясперса, Бердяева и Соловьева. За последние годы в философской литературе появился ряд публикаций по проблеме свободы. Это работы Г.А. Андреева «Христианство и проблема свободы», Н.М. Бережного «Социальный детерминизм и проблема человека в истории марксистско-ленинской философии», В.Н. Голубенко «Необходимость и свобода» и др. Значительное внимание этой проблеме уделяется в монографиях и главах Анисимовым, Гаранджой, Спиркиным, Шлайфером.
Шопенгауэр был прав, указав, что для новейшей философии, равно как и для предшествующей традиции, свобода – главная проблема.
Диапазон понимания свободы очень широк – от полного отрицания самой возможности свободного выбора (в концепциях бихевиоризма) до обоснования «бегства от свободы» в условиях современного цивилизованного общества (Э. Фромм ).
Шопенгауэр представляет проблему понятия свободы отрицательной, т.е. выявить содержание свободы как понятия, возможно, только указывая на определенные препятствия, мешающие человеку реализовать себя. То есть о свободе говорится как о преодолении трудностей: исчезла помеха – родилась свобода. Она всегда возникает как отрицание чего-то. Определить свободу через самое себя невозможно, поэтому нужно указать на совсем другие, посторонние факторы, и через них выйти на прямую к понятию свободы. Н.А. Бердяев в противовес немецкому философу подчеркивает, что свобода – положительна и содержательна: «Свобода не есть царство произвола и случая» [Бердяев 1989:369].
Свобода – одна из неоспоримых общечеловеческих ценностей. Однако даже самые радикальные умы прошлого, выступавшие в защиту этой святыни, полагали, что свобода не абсолютна. Предоставление индивиду права распоряжаться собственной жизнью обратит наш мир в мир хаоса. На память приходит давняя история о том, что однажды состоялся суд над человеком, который, размахивая руками, нечаянно разбил нос другому человеку, обвиняемый оправдывался тем, что никто его не может лишить свободы размахивать собственными руками. Суд принял решение: обвиняемый виновен, поскольку свобода размахивания руками одного человека кончается там, где начинается нос другого. Шуточный пример, явно доказывающий, что нет абсолютной свободы, свобода весьма относительна.
В индивиде сильны инстинкты своеволия, эгоизма, разрушительности. Свобода хороша, пока человек умеряет свои порывы. Человеческая свобода имеет свои противоречия. Согласно Нибуру, человеку свойственна склонность злоупотреблять своей свободой, переоценивать свое значение и стремиться к тому, чтобы стать всем. Тем самым человек впадает в грех. «Следовательно, грехопадение совершается в самой свободе. Причем парадокс зла возникает из свободы не как необходимое или неотъемлемое следствие, а как внутреннее противоречие, как «алогичный факт» [Шлайфер 1983:19].
В практической деятельности некоторые люди нередко, переоценивая свои силы и возможности, ставят перед собой «вышенные» (Беккет) цели. Нибур и многие другие философы толкуют эту проблему теологически: когда человек, рассчитывая совершить многое, полагается только на себя, он концентрирует внимание на самом себе и пренебрегает зависимостью от Бога; он порывает связь с Богом и неизбежно впадает в грех. Человеческая свобода, утверждает Нибур, может увеличить и к добру, и ко злу любое желание, и эта уникальная свобода становится источником как разрушительных, так и творческих сил личности. Пользуясь выражением Паскаля, Нибур подчеркивает, что «достоинство человека и его убожество имеют один и тот же источник» [Шлайфер 1983:19]. О свободе как корне сатанинского зла и богоподобия рассуждал и Борис Петрович Вышеславцев. Это свобода, когда люди превращаются в «бесов», один из характерных примеров – это миф о грехопадении. Он изображает как раз два аспекта: с одной стороны диаволовское: «не подчиняйтесь ни малейшему запрету – тогда будете, как боги!», с другой стороны – человеческое влечение. Этот дерзновенный вызов знал не один Достоевский, его знала русская былина. Вышеславцев приводит в пример странную гибель Василия Буслаева, который не верил ни в сон, ни в чох». Однажды Буслаев гулял с товарищами и увидел черный камень, надпись на котором гласила: через этот камень не прыгать, а кто прыгнет – сломает голову. Тотчас Василий Буслаев разбежался, прыгнул и …погиб. Дерзновение на вседозволенность приковывает человека к вечному корню сатанинского зла. Предельная точка свободы – это опора для искушения.
Подобная интерпретация событий, имевших место в райском саду, была дана и Львом Шестовым. В Библии читаем: «Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерева мы можем есть. Только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете. Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло» [Книга Бытия:2,17].
Итак, человек не стал свободным, отведав плодов, ибо свобода выбирать между добром и злом, которую он обрел через вкушение, стала его Единственной свободой. Другие свободы отошли от человека, когда он избрал жизнь, основанную на знании, а не на вере.
Стремление следовать недобрым советам и пренебрегать запретами досталось человеку от Адама. Так что история с Василием Буслаевым более чем закономерна. Человек вожделеет свободы? Так ли это? Ницше и Кьеркегор обратили внимание на тот факт, что многие люди попросту не способны на личностный поступок. Они предпочитают руководствоваться стандартами. Нежелание человека следовать свободе, несомненно, одно из поразительных философских открытий. Оказывается свобода – удел немногих. И вот парадокс: человек согласен на добровольное закабаление. Еще до Ницше Шопенгауэр сформулировал в публикуемой работе тезис о том, что человек не обладает совершенной и устоявшейся природой. Он еще не завершен. Следовательно, он в равной степени свободен и несвободен. Мы часто оказываемся рабами чужих мнений и настроений. Иначе говоря, мы предпочитаем подневольность.
Позже на эту формальную зависимость человека от социальности обратят внимание экзистенциалисты. Как бы то ни было, еще Гете писал: «Свобода – странная вещь. Каждый может легко обрести ее, если только он умеет ограничиваться и находить самого себя. И на что нам избыток свободы, который мы не в состоянии использовать?» Примером Гете приводит комнаты, в которые зимой не заходил. Для него было достаточно маленькой комнатушки с мелочами, книгами, предметами искусства. «Какую пользу я имел от моего просторного дома и от свободы ходить из одной комнаты в другую, когда у меня не было потребности использовать эту свободу» [Гете 1964:458].В этом высказывании отражается вся мнимость человеческой природы. Можно ли говорить о сознательном выборе со стороны индивида, если сторонники психоанализа доказывают, что поведение человека «запрограммировано» впечатлениями детства, подавленными вожделениями. Оказывается любой поступок, самый сокровенный или совершенно стихийный, можно предсказать заранее, доказать его неотвратимость. Что же тогда остается от человеческой субъективности?
Американский философ Эрих Фромм выявил и описал особый феномен человеческого сознания и поведения – бегство от свободы. Так называется его книга, которая была выпущена в 1941 году. Основная идея книги состоит в том, что свобода, хотя и принесла человеку независимость и наделила смыслом его существование, но в то же время изолировала его, пробудила в нем чувство бессилия и тревоги. Следствием подобной изоляции стало одиночество. Невыносимость морального одиночества человека и попытка избежать этого описывается Бальзаком в «Страданиях изобретателя» (IIIч. романа «Утренние иллюзии»): «Так запомни же, запечатлей в своем столь восприимчивом мозгу: человека страшит одиночество…Жажда утоления этого чувства заставляет человека расточать свои силы, все свое имущество, весь пыл своей души» [Фромм 1997:37]. Если индивид достиг максимальной или абсолютной свободы в мире, он начинает понимать, что свобода обернулась беспредельным одиночеством. Устранив все формы зависимости, индивид в конце концов остается со своей индивидуальной самостью». Исчезают многочисленные запреты, которые, хотя и ограничивали свободу человека, но делали его близким определенному кругу людей. В «Братьях Карамазовых» Достоевского звучит идеальная для описания этого состояния фраза – «Человек свободен – это значит он одинок».
Философия ХХ столетия показала, что свобода может стать бременем, непосильным для человека, чем-то таким, от чего он старается избавиться. Можно без преувеличения сказать, что концепция Шопенгауэра во многом носила прогностический, опережающий характер.
1.2 Понятие свободы в Русской литературе. География свободы
«Последняя четверть ХХ века в русской литературе определилась властью зла» – утверждает знаменитый русский писатель Виктор Ерофеев. Он припоминает тургеневского Базарова, который сказал невыразимо милосердную и подающую великие надежды человечеству фразу: «Человек хорош, обстоятельства плохи «.
Эту фразу можно поставить эпиграфом ко всей русской литературе. Основной пафос ее значительной части – это спасение человека и человечества. Это неподъемная задача, и русская литература настолько блестяще не справилась с ней, что обеспечила себе великий успех.
Философ XIX века Константин Леонтьев говорил о розовом христианстве Достоевского и Толстого как о лишенном метафизической сути, но решительно развернутом в сторону гуманистических доктрин, которые напоминают французских просветителей. Русская классическая литература учила, как оставаться свободным человеком в невыносимых, экстремальных положениях. Вообще, свобода и гуманизм беспредельно связаны характером русского человека. В чем же проявляется для русского человека стремление к свободе?
Рассмотрим понятие «человек мигрирующий» как знак поиска перемен. Стремление к свободе или «бегство» от нее. Феномен, составляющий понятие «миграция» – это опыт различения динамического и статического, оседлого и миграционного. Русский человек – это человек, предельно движущийся, расширяющий уровень своего бытования. Странничество – это характерное русское явление, оно мало знакомо Западу. Бахтин объяснял его вечной устремленностью русского человека к чему-то бесконечному: «Странник ходит по необъятной русской земле, никогда не оседает и ни к чему не прикрепляется» [Бахтин 1990:123].
Необъятные просторы создают такой разворот пространства, что приближают идущего к высшему. Но очень часто блуждающий заражается вирусом бунта, он как бы выхаживает его своими ногами. Бунт, это, возможно, негодование, требование свободы, пространства как свободы, одиночества как свободы. И где-то на краю мира и на краю тела наступает слияние свободы, мига и вечности. Западные люди – это люди более оседлые, они дорожат своим настоящим, боятся бесконечности, хаоса, а следовательно, они боятся свободы. Русское слово «стихия» с трудом переводится на иностранные языки: трудно дать имя, если исчезла сама реалия.
Для человека Востока тема движения вообще не свойственна. Путь для него – это круг, соединенные пальцы Будды, т.е. замкнутость. Некуда идти, когда все в тебе самом. Поэтому японская культура – это культура внутреннего слова, мысли, а не действия.
Удовольствие предшествующего обуславливает несвобода географическая, но стремление к свободе внутренней.
2. Взгляды экзистенциалистов на понятие свободы
2.1 Общая характеристика и проблематика экзистенциализма
2.2 Связь свободы и истины в работах Мартина Хайдеггера
В свой фундаментальной работе «О сущности истины» Хайдеггера рассматривает категорию свободы как сущность самой истины
2.3 Философия свободы Ж.-П. Сартра. Бытие и ничто
Изложенная Сартром в «Бытии и Ничто» концепция свободы имеет много общего с хайдеггеровской, представленной в «Бытии и времени» — что оба пытались включить свободу в систему базовых понятий феноменологической онтологии. Однако Сартр склонен скорее трактовать свободу как более глубокую, базисную онтологическую характеристику, как основание человеческой активности. «Первое условие активности — это свобода», — читаем мы в «Бытии и Ничто»
Сартр полагает, что «определить» свободу трудно, поскольку она «не имеет сущности», не может быть подведена, в частности, ни под какую необходимость. В ней, как у Хайдеггера, «существование предшествует сущности и определяет ее». Почему мы утверждаем, что сартровская «свобода» сходна с хайдеггеровской? Да уже потому, что и то и другое наличествует лишь в модусе единичности! Это значит, что свобода не только не «одна и та же» у меня и у другого — она даже не «одна и та же» в разных ситуациях моего собственного бытия. Более того: попытка как-то перенести способ действия (и предпочтение, и выбор) в другой контекст означает утрату свободы. Другими словами: свободно определив свое поведение в одной ситуации и попытавшись попросту повторить это поведение в другой ситуации, я действую «автоматически» — т.е. отнюдь не свободно.
Мы уже отметили, что «очевидной» свобода становится в актах «неантизации», «обращении в Ничто», в безразличный фон своего мира всего того, что не является интенциональным предметом. «Здесь никого нет!», — может сказать, заглянув в полное посетителями кафе, парижанин своей спутнице. И она прекрасно и адекватно его поймет — поскольку они надеялись увидеть в этом кафе своих друзей. Поэтому свобода «есть не что иное, как эта неантизация». При этом неантизация в свободе не имеет других оснований, чем сама свобода: в противном случае «мы не свободны, мы перестаем быть свободными» ), свобода оказывается «задушенной под тяжестью бытия».
Можно сказать и иначе: свобода «беспочвенна» — как и свободный человек. Человек несвободный — это «сущее», такой же объект, как дом или камень; он «есть», но не действует в качестве человека, в экзистенциальном смысле. Поэтому бытие свободным — это обязательно отрицание «просто» бытия.
Нельзя, согласно Сартру, и трактовать свободу как «факт сознания», на психологический манер. Свобода целостна, «тотальна». «Тотальна», в частности, и в том плане, что в ней слиты мостив, «объективное» некоторой определенной ситуации, как она выглядит в свете поставленных целей, — и «движущая сила», начало субъективное, эмоции, желания, страсти, помогающие исполнить намеченное действие. Нельзя смешивать свободу с капризом и произволом, которые в детерминистской картине мира напоминают эпикуровский клинамен — прежде всего потому, что «мир свободы» нельзя отождествлять с миром «вещей-в-себе». Это — принципиально различные «Вселенные»! Свободен человек лишь постольку, поскольку он не детерминирован миром «вещей-в-себе», как, впрочем, и желаниями, говоря по-русски, собственной левой ноги. В силу последнего свобода — отнюдь не непредсказуемость поступков и желаний человека. Она — в поисках самого себя, или, точнее, в выборе самого себя (или, в более современной терминологии, собственной идентичности). А тем самым — ив выборе своего предметного мира, который вместе с тем выглядит как «открытие». Но ведь выбор — если он действительный выбор — необусловлен! Жизненное (экзистенциальное) решение — это не выбор между тем, взять ли с собою зонтик или оставить его дома; выбор экзистенциален, когда ситуация судьбоносна, когда она «критическая», и когда нет возможности избежать выбора. Поскольку человек непременно переживает критические ситуации, когда нет возможности не выбирать и когда выбор не может быть заменен подсчетом шансов, — человек «осужден» быть свободным, а свобода его абсурдна (абсурд, т.е. беспочвенность).
Мы постольку личности, поскольку свершаем свой, только свой, выбор. И, значит, «мы есть свобода, которая выбирает; но мы не выбираем бытие свободным: мы осуждены на свободу. выброшены в свободу. «. Сартр иллюстрирует свой тезис внешне парадоксальным примером: даже сидящий в одиночке осужденный свободен — не потому, что может сбежать, а поскольку он способен хотеть сбежать, строить планы — пусть даже нереальные — побега, и, конечно, пытаться сбежать. Поэтому свобода ничуть не похожа на случайный выбор, вроде лотереи: такая «свобода» была бы «ничем», или чем-то «в-себе». Свобода «для-себя» — это «просвет бытия» или «разрыв в бытии», это момент решения. Жизнь свободного — только выборы самого себя, череда «разрывов бытия», которые осуществляются с каждым актом выбора. (Достаточно известных языковых аналогов этой кальки с французского сколько угодно: «сжечь свои корабли», «порвать с прошлым», «круто изменить свою жизнь» и т.д.)
Человек — свободный человек — повсюду встречается с препятствиями, которые создает не он; но он воспринимает их в качестве препятствий, и их сопротивление возникает для него как сопротивление только в результате его свободного выбора. Выбор — это всегда «вопреки»!
Именно поэтому философский трактат Сартра «Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии» посвящен исследованию вопросов: что такое бытие? каковы фундаментальные бытийные отношения между сознанием и миром? каковы онтологические структуры сознания (субъективности), делающие возможными эти отношения.
Появляется мотив абсурдности существования : «Абсурдно, что мы рождаемся, и абсурдно, что мы умираем «. Человек, по Сартру, бесполезная страсть. Сартр, несомненно, понимал, насколько тяжел груз свободы для человека, не имеющего внутренней опоры, подавленного наследием подсознательного, постоянно мучимого чувством тревоги и страха перед самим собой. И он не строил иллюзий насчет способности человека быть действительно свободным тем более, что действительность могла развеять любые иллюзии. Поэтому неудивительно, что все произведения Сартра пронизаны критикой и неприятием окружающего мира. Индивида в современном обществе Сартр понимает как отчужденное существо, возводя это конкретное состояние в метафизический статус человеческого существования вообще.
Всеобщее значение космического ужаса приобретают у Сартра отчужденные формы человеческого существования, в которых индивидуальность стандартизирована и отрешена от исторической самостоятельности, подчинена массовым, коллективным формам быта, организации, государства, стихийным экономическим силам, привязана к ним также и своим рабским сознанием, где место самостоятельного критического мышления занимают общественно принудительные стандарты и иллюзии, требования общественного мнения и безличной «молвы» и где даже объективный разум науки представляется отделенной от человека и враждебной ему силой. Отчужденный от себя человек, обреченный на неподлинное существование, не в ладу и с вещами природы они глухи к нему, давят его своим вязким и солидно-неподвижным присутствием, и среди них может чувствовать себя благополучно устроенным только общество «подонков», человек же испытывает «тошноту». Жить в этом обществе, по мнению Сартра, как живет в нем «довольное собой сознание», можно лишь отказавшись от себя, от личности подлинной, от решений и выбора, переложив последние на чью-либо анонимную ответственность на государство, нацию, расу, семью, других людей. Но и этот отказ ответственный акт личности, ибо человек обладает свободой воли всегда.
2.4 Свобода и абсурд по Альберу Камю
Творчество Камю – это безостановочный философский поиск, который целенаправляется страстным переживанием за Человека, оказавшегося жертвой, свидетелем и соучастником трагического надлома времени и истории в ХХ в. Камю в своем гениальном произведении «Мифе о Сизифе» стремится ответить на вопрос: как, в чем найти надежду на позитивное бытие в мире, в котором религиозная надежда умерла? Постулируя изначальное мироощущение человека как абсурд, он исследует его как характеристику человеческого «бытия-в-мире», отчужденном и неразумном. Одновременно он характеризует абсурд как границу осознанности и ясности понимания бытия.
Чувство абсурда, по мнению автора, возникает прежде всего на основе противоречия между человеком и окружающим его миром, или, словами Камю, «между актером и декорациями».
Если мир поддается объяснению, даже и не слишком убедительному, он понятен и приемлем для человека. Но как только человек осознает всю иллюзорность этого объяснения, он начинает ощущать себя чужим во вселенной. Перед человеком встает вопрос: стоит ли жизнь того, чтобы быть прожитой?
Абсурд проникает в сознание человека неожиданно, когда он в какой-то момент вдруг чувствует опустошенность, усталость от повседневного бытия. Вдруг он перестает понимать смысл и цель этой повседневности. Цепочка привычных поступков разрывается, и именно в этот момент, по мнению автора, сознание человека, застывшее до этого в машинальной жизни, начинает приходить в движение. Еще один фактор абсурда – время. Человек, живущий будущим, вдруг осознает, что как раз время – его враг. Как говорит Камю, возникает своего рода бунт плоти, направленный против воздействия времени, свидетельствует об истине, которой является вызов превосходящему миру.
Переходя к понятию свободы, Камю отмечает, что абсурд сводит к нулю все шансы человека на призрачную вечную свободу, исповедуемую в религии, но возвращает свободу поступков и воодушевляет на нее. После осознания абсурда человек понимает: нет более высшей свободы, чем свобода быть, единственной свободы, которая служит основанием для истины.
По мнению Камю осознание абсурда предполагает замену качества опыта бытия его количеством. Иными словами, важно не прожить как можно лучше, а пережить как можно больше. А это, в свою очередь, заключается в том, чтобы прочувствовать свою жизнь, свой бунт, свою свободу как можно сильнее.
В бунтарском порыве рождается пусть и неясное, но сознание: внезапное яркое чувство того, что в человеке есть нечто такое, с чем он может отождествить себя хотя бы на время. До сих пор раб реально не ощущал этой тождественности. До своего восстания он страдал от всевозможного гнета. Нередко бывало так, что он безропотно выполнял распоряжения куда более возмутительные, чем то последнее, которое вызвало бунт. Раб терпеливо принимал эти распоряжения; в глубине души он, возможно, отвергал их, но, раз он молчал, значит, он жил своими повседневными заботами, еще не осознавая своих прав. Потеряв терпение, он теперь начинает нетерпеливо отвергать все, с чем мирился раньше. Сознание возникает вместе с бунтом. Приводя пример бунта раба против своего господина, Камю приходит к выводу, что раб восстает против прежнего порядка, в котором отрицается нечто, присущее сообществу всех угнетенных людей. Сам по себе индивид не является той ценностью, которую он намерен защищать. Эту ценность составляют все люди вообще.
3. Концепции свободы по Бердяеву Н.А
3.1 Персонализм Бердяева
По мнению русского философа Г.П. Федотова, «четыре понятия, взаимно связанных, в сущности разные аспекты одной идеи, определяют религиозную тему Бердяева: Личность, Дух, Свобода и Творчество».
Н.О. Лосский считает, что Бердяев «отвергает всемогущество Бога и утверждает, что Бог не творит воли существ вселенной, которые возникают из Ungrund, а просто помогает тому, чтобы воля становилась добром. К этому выводу он пришел благодаря своему убеждению в том, что свобода не может быть создана и что если бы это было так, то Бог был бы ответственным завселенское зло. Тогда. теодицея была бы невозможной. Зло появляется тогда, когда иррациональная свобода приводит к нарушению божественной иерархии бытия и к отпадению Бога из-за гордыни духа, желающего поставить себя на место Бога. «
3.3 Свобода личности
«Персоналистическая революция», к которой стремился философ, «означает свержение власти объективации, разрушение природной необходимости, освобождение субъектов-личностей, прорыв к иному. духовному миру». (2( Преодоление объективации связывается Бердяевым не столько со спасением, сколько с творчеством как «обнаружением избыточной любви человека к Богу»,ответом его «на Божий зов, на Божье ожидание».
В современном мире основой мировоззренческого потенциала становится именно философия как всеобъемлющая категория. Одним из бесспорных мировоззренческих итогов философии начала XXI в. является сам феномен существования философского миропонимания, которое стало доминирующим в ареале технократической цивилизации.
В основе философского мировоззрения лежит представление о безграничной возможности человеческого познания, о бесконечных потенциалах человеческого духа.
При написании данного а я проанализировал труды таких философов как Николай Александрович Бердяев, Мартина Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, Альбер Камю. Их теории о свободе похожи, но рассматриваются в совокупности с различными философскими вопросами, например, Хайдеггер затрагивает понятие свободы при рассмотрении вопросов об истине, Ж.-П. Сартар о бытие, Камю об абсурде и т.д.
Многие из выше упомянутых философов всегда отстаивали нередуцируемость свободы к необходимости. Возможно именно поэтому, они остаются во многом нашими современниками, призывающими при решении всех философских проблем ставить в центр человека и его творчество.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Сартр, Ж.-П. Бытие и Ничто: Опыт феноменологической онтологии / Ж.-П. Сартр. – М.: Феникс, 2000
2. Фромм Э. Бегство от свободы/Э.Фромм. – Минск.: Попурри, 1998. – 672с.
3. Шлайфер Н.Е. Свобода личности и исторический детерминизм/Н.Е. Шлайфер. – М.: Изд-во «Высшая школа», 1983. – 95с.
5. Хайдеггер М. Бытие и время /М.Хайдеггер. – М.: Феникс, 1998. – 32-46с.