какие характерные черты нового империализма проявились
Новый империализм
Определение «новый» используется для различения эпохи капиталистического империализма конца XIX — начала XX веков от предыдущей эпохи, связанной с развитием феодальных колониальных империй и времён так называемой «первой волны колонизации», когда европейские державы освоили Америку и Сибирь и основали прочные форпосты в Африке и Азии.
Связанные понятия
Упоминания в литературе
Связанные понятия (продолжение)
Европа оставалась незаселённой людьми довольно долго. Откуда пришёл человек в Европу, спорно. Известно только, что Европа не являлась местом зарождения человечества. Существуют версии о том, что первые гоминиды пришли в Европу из Индии. С этим согласуются генетические исследования. Но наиболее разработанной является гипотеза о приходе гоминидов в Европу из Африки через Переднюю Азию. Есть предположение, что это произошло в середине виллафранкского времени. До Homo Sapiens Европу и Западную Азию заселяли.
Китайская Народная Республика — государство, провозглашённое 1 октября 1949 года в Пекине.
Германская империя, провозглашённая в январе 1871 года, чуть более чем за сорок лет своего существования по ряду показателей смогла войти в число наиболее промышленно развитых стран мира. В конечном счёте, империалистические амбиции, активное военное строительство и наступательная внешняя политика Вильгельма II и его окружения во многом способствовали сползанию Европы к Первой мировой войне.
О латиноамериканском государстве см. Соединённые Провинции Центральной АмерикиРеспублика Соединённых Провинций Нидерландов (официальное полное название Респу́блика Семи́ Объединённых Ни́жних Земе́ль, нидерл. Republiek der Zeven Verenigde Nederlanden) — европейское государство, образовавшееся в результате победы Нидерландской буржуазной революции XVI века. Существовала с 1581 по 1795 годы. Испания признала Республику Соединенных провинций как самостоятельное государство в 1648 году. Территория Республики.
Потенциа́льные сверхдержа́вы — государства, которые находятся в процессе превращения в сверхдержаву, и могут достигнуть этого статуса в XXI веке. Распространено мнение, что Соединённые Штаты Америки являются единственным государством в мире, соответствующим определению сверхдержавы, хотя некоторые эксперты говорят, что США могут потерять этот статус в ближайшее время либо уже потеряли и что Китай уже практически реализовался как экономическая и военная сверхдержава, которой осталось только признать.
В этой статье описывается исто́рия Сою́за Сове́тских Социалисти́ческих Респу́блик — государства, существовавшего с 1922 по 1991 годы на территории Восточной Европы, Северной Азии, части Центральной и Восточной Азии.
Полный список территорий, находившихся под управлением Великобритании, см. в статье Колонии и зависимые территории Великобритании.Британская империя (англ. British Empire) — самое крупное из когда-либо существовавших государств за всю историю человечества с колониями на всех обитаемых континентах. Наибольшей площадью империя обладала до 1919 года (если не рассматривать как часть империи полученные позже в управление мандатные и подопечные территории), тогда Соединённое Королевство управляло землями.
Империализм – история и современность
Термин «империализм» в переводе с латыни означает «власть, или господство». Первоисточник данного термина достоверно неизвестен, но применяется он исключительно для характеристики государственной политики поддерживающей неравноправные отношения в обществе. Цель внешней политики империалистических стран – расширение собственной территории, путем насильственного, либо добровольного присоединения. Империалистические страны отличаются наличием одной, либо нескольких колоний, а также стремлением превосходить другие страны не только в политическом, но и в экономическом смысле.
Внутренняя политика империалистических государств сопряжена с деятельностью больших монополистических центров, сосредоточивших большую часть промышленного и финансового капитала.
Признаки империализма
Понять то, насколько политика конкретно взятого государства склонна к империализму можно обладая информацией об основных признаках данного исторического, экономического и политического явления. Так, для империализма характерны следующие особенности:
Наличие 4-х разновидностей монополий: картелей, синдикатов, трестов и концернов;
Образование финансового капитала за счет слияния производственного и банковского капиталов;
Завершение передела мира и готовность к новой войне за перераспределение территорий;
Растущее число олигархов в обществе;
Заключение союзных договоров между монополистами ради очередного передела мировой политической карты.
Причины империализма как исторического явления
Рост и развитие капиталистических государств на Европейском континенте, увеличение трудоспособного населения, готового работать и зарабатывать деньги, появление новых видов и форм хозяйствования – все это вне всяких сомнений стало причиной того, что Европа перестала удовлетворять свое население в политическом, социальном и культурном плане, что, в конечном счете, и стало причиной развития империализма, как высшей стадии капитализма, позволяющей осуществлять экспансию в другие страны практически безнаказанно.
Виды и типы империализма
Рассматривая империализм, как колониальное господство следует выделить две его основные формы:
Колония в полном смысле этого слова, то есть при распространении власти метрополии на все сферы жизни колониального общества;
Подмандатная территория, или территория, на которой власть метрополии – империалистического государства присутствует лишь частично, а управление находится в руках местных глав созданного под контролем империалистической верхушки правительства.
Отталкиваясь от разновидностей империализма, историки выделяют следующие его типы:
Сотрудничество. Сотрудничество как тип империализма проявляется только там, где колониальные власти согласны строить свою политику в соответствии с интересами местных властей;
Социальный империализм. Власти метрополии эксплуатируют подчиненное им население;
Репрессивный империализм. Власти в колонии эксплуатируют собственный народ;
Разделенный империализм. Эксплуатируемое население метрополии поддерживает эксплуатацию такого же населения в колониях.
Примеры империалистических стран
Первой по-настоящему империалистической державой была Древней Римская империя, чьему могуществу долгое время не было равных. После падения Рима, империалистических государств вплоть до начала XIX не существовало. В XIX веке признаки империализма наблюдались в Америке, России, а также Великобритании.
Сопутствующими империализму понятиями являются капитализм и монополизм. Впервые данный термин встречается в XVI веке, применительно к политике проводимой Британской империей, хотя современное его значение возникло лишь в 1858 году.
В настоящее время, несмотря на появление и развитие демократического общества, понятие империализма никуда не исчезло, наоборот оно вышло на новый глобальный уровень. Современное общество существует в условиях массовой глобализации, направленной, прежде всего на защиту интересов эксплуатирующего класса, представленного большими монопольными компаниями, члены которых находятся у власти и диктуют правила игры не просто отдельным государствам, а целым континентам.
Таким образом, термин «империализм» не утратил своего непосредственного значения и в современном обществе, проявляясь в существующих промышленных концернах и политике ими диктуемой. Возникший однополярный мир не исключает того факта, что власть по-прежнему принадлежит тем, кто обладает достаточными политическими, экономическими и финансовыми рычагами давления на общество. Крупные промышленные компании по-прежнему весьма легко переживают возникающие кризисы, тогда как более мелкие вынуждены подчиняться продиктованным им правилам.
Основные черты империализма XX столетия
К началу XX в. ведущие страны мира отличала совершенно особая политика, получившая название «империализм». Смысл её заключается в том, что развитые государства были нацелены на активную экспансию других стран мира, опираясь при этом на собственные вооружённые силы. Захват чужих территорий и превращение их в подконтрольные области – не новость для человечества, однако в XX в. империализм обрёл новые черты, и это было связано со вступлением в новую стадию развития капитализма.
Империализм этого периода отличают:
Доминирование капиталистического способа производства, монополизация производства.
Огромное влияние банков, банки превращаются в монополии и становятся мощной силой.
Постепенное слияние капиталов: банковского, земельного, производственного.
Формирование господствующего класса, вернее, класса, который диктует свою волю правительству. Прослойка крупных капиталистов буквально контролирует политику, проводимую монархом либо республиканским органом управления (в зависимости от политического строя). Интересы правительства и олигархов совпадают.
Расслоение той части населения, которая представляет собой категорию наёмных работников.
Империализм возможно и правда канул в лету. Но имперское мышление по-прежнему свойственно жителям бывших империй (например, Англии, Франции и Турции). И тем более оно воспитывается в умах американцев, французов и китайцев.
На мой взгляд, стоит разделять понятие «империализм» в смысле экономического и политического развития. Рассматривая суть империализма, нельзя выделить один из этих аспектов, как главный. Проще всего рассматривать сущность империализма в контексте внешней политики.
Империализм невозможно уничтожить на психологическом уровне – империй больше нет, но менталитет хранит его.
Возникла мысль – а можно ли полностью приравнять «колониализм» и «империализм». С одной стороны, суть у обоих понятий одна, но с другой: империализм – более широкое понятие, чем колониализм.
Какие страны являются примерами империализма на современном этапе? Россия? США? Китай? Или, возможно, примером будет евроинтеграция? В чем смысл фразы, что империализм вышел на глобальный уровень?
Я не знаю, что имел в виду автор, но моё мнение таково: Россия, Китай, Индия и отчасти Англия и Франция остаются классическими империями с господствующей этнической группой, покорёнными меньшинствами, и с претензией на важную роль в международной политике. В то же время США, Китай и в меньшей мере ЕС становятся новыми, глобальными империями. Их интересы простираются на весь земной шар, но обеспечиваются в основном экономическими методами, а не военным присутствием. При этом, в отличие от классических империй, в США и ЕС нет господствующей этнической группы.
Все в кучу — и политическое понятие империализма, и экономическое — без малейшего намека на разделение. От древнеримской империи — к крупнейшим компаниям современности одним предложением. Может, стоило бы как-то четче провести эту грань, более структурировано обозначить эволюцию понятия империализма? Каким образом империализм из политической плоскости, из сферы государственного устройства перешел в сферу деятельности промышленных концернов? Где граница между империализмом как высшей формой капитализма и империализмом как колониального господства?
«Империализм как высшая стадия капитализма». Метаморфозы столетия (1916–2016 годы)
Книга приурочена к 100-летию написания работы В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма». В СССР она была одной из наиболее читаемых работ классика, а за последние четверть века оказалась незаслуженно забытой. Работа «Империализм…» достаточно полно и адекватно описывала и объясняла многие экономические и политические явления и процессы в мировой системе капитализма конца XIX – начала XX вв. И далее, до 70-х гг. прошлого века, она оставалась неплохим методологическим путеводителем для изучавших и наблюдавших экономику и политику в рамках этой системы. Как показывает автор предлагаемой книги, за последние четыре десятилетия капитализм претерпел значительные метаморфозы. Делается попытка оценить, насколько эти изменения «совместимы с жизнью» капитализма. Также автор оценивает, насколько методология «Империализма…» пригодна для анализа современных событий в мире, и вносит в нее свои корректировки.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Империализм как высшая стадия капитализма». Метаморфозы столетия (1916–2016 годы) предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Часть I. Пять признаков империализма: старое и новое
Капитализм — это легитимный рэкет господствующего класса.
Империализм есть всесилие монополистических трестов и синдикатов, банков и финансовой олигархии в промышленных странах.
Книга «Империализм как высшая стадия капитализма» сама появилась как реакция на радикальнейшие изменения в мире. В ней Ленин показал, что на рубеже XIX–XX веков капитализм свободной конкуренции, подробно описанный Марксом в «Капитале» за полвека до этого, претерпел кардинальные изменения. Суть этих изменений, о которых уже говорилось выше, Ленин сформулировал в виде пяти основных экономических признаков империализма:
«1) Концентрация производства и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни;
2) слияние банкового капитала с промышленным и создание, на базе этого «финансового капитала», финансовой олигархии;
3) вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение;
4) образуются международные монополистические союзы капиталистов, делящие мир, и
Последовательно рассмотрим эти пять признаков. Сначала прокомментируем описание каждого из них, данное В. Лениным в работе «Империализм как высшая стадия капитализма», а также других работах классика. А далее ответим на вопрос, сохранился ли соответствующий признак сегодня. И, если сохранился, то выясним, какие количественные и качественные изменения он претерпел за истекшее столетие.
Первый признак империализма: 1916 год и сто лет спустя
Монополия — это бизнес в конце своего пути.
Корпорация — остроумное изобретение для получения личной прибыли без личной ответственности.
Остановимся на первом из указанных признаков. Этому признаку посвящена первая глава «Концентрация производства и монополии».
На факты образования монополий в конце XIX — начале XX веков обратили внимание не только Ленин, но и многие авторы самых разных мировоззрений и убеждений. Некоторые из них, ссылаясь на новые явления в экономике, поставили под сомнение догматы «Капитала» и всё учение Маркса. Ленин выступил решительно против таких ревизионистов: «Экономисты пишут горы книг, описывая отдельные проявления монополии и продолжая хором заявлять, что «марксизм опровергнут».
Ленин специально подчёркивает, что он в своей работе не опровергает Маркса, а развивает его. Автор в работе «Империализм…» обращает внимание, что Маркс ещё за полвека до этого предвидел образование монополий:
Для уяснения первого признака нам необходимы некоторые определения, которые можно найти у самого Ленина или в старых учебниках по политической экономии.
Концентрация производства. Ленин начинает первую главу именно с определения концентрации производства: «Громадный рост промышленности и замечательно быстрый процесс сосредоточения производства во всё более крупных предприятиях являются одной из наиболее характерных особенностей капитализма».
Концентрация капитала — процесс укрупнения индивидуальных капиталов за счёт капитализации части прибавочной стоимости. Проще говоря, происходит приращение капиталов отдельных предпринимателей и компаний за счёт прибыли.
Централизация капитала — сосредоточение всё большей части совокупного капитала в руках немногих капиталистов. Если концентрация капитала приводит к увеличению совокупного капитала в масштабах отрасли, страны, мировой экономики, то централизация капитала не увеличивает совокупного капитала, она означает его перераспределение. Такое перераспределение осуществляется путём слияния компаний или поглощения одних компаний другими. Этот процесс в нашей экономической литературе сегодня часто выражается аббревиатурой M&A (Mergers and Acquisitions).
«Капитал» В. Дени, 1920
Концентрация и централизация капитала — два взаимосвязанных процесса, один «подпитывает» другой. Так, те компании и банки, у которых происходит быстрое наращивание (концентрация) капитала, получают большие возможности для того, чтобы «подминать» под себя другие компании и банки (централизация капитала), увеличивая масштабы контролируемого капитала. В мире капитала действует закон «естественного отбора»: сильный и агрессивный поглощает более слабого и вялого и за счёт этого набирает всё больший вес.
Концентрация и централизация капитала, безусловно, «подпитывает» процесс концентрации производства. По мере сокращения количества капиталистических гигантов на каждого из них будет приходиться всё большая часть производства.
Концентрация производства в начале XX века
Говоря о концентрации производства, Ленин приводит обширную статистику по двум «молодым» капиталистическим странам — Германии и США. Статистические данные дают представление о доле крупных предприятий в таких показателях, как общая численность занятых в промышленности, энергетические и производственные мощности, объем продукции. Так, в Германии общее количество предприятий в 1907 году составило 3,3 миллиона. Львиная доля (2,9 миллиона) приходилась на мелкие предприятия с численностью персонала до 5 человек. Согласно германской классификации, к разряду крупных относились предприятия с числом занятых 50 человек и более. Таких было 30,6 тысячи, или 0,9 % от общего количества предприятий. Однако по-настоящему крупными были предприятия с численностью работников свыше 1000 человек. Таких крупных предприятий было 586. То есть менее 2 % от того, что по германской статистике относилось к разряду «крупных предприятий». На эту горстку крупнейших предприятий приходилось около 10 % от всех занятых в промышленности. И в то же время почти 1/3 всех энергетических мощностей («паровой силы» и «электрической силы»). Сопоставление этих двух показателей свидетельствует о гораздо более высоком уровне энерговооружённости труда на крупных предприятиях, чем в среднем по промышленности.
Аналогичную статистику Ленин приводит по экономике США. Выводы, основанные на анализе статистики, следующие: 1) техническая вооружённость на крупнейших предприятиях значительно выше, чем в целом по экономике; 2) производительность труда на крупнейших предприятиях также намного выше.
Следовательно, крупнейшие предприятия имеют конкурентные преимущества перед всеми остальными предприятиями. Крупнейшие предприятия конкурируют и между собой, здесь в наиболее острой форме проявляется закон «естественного отбора». В какой-то момент времени число крупнейших предприятий достигает такой величины, когда дальнейшая конкурентная борьба в этой небольшой группе предприятий становится слишком «затратной», «нерентабельной» и рискованной. Легче договориться с крупными конкурентами, чем с ними воевать. Ленин следующим образом объясняет связь между концентрацией производства и образованием монополий:
«… концентрация, на известной ступени её развития, сама собою подводит, можно сказать, вплотную к монополии. Ибо нескольким десяткам гигантских предприятий легко прийти к соглашению между собою, а с другой стороны затруднение конкуренции, тенденция к монополии порождается именно крупным размером предприятий. Это превращение конкуренции в монополию представляет из себя одно из важнейших явлений — если не важнейшее — в экономике новейшего капитализма».
Основные формы монополий
Первая форма монополии — картель (картельное соглашение). В первой главе мы находим определение картеля:
«Картели договариваются об условиях продажи, сроках платежа и пр. Они делят между собой области сбыта. Они определяют количество производимых продуктов. Они устанавливают цены. Они распределяют между отдельными предприятиями прибыль и т. д.». Типичной страной картелей в начале XX века стала Германия. Число картелей в Германии определялось приблизительно в 250 в 1896 году и в 385 в 1905 году при участии в них около 12 000 компаний. Ленин справедливо отмечает, что это заниженные данные. Ведь картели основываются на соглашениях между компаниями, а участники картелей не любят афишировать свои договорённости. Часто картельные соглашения бывают секретными. В начале прошлого века в ряде западных стран были приняты первые антимонопольные законы, которые требовали получения компаниями разрешения на заключение картельных соглашений. Частный капитал сплошь и рядом обходил эти требования. Ленин отмечает, что высокий уровень картелирования немецкой экономики можно объяснить тем, что Германия на фоне других стран Запада проводила политику более жёсткого протекционизма. А вот в Великобритании, которая с отменой хлебных законов в середине XIX века встала на путь фритредерства, [9] картели было создавать сложнее, поскольку на внутреннем рынке присутствовали конкуренты из других стран (в первую очередь, из той же Германии).
А вот Соединённые Штаты Ленин называл страной трестов. В Соединённых Штатах Северной Америки число трестов определялось в 1900 году — в 185; в 1907 году — в 250. Если в рамках картелей их участники сохраняют свою юридическую независимость, то тресты представляют собой такое добровольное или принудительное объединение отдельных компаний, при котором они полностью теряют свою юридическую независимость. Происходит полное объединение производственной, коммерческой и финансовой деятельности в рамках единого юридического лица, имеющего, как правило, статус корпорации (акционерного общества). Ленин приводит пример стального треста United States Steel Corporation, на заводах которого в 1907 году было занято более 210 тысяч рабочих и служащих. На долю стального треста приходилось в 1901 году — 66,3 %, а в 1908 году — 56,1 % всего производства стали в Соединённых Штатах. По добыче железной руды его доля была 43,9 % и 46,3 % за те же годы. Конечно, в Америке картели также были, но они там действовали ещё более скрытно, чем в Германии. Описывая процесс монополизации немецкой и американской экономики, Ленин обращает внимание на то, что многие крупнейшие корпорации не являются узкоотраслевыми и, тем более, монотоварными предприятиями. Большинство крупнейших компаний — комбинаты, имеющие набор производств, относящихся к разным отраслям. Такие комбинированные предприятия имеют более высокую норму прибыли, более устойчивы по отношению к кризисам.
Монополии образуются и в Англии — несмотря на то, что там не было высоких протекционистских барьеров. Более существенным фактором монополизации, чем внешнеторговая политика государства, является, по мнению Ленина, концентрация производства:
«Факты показывают, что различия между отдельными капиталистическими странами, например, в отношении протекционизма или свободной торговли, обусловливают лишь несущественные различия в форме монополий или во времени появления их, а порождение монополии концентрацией производства вообще является общим и основным законом современной стадии развития капитализма».
Кроме картелей и трестов, в начале прошлого века были также другие формы монополий: синдикаты и концерны. Синдикаты — союзы компаний, которые объединяют коммерческую деятельность, создают совместную сбытовую (иногда закупочную) контору. При этом производственная и финансовая независимость участников сохраняется. Некоторые называют синдикат более жёсткой формой картеля. В то время наибольшее распространение синдикаты получили в России.
Концерн — финансово-промышленная группа компаний разных отраслей промышленности, что и отличает её от других форм объединений. В концерне сохраняется юридическая и хозяйственная самостоятельность участников. Координация их деятельности осуществляется с помощью холдинговых структур, участвующих в капитале входящих в концерн компаний. В начале прошлого века концерны ещё не успели выйти на первый план. Массовое распространение они получили уже после Первой мировой войны. Концерны являются удобной формой объединения предприятий разных отраслей экономики. Иногда это бывают слабо между собой связанные или вообще не связанные единицы. Тогда речь идёт о конгломератах. Если предприятия технологически между собой связаны, то такие объединения называются комбинатами. Если в рамках концерна имеется набор компаний, последовательно перерабатывающих исходное сырье и доводящих продукт до конечного потребителя, то речь идёт о вертикально-интегрированном концерне. Примером вертикально-интегрированного концерна может служить финансовый холдинг в энергетике, включающий компании по добыче сырой нефти, её переработке, реализации нефтепродуктов через бензоколонки. Такой энергетический холдинг, кроме компаний основного профиля, может включать ещё и компании по геологоразведке, сервисные фирмы, компании по транспортировке нефти и нефтепродуктов и т. д.
Первые антимонопольные законы
Быстрому процессу монополизации способствовало дополнительно то, что западное общество ещё не успело в должной мере оценить негативные последствия возникновения монополий. Соответственно, ещё почти нигде не были созданы системы государственного контроля монополий. Исключение составили Соединённые Штаты. Там первый антимонопольный закон — Акт Шермана — был принят ещё в 1890 году. Был он принят, прежде всего, для борьбы с несколькими гигантскими трестами. Особенно — с нефтяным трестом Джона Рокфеллера Standard Oil, захватившим 95 % рынка нефтепродуктов США. В Великобритании государственное антимонопольное регулирование берёт начало с 1919 года, когда был принят Закон о спекуляции. Что касается Германии, то там отношение к монополиям (прежде всего, картелям) со стороны государства до Первой мировой войны было вполне позитивным, они рассматривались как фактор повышения международной конкурентоспособности страны. Лишь в 1923 году в Германии под давлением стран-победительниц был принят Закон о картелях. Между прочим, в таких странах, как Франция и Италия, антимонопольных законов не появилось даже после Первой мировой войны. Первый закон подобного рода во Франции был принят лишь в 1953 году, а в Италии — в 1990 году (итальянское законодательство до сих пор одно из самых либеральных). На межгосударственном уровне антимонопольные нормы появились в 1957 году, когда шесть европейских стран подписали Римский договор об учреждении «Общего рынка» (Европейское экономическое сообщество).
Кризисы и переход к монополистическому капитализму
Тему картелей Ленин продолжает в пятой главе своей книги, где он пишет о создании международных союзов капиталистов. Такими союзами становятся международные картели, осуществляющие экономический раздел мира (рынки сбыта, источники сырья, сферы приложения капитала).
Монополии: вместо конкуренции — удушение
Не только во времена Ленина, но и сегодня, в XXI веке, многие экономисты и социологи представляют модель капитализма как совокупность двух укладов (секторов) экономики: 1) сфера деятельности монополий; 2) сфера деятельности малого и среднего бизнеса. В первом секторе действительно конкуренции нет или же она ограничена (имеет место так называемая олигополия). Во втором секторе конкуренции сохраняется, здесь продолжает существовать старый добрый рынок Адама Смита. На самом деле эта модель не отражает сегодняшних реалий, впрочем — как и реалий начала XX века. Фактически немногочисленные монополии «делают погоду» во всей экономике, включая сектор малого и среднего бизнеса. Ленин раскрывает этот вопрос, опираясь на работу немецкого экономиста Фрица Кестнера с очень выразительным названием: «Принуждение к организации». Своё сочинение немец посвятил «борьбе между картелями и посторонними», т. е. не входящими в картель предпринимателями. Речь идёт о принуждении к подчинению союзам монополистов. Ленин воспроизводит список основных средств принуждения из книги Кестнера:
1) лишение сырых материалов («один из важнейших приёмов для принуждения к вступлению в картель»);
2) лишение рабочих рук посредством «альянсов» (т. е. договоров капиталистов с рабочими союзами о том, чтобы последние принимали работу только на картелированных предприятиях);
5) договор с покупателем о ведении торговых сношений исключительно с картелями;
6) планомерное сбивание цен (для разорения «посторонних», т. е. предприятий, не подчиняющихся монополистам, расходуются миллионы на то, чтобы известное время продавать ниже себестоимости, осуществлять демпинг);
8) объявление бойкота.
Как можно видеть, речь идёт не просто о конкурентной борьбе между монополиями и компаниями немонополизированного сектора экономики. Это уже откровенное удушение малого и среднего бизнеса, уничтожение остатков капитализма свободной конкуренции. Ленин резюмирует: «Монополия пролагает себе дорогу всюду и всяческими способами, начиная от «скромного» платежа отступного и кончая американским «применением» динамита к конкуренту». Почему-то, читая эти строки ленинской работы, я вспоминаю шутливую фразу американского олигарха (собирательный образ): «Я готов отчитаться за каждый доллар, но не спрашивайте меня, как я заработал первый миллион». А первый миллион он заработал разбоем, динамитом, в лучшем случае обычным воровством или обманом. А дальше начинается уже стадия «благопристойного» бизнеса на фондовой бирже или на банковском рынке.
Миллионы мелких предприятий, формально оставаясь «свободными», «юридически независимыми», должны играть строго по тем правилам, которые устанавливают монополии. Прежде всего, придерживаться цен, устанавливаемых картелями. Многие малые и средние предприятия фактически оказываются структурными подразделениями крупных и крупнейших корпораций. Выступая в качестве поставщиков какой-то детали, какого-то «винтика» или в качестве субподрядчиков или получая конечную продукцию корпораций для реализации. Жизнь малого бизнеса всецело зависит от монополий.
Среди называвшихся выше средств картелей по «принуждению к организации» всех остальных числится «лишение кредита». Но ведь кредиты выдают банки. «Эффективные» картели стремятся устанавливать тесные «рабочие» отношения с банками, иногда устанавливая «эффективный» контроль над самими банками. Подробнее вопросы взаимоотношений нефинансовых монополий и банков рассматриваются во второй и третьей главах работы Ленина.
Монополии и технический прогресс
Безусловно, важнейшим последствием монополизации становится торможение технического прогресса. При свободной конкуренции важнейшим средством успеха является снижение издержек производства, а такое снижение, в первую очередь, достигается путём создания и внедрения технических новшеств. Зачем внедрять технические новшества, на которые надо тратить время и деньги, если рыночного успеха и повышения прибылей можно добиться путём установления картельных цен? Монополии, безусловно, следят за развитием науки и техники. Более того, они скупают патенты. Но 90 % этих патентов не используется, а кладётся «под сукно». Монополии с их извращённой патентной политикой напоминают «собаку на сене». В XX веке классические ценовые картели стали дополняться патентными картелями. Они представляют собой соглашение нескольких компаний об обмене патентами. Патенты либо вообще не используются (кладутся «под сукно»), либо используются узкой группой компаний, составляющих картель. Интересы этой узкой группы защищают государственные патентные службы, которые следят за тем, чтобы технические новшества не использовались тысячами прочих компаний. Тут государство не только не борется с монополиями (антимонопольное законодательство), но, наоборот, оказывается на службе картелей (патентных).
К теме «монополия и технический прогресс» Ленин специально обращается в восьмой главе, которая называется «Паразитизм и загнивание капитализма». Ленин пишет: «Как мы видели, самая глубокая экономическая основа империализма есть монополия. Это монополия капиталистическая, т. е. выросшая из капитализма и находящаяся в общей обстановке капитализма, товарного производства, конкуренции, в постоянном и безысходном противоречии с этой общей обстановкой. Но, тем не менее, как и всякая монополия, она порождает неизбежно стремление к застою и загниванию. Поскольку устанавливаются, хотя бы на время, монопольные цены, постольку исчезают до известной степени побудительные причины к техническому, а следовательно, и ко всякому другому прогрессу, движению вперёд; постольку является далее экономическая возможность искусственно задерживать технический прогресс. Пример: в Америке некий Оуэнс изобрёл бутылочную машину, производящую революцию в выделке бутылок. Немецкий картель бутылочных фабрикантов скупает патенты Оуэнса и кладёт их «под сукно», задерживает их применение. Конечно, монополия при капитализме никогда не может полностью и на очень долгое время устранить конкуренцию с всемирного рынка (в этом, между прочим, одна из причин вздорности теории ультраимпериализма). Конечно, возможность понизить издержки производства и повысить прибыль посредством введения технических улучшений действует в пользу изменений. Но тенденция к застою и загниванию, свойственная монополии, продолжает в свою очередь действовать, и в отдельных отраслях промышленности, в отдельных странах, на известные промежутки времени она берёт верх». Забегая вперед, отметим, что никаких принципиальных изменений в механизме торможения монополиями технического прогресса за истекший век не произошло.
Монополии, обобществление производства и социализм
Монополистический капитализм Ленин называет высшей и последней стадией развития капитализма. Почему последней? Потому, что на этой стадии происходит беспрецедентное обобществление производства: сфера действий монополий — все отрасли экономики, каждая монополия прямо или опосредованно контролирует деятельность тысяч предприятий и миллионов работников, монополии принимают решения о будущем развитии отдельных отраслей и всей экономики в целом. Ленин пишет: «Это уже совсем не то, что старая свободная конкуренция раздробленных и не знающих ничего друг о друге хозяев, производящих для сбыта на неизвестном рынке. Концентрация дошла до того, что можно произвести приблизительный учёт всем источникам сырых материалов (например, железорудные земли) в данной стране и даже, как увидим, в ряде стран, во всем мире. Такой учёт не только производится, но эти источники захватываются в одни руки гигантскими монополистическими союзами. Производится приблизительный учёт размеров рынка, который «делят» между собою, по договорному соглашению, эти союзы. Монополизируются обученные рабочие силы, нанимаются лучшие инженеры, захватываются пути и средства сообщения — железные дороги в Америке, пароходные общества в Европе и в Америке».
«Капитализм в его империалистской стадии вплотную подводит к самому всестороннему обобществлению производства, он втаскивает, так сказать, капиталистов, вопреки их воли и сознания, в какой-то новый общественный порядок, переходный от полной свободы конкуренции к полному обобществлению».
Позволю здесь небольшое отступление. Как сейчас помню: нам в советское время на лекциях по политэкономии говорили, что капитализм нельзя рассматривать как сплошной негатив. Он играет прогрессивную роль с точки зрения подготовки материальных предпосылок для перехода к социализму. Социализм продолжает начатый капитализмом процесс обобществления производства, но это уже принципиально иное обобществление. При социализме товарно-денежные отношения дополняются (а отчасти и вытесняются) непосредственно общественными отношениями. Под последними понимаются планомерно организуемые и направляемые из единого центра связи между всеми звеньями производства. Впоследствии, когда начали разрушать СССР, идеологи «нового мышления» эти непосредственно общественные отношения назвали уничижительным термином «административно-командная система». К тому, что нам говорили в институте, хочу лишь добавить, что в XXI веке то капиталистическое обобществление производства, о котором говорил Ленин, вышло на совершенно иной уровень. И в современном капитализме очень чётко просматриваются признаки того, что принято называть «административно-командной системой». А именно планомерно организуемые и направляемые из единого центра связи между всеми звеньями экономики, причем даже не национальной, а глобальной. Что это за «единый центр» — тема особого разговора. Единственно, что стоит сейчас сказать: он не имеет ничего общего с государством, выражающим интересы всего общества; скорее это центр мирового правительства, выражающего интересы мировой финансовой олигархии.
Итак, при монополистическом капитализме, с одной стороны, обобществление производства. С другой стороны, как отмечает Ленин, сохраняется частное присвоение общественного продукта. Развивая теорию Маркса о противоречиях капитализма, Ленин его актуализирует. Он пишет о противоречии между высочайшим обобществлением производства в эпоху монополий и сохранением частной формы присвоения этими монополиями. Он даёт такую формулировку (повторим её) основного противоречия капитализма на его высшей стадии для того, чтобы доказать, что монополистический капитализм — прямая организационно-материальная подготовка социализма: «Капитализм в его империалистской стадии вплотную подводит к самому всестороннему обобществлению производства, он втаскивает, так сказать, капиталистов, вопреки их воли и сознания, в какой-то новый общественный порядок, переходный от полной свободы конкуренции к полному обобществлению».
Ленин подводит читателя к мысли, что для полного обобществления всей экономической жизни остаётся лишь отменить частную форму присвоения общественного продукта. Полное обобществление в марксизме — синоним социализма. В седьмой главе работы Ленин продолжает эту мысль: «… некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от капитализма к более высокому общественно-экономическому укладу». Вероятно, находясь в жёстких рамках цензуры, Ленин уходит от слова «социализм», заменяя его выражением «более высокий общественно-экономический уклад».
Подобные обобщения «классика» носят достаточно сомнительный и схематический характер. Не исключаю, что вся работа «Империализм как высшая стадия капитализма» писалась именно для того, чтобы обосновать вывод о скорой, «естественной» и неизбежной победе социализма. О том, что может следовать за монополистическим капитализмом, мы ещё будем говорить отдельно.
«Организованный капитализм» Рудольфа Гильфердинга
Трудно сказать, рассчитывал Ленин на скорую и «естественную» замену капитализма социализмом или нет. Думаю, что нет. Потому что большие надежды возлагал на «субъективный фактор» исторического процесса. А именно на классовую борьбу пролетариата, который и «отменит» частнокапиталистическую форму присвоения. А вот некоторые социалисты в Европе рассчитывали исключительно на «спокойную» «эволюцию» монополистического капитализма, его «объективную трансформацию» в какой-то более совершенный социальный строй. Например, немецкий (по другим данным — австрийский) социалист Рудольф Гильфердинг полагал, что монополистический капитализм неизбежно перерастёт в «организованный капитализм». При последнем будет достигнут такой уровень контроля и учёта всех сторон хозяйственной жизни со стороны крупнейших монополий, когда якобы будет исключена возможность возникновения кризисов. Тут, пожалуй, можно согласиться с Лениным, который написал в первой главе: «Устранение кризисов картелями есть сказка буржуазных экономистов, прикрашивающих капитализм во что бы то ни стало».
Вывод об «организованном капитализме» ошибочен, в частности, по той причине, что он базируется на представлении о монополиях как о чём-то стабильном и прочном. А также на иллюзии того, что монополии могут устранить конкуренцию. На самом деле возникает «гремучая смесь» монополии и конкуренции, которая гораздо опаснее, чем традиционная конкуренция в условиях простого товарного производства. В седьмой главе работы Ленин пишет: «И в то же время монополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют её, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов».
Сами по себе монополии испытывают внутренние напряжения. Взять те же картели. Соотношение сил отдельных участников картельных соглашений постоянно меняется. Одни относительно слабеют, другие, наоборот, усиливаются. Те, которые усиливаются, начинают добиваться пересмотра условий картельных соглашений в свою пользу. Иногда добиваются. Иногда (что чаще происходит) всё кончается развалом картелей. На их месте возникают новые союзы, с иными участниками, с иными условиями. Таким образом, монополия не избавляет от кризисов и нестабильности. Ленин обращает на это внимание: «Напротив, монополия, создающаяся в некоторых отраслях промышленности, усиливает и обостряет хаотичность, свойственную всему капиталистическому производству в целом».
«Ультраимпериализм» Карла Каутского
В работе Ленина также рассматриваются и критикуются воззрения Карла Каутского. Одной из ошибок немецкого социалиста, как считал Ленин, является представление о линейности процесса концентрации и централизации капитала. В конце концов, по мнению Каутского, возникнет ультраимпериализм (он употребил этот термин впервые в 1914 году), состоящий из абсолютных монополий. По принципу: одна отрасль (один рынок) — одна монополия. Каутского такая перспектива не страшила. Он полагал, что при ультраимпериализме исчезнет всякая экономическая основа войн. А о чём ещё может мечтать человечество? То, что нарисованная им модель ультраимпериализма напоминает мировой концлагерь, немца почему-то не смущало. Ленин полагал, что в мире капитала идёт перманентная грызня — между отдельными монополиями, внутри монополий, между монополиями и немонополизированными компаниями. Это именно грызня, а не честная конкурентная борьба. И, по мнению «классика», прежде чем дело дойдёт до абсолютной монополии, до ультраимпериализма, этот самый империализм успеет «лопнуть»: «Не подлежит сомнению, что развитие идёт в направлении к одному-единственному тресту всемирному, поглощающему все без исключения предприятия и все без исключения государства. Но развитие идёт к этому при таких обстоятельствах, такими темпами, при таких противоречиях, конфликтах и потрясениях — отнюдь не только экономических, но и политических, национальных и пр. и пр., что непременно раньше, чем дело дойдёт до одного всемирного треста, до «ультраимпериалистического» всемирного объединения национальных финансовых капиталов, империализм неизбежно должен будет лопнуть, капитализм превратится в свою противоположность». Ленин верил, что произойдёт переход от империализма к социализму.
Первый признак империализма: сто лет спустя
За сто лет со времени написания работы «Империализм как высшая стадия капитализма» утекло много воды. Первый экономический признак претерпел существенные изменения.
Во-первых, в начале прошлого века создание монополий происходило без активного содействия со стороны государства. В годы Великого кризиса, начавшегося в 1929 году, и Второй мировой войны на Западе стал складываться государственно-монополистический капитализм (ГМК). Важным проявлением ГМК стало участие государства в поддержке «своих» монополий (т. е. монополий, базирующихся, юридически «прописанных» в данной стране) в деле их продвижения на мировой арене. А также защита своих национальных монополий на внутреннем рынке от иностранной конкуренции. Конечно, после Второй мировой войны был взят курс на либерализацию международной торговли и международного движения капитала. И, тем не менее, государства проводили и проводят курс на поддержку своих монополий. Например, заменяя таможенные барьеры в торговле на нетарифные барьеры. Или поощряя свои компании повышать свою «конкурентоспособность» за счёт развития офшорных операций. Или относясь всё более «толерантно» к нарушениям антимонопольного законодательства своими компаниями и банками. Монополии таких стран Запада, как США и Великобритания, не афишируя, опираются на все ресурсы своих государств (финансовые, информационные, политические, военные) для установления контроля над мировыми рынками, источниками сырья и сферами приложения капитала.
Во-вторых, государство перестало даже формально выполнять многие свои функции, вытекающие из антимонопольного законодательства. Антимонопольный контроль государства особенно ослаб в 70-е годы прошлого века. Это связано с тем, что произошла смена мировой валютно-финансовой системы. На смену золотодолларовому стандарту бреттонвудской системы пришёл бумажно-долларовый стандарт ямайской системы. С «печатного станка» Федеральной резервной системы США был снят «золотой тормоз», он заработал на полную мощность. Единственным ограничением был спрос на «продукцию» ФРС. Для стимулирования спроса на «продукцию» ФРС даже та, далеко не очень эффективная система антимонопольного контроля и регулирования, которая до этого существовала, фактически перестала функционировать.
В-пятых, резко укрепились позиции банковских монополий. Но об этом разговор ниже.
XXI век: что грядет на смену империализму?
Ленин процесс монополизации промышленности и других отраслей реальной экономики рассматривал в тесной связи с банковским сектором экономики. Во-первых, в банковском секторе также происходил процесс концентрации и централизации капитала, что приводило к образованию банковских монополий. Во-вторых, процесс концентрации и централизации капитала в реальном секторе происходил при активной поддержке со стороны банков. О роли и месте банков в монополистическом капитализме — следующий раздел.
Первый признак империализма: особая роль банков
Что такое ограбление банка по сравнению с основанием банка?
О второй главе работы Ленина
Напомним, что первый экономический признак империализма у Ленина звучит следующим образом: «Концентрация производства и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни». Описание первого признака Ленин начал в первой главе «Концентрация производства и монополии». Но для такого описания ему одной главы оказалось недостаточно. Разговор был продолжен во второй главе, получившей название «Банки и их новая роль». Во второй главе рассматриваются такие вопросы, как роль банков в процессе образования монополий в разных отраслях, и создание банковских монополий. В каком-то смысле вторую главу можно рассматривать в качестве подготовительной главы. Для того чтобы в третьей главе можно было приступить к рассмотрению второго экономического признака империализма (образование финансового капитала и финансовой олигархии).
Хотел бы сразу обозначить своё отношение ко второй главе. В ней много интересного материала, характеризующего развитие банковского дела в конце XIX — начале XX веков по отдельным странам. Если в первой главе у Ленина Россия вообще не упоминается, то во второй главе имеются весьма ценные данные по банковской системе Российской империи. Но некоторые «теоретические» положения второй главы, мягко говоря, вызывают сомнения.
Сомнительный тезис Ленина о банках как «скромных посредниках»
Вторая глава начинается сразу же с сомнительного «теоретического» тезиса: «Основной и первоначальной операцией банков является посредничество в платежах. В связи с этим банки превращают бездействующий денежный капитал в действующий, т. е. приносящий прибыль, собирают всё и всяческие денежные доходы, предоставляя их в распоряжение класса капиталистов».
Крайне важным является следующий абзац второй главы: «По мере развития банкового дела и концентрации его в немногих учреждениях банки перерастают из скромной роли посредников во всесильных монополистов, распоряжающихся почти всем денежным капиталом всей совокупности капиталистов и мелких хозяев, а также большею частью средств производства и источников сырья в данной стране и в целом ряде стран. Это превращение многочисленных скромных посредников в горстку монополистов составляет один из основных процессов перерастания капитализма в капиталистический империализм, и потому на концентрации банковского дела нам надо в первую голову остановиться». Нельзя не согласиться с тезисом Ленина, что банки превратились во «всесильных монополистов». Но выросли они не из простых посредников, а из ростовщиков. Правда, после буржуазных революций ростовщики поспешили облагородить свой имидж. Отныне они стали называть себя солидным словом «банкиры».
Ленин забыл о главных банковских монополиях — центральных банках
Итак, банки стали «всесильными монополистами». Однако банковские монополии появились отнюдь не на рубеже XIX–XX веков (это справедливо в отношении монополий в реальном секторе экономики). Банковские монополии возникли на волне буржуазных революций. У нас принято воспринимать буржуазные революции как перевороты, связанные со свержением и казнями монархов, учреждением парламентов, принятием конституций и т. п. Однако одной из главных, но не декларируемых целей любой буржуазной революции является захват ростовщиками права на выпуск денег. Выпуск денег — всегда монопольное право; при феодализме оно принадлежало феодалам или монарху. Обратим внимание: после «славной» революции в Англии и не менее «славной» революции во Франции там вскоре были созданы центральные банки — Банк Англии (1694 год) и Банк Франции (1800 год). Право чеканки монеты от английских и французских королей перешло к ростовщикам, которые и стали главными «бенефициарами» буржуазных революций. После наполеоновских войн Банк Англии прочно «оседлал» Натан Ротшильд, а Банк Франции перешёл под попечительство его брата Джеймса.
Ленин как-то выпустил из поля зрения центральные банки, сконцентрировавшись на более низких звеньях банковской системы — частных коммерческих банках. Такие банки, конечно, «не сами по себе гуляют». Все они находятся под «крышей» и контролем центрального банка, который при необходимости может спасти частные коммерческие банки (центральный банк по отношению к ним выступает в качестве «кредитора последней инстанции»), а может и «казнить» (закрыть банк путём отзыва лицензии). Поэтому картина банковского мира в начале XX века у Ленина получилась частичной.