лучшие сказки салтыкова щедрина
Сказки Салтыкова-Щедрина
Увлекательные сказки Салтыкова-Щедрина читать любят как взрослые, так и дети. Дело в том, что они не похожи на другие, так как богаты яркими образами и оригинальными сюжетами. Автор фактически основал новый жанр политической сказки, в котором объединил элементы фантастики с событиями реальной жизни. Все сказки Салтыкова-Щедрина созданы на основе традиций русского и западноевропейского народного фольклора, они пронизаны сатирой, элементам которой Щедрин научился у великого баснописца Крылова.
Сказки Салтыкова-Щедрина читать
| Название | Время | Рейтинг |
| Дикий помещик | 14:05 | 600 |
| Медведь на воеводстве | 20:35 | 200 |
| Премудрый пескарь | 10:50 | 180 |
| Карась-идеалист | 20:10 | 81 |
| Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил | 13:30 | 40 |
| Коняга | 11:15 | 20 |
Причем, мужика автор наделяет добротой, умом, смекалкой, щедростью и трудолюбием. Он явно симпатизирует ему и в его лице всем бедным людям, вынужденным тяжело работать на богатых тиранов всю свою жизнь. Мужик относится к своим господам с иронией, не теряя, однако, собственного достоинства.
Также с сочувствием в своих сказках Салтыков-Щедрин описывает добрых симпатичных животных, которые страдают от злобных хищных собратьев. Он наделяет зверей человеческими чертами характеров, благодаря чему сказки Салтыкова-Щедрина читать еще более интересно. А вдумчивый читатель, вдоволь насмеявшись над комичными поступками животных, быстро понимает, что и в жизни людей все происходит точно так же, и что существующая реальность порой жестока и несправедлива.
Лучшие сказки салтыкова щедрина
М.Е. Салтыков-Щедрин. Фотография. 1980-е гг.
В настоящем издании сказочный цикл Салтыкова-Щедрина печатается в полном составе. Как в Полном собрании сочинений (1933-1941) и Собрании сочинений (1965-1977), его композиция восходит к прижизненным изданиям (1886 и 1887 гг.), сформированным самим писателем. Изменения в композиции цикла, установленной автором, связаны с дополнениями, которые вносились в его состав в 1890, 1906 и 1927 гг. Эти дополнения складываются из двух разнородных групп: сказки 1869 г. и произведения, принадлежащие к сказочному циклу, но по цензурным условиям в легальной печати при жизни Салтыкова не появлявшиеся. Они вводились в цикл применительно к положенному в основу его композиции совмещению хронологического и тематического принципов построения. Сказки 1869 г. вошли в качестве первого звена цикла; изъятые из «Отечественных записок» в феврале 1884 г. сказки «Медведь на воеводстве» и «Вяленая вобла» и в марте того же года «Орел-меценат», «Карась-идеалист» поставлены вслед за январской серией этого года, а сказки «Богатырь» и «Ворон-челобитчик», не появившиеся в 1886 г. в «Русских ведомостях» из-за цензурных опасений, включены в группу сказок этого года.
Сказки 1869 г. печатаются по изданию: Салтыков-Щедрин М. Е. Сборник: Рассказы, очерки, сказки. 2-е изд. СПб., 1883. Сказки, при жизни Салтыкова в легальной печати не публиковавшиеся и в его прижизненные сборники не входившие, печатаются: «Медведь на воеводстве», «Вяленая вобла» – по тексту корректурных гранок «Отечественных записок»; «Богатырь» – по тексту наборной рукописи; «Архиерейский насморк» – по автографу; «Ворон-челобитчик» – по изданию: Салтыков-Щедрин М. Е. Соч. СПб., 1889. Т. 8; «Орел-меценат» – по изданию: Салтыков-Щедрин М. Е. Поли. собр. соч. 5-е изд. (А. Ф. Маркса). СПб., 1906. Т. 4. Остальные произведения входили в сборник «23 сказки» и воспроизводятся по тексту его второго издания: Салтыков –Щ е д р и н М. Е. 23 сказки. СПб., 1887.
Тексты сказок проверены по всем предшествующим публикациям, сохранившимся корректурным гранкам и автографам. Орфография и пунктуация в большинстве случаев выдержаны в соответствии с принципами, выработанными в издании: С а л т ы к о в-Щ е д-р и н М. Е. Собр. соч.: В 20 т. М., 1965-1977. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома – римской цифрой, страницы – арабской.
Автографы произведений сказочного цикла хранятся в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР (ф. 366) в Ленинграде и в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ф. 445) в Москве.
ИРЛИ – Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР.
ЛН – Литературное наследство.
03 – Отечественные записки.
Р. вед. – Русские ведомости.
ЦГАЛИ – Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).
Оригинальный текст содержит два вида ссылок: на ту же страницу (внизу), чаще всего это примечания М.Е. Салтыкова-Щедрина или перевод с иностранного, и в конец книги, в главу примечания. По понятным соображениям я вынес все приложения в конец книги.
Кроме того, примечания к сказкам содержат еще и такое: «С. 93, строки 21-22 сверху. Слова. ». Я поленился отсчитывать в книге строки и вставлять в текст соответствующие ссылки. Буде найдутся энтузиасты – милости прошу 🙂
Сказки Салтыкова-Щедрина Михаила Евграфовича
Годы жизни: 1826-1889
Популярные сказки: Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил, Премудрый пескарь
В своих первых произведениях писатель выступил против социального неравенства. Герою его повести «Запутанное дело» (1848) общественный строй России представлялся в виде огромной пирамиды из людей, в основании которой находятся бедняки, затравленные непосильными тяготами жизни. Николай I нашел в повести «стремление к распространению революционных идей», поэтому в 1848 году молодой писатель был сослан в Вятку, где провел 8 лет. Только после смерти царя, в 1855 году, писатель смог возвратиться в Петербург.
Другой зверь, наверное, тронулся бы самоотверженностью зайца, не ограничился бы обещанием, а сейчас бы помиловал. Но из всех хищников, водящихся в умеренном и северном климатах, волк всего менее доступен великодушию. Однако ж не по своей воле он так жесток, а потому, что комплекция у него каверзная.
В некотором царстве Богатырь родился. Баба-яга его родила, вспоила, вскормила, выхолила, и когда он с коломенскую версту вырос, сама на покой в пустыню ушла, а его пустила на все четыре стороны: «Иди, Богатырь, совершай подвиги!» Разумеется, прежде всего Богатырь в лес ударился; видит, один дуб стоит.
Служил Трезорка сторожем при лабазе московского 2-й гильдии купца Воротилова и недреманным оком хозяйское добро сторожил. Никогда от конуры не отлучался; даже Живодерки, на которой лабаз стоял, настоящим образом не видал: с утра до вечера так на цепи и скачет, так и заливается! Caveant consules! [Пусть.
Воблу поймали, вычистили внутренности (только молоки для приплоду оставили) и вывесили на веревочке на солнце: пускай провялится. Повисела вобла денек-другой, а на третий у ней и кожа на брюхе сморщилась, и голова подсохла, и мозг, какой в голове был, выветрился, дряблый сделался. И стала вобла жить.
Загляните в любую Зоологию и всмотритесь в изображение гиены. Ее заостренная книзу мордочка не говорит ни о лукавстве, ни о подвохе, ни, тем менее, о жестокости, а представляется даже миловидною. Это хорошее впечатление она производит благодаря небольшим глазкам, в которых светится благосклонность. У.
Добродетели с Пороками исстари во вражде были. Пороки жили весело и ловко свои дела обделывали; а Добродетели жили посерее, но зато во всех азбуках и хрестоматиях как пример для подражания приводились. А втихомолку между тем думали: «Вот кабы и нам, подобно Порокам, удалось хорошенькое дельце обделать!».
В деревне Софонихе, около полден, вспыхнул пожар. Это случилось в самый развал июньской пахоты. И мужики, и бабы были в поле. Сказывали: шел мимо деревни солдатик, присел на завалинку, покурил трубочки и ушел. А вслед за ним загорелось. Деревня сгорела дотла. Только тот порядок, где были житницы, уцелел.
В 184* году я жил в одной из северных губерний России. Жил, то есть состоял на службе, как это само собой разумелось в то время. И при этом всякие дела делал: возлежал на лоне у начальника края, танцевал котильон с губернаторшей, разговаривал с жандармским штаб-офицером о величии России и, совместно.
Злодейства крупные и серьезные нередко именуются блестящими и, в качестве таковых, заносятся на скрижали Истории. Злодейства же малые и шуточные именуются срамными, и не только Историю в заблуждение не вводят, но и от современников не получают похвалы. I. ТОПТЫГИН 1-й Топтыгин 1-й отлично это понимал.
Поэты много об орлах в стихах пишут, и всегда с похвалой. И статьи у орла красоты неописанной, и взгляд быстрый, и полет величественный. Он не летает, как прочие птицы, а парит, либо ширяет; сверх того: глядит на солнце и спорит с громами. А иные даже наделяют его сердце великодушием. Так что ежели.
Нынче этого нет, а было такое время, когда и между сановниками вольтерьянцы попадались. Само высшее начальство этой моды держалось, а сановники подражали. Вот в это самое время жил-был губернатор, который многому не верил, во что другие, по простоте, верили. А главное, не понимал, для какой причины губернаторская.
Однажды утром, проснувшись, Крамольников совершенно явственно ощутил, что его нет. Еще вчера он сознавал себя сущим; сегодня вчерашнее бытие каким-то волшебством превратилось в небытие. Но это небытие было совершенно особого рода. Крамольников торопливо ощупал себя, потом произнес вслух несколько слов.
Пропала совесть. По-старому толпились люди на улицах и в театрах; по-старому они то догоняли, то перегоняли друг друга; по-старому суетились и ловили на лету куски, и никто не догадывался, что чего-то вдруг стало недоставать и что в общем жизненном оркестре перестала играть какая-то дудка. Многие начали.
Шли путем-дорогою два мужика: Иван Бодров да Федор Голубкин. Оба были односельчане и соседи по дворам, оба только что в весенний мясоед женились. С апреля месяца жили они в Москве в каменщиках и теперь выпросились у хозяина в побывку домой на сенокосное время. Предстояло пройти от железной дороги верст.
Однажды заяц перед волком провинился. Бежал он, видите ли, неподалеку от волчьего логова, а волк увидел его и кричит: «Заинька! остановись, миленький!» А заяц не только не остановился, а еще пуще ходу прибавил. Вот волк в три прыжка его поймал, да и говорит: «За то, что ты с первого моего слова не остановился.
Равнина еще цепенеет, но среди глубокого безмолвия ночи под снежною пеленою уже слышится говор пробуждающихся ручьев. В оврагах и ложбинах этот говор принимает размеры глухого гула и предостерегает путника, что дорога в этом месте изрыта зажорами. Но лес еще молчит, придавленный инеем, словно сказочный.
Канарейку за чижика замуж выдали и свадьбу на славу справили. В магазине «Забава и дело» купили новенькую кирку; за пастора ученый снегирь был; скворцы величальные песни пели, а для наблюдения за порядком полициймейстер отряд копчиков прислал. Чуть не со всего леса птицы слетелись на молодых поглазеть.
В 60-е годы великий сатирик решительно выступил против самодержавия в своей замечательной книге «История одного города» (1869-1870), в которой стремился разрушить веру народа в «доброго царя». В этом произведении Щедрин нарисовал ужасающую картину народного бесправия, горя и нищеты (см. «История одного города»).
С 1868 по 1884 года все свои произведения он печатает только на страницах «Отечественных записок». Читатели журнала знакомятся с циклами сатирических рассказов и очерков Салтыкова: «Помпадуры и помпадурши» (1863-1874), «Письма о провинции» (1868), «Признаки времени» (1868), «Господа ташкентцы» (1869-1872), «Благонамеренные речи» (1872-1876), «В среде умеренности и аккуратности» (1874-1877), «Убежище Монрепо» (1878-1879), «Письма к тетеньке» (1881-1882), романами «Господа Головлевы» (1875-1880) и «Современная идиллия» (1877- 1883). Салтыков создает своего рода сатирическую энциклопедию русской жизни.
Наибольшей популярностью пользуются сказки Салтыкова-Щедрина. Первые его сказки были напечатаны в 1869 году: «Дикий помещик», «Как один мужик двух генералов прокормил».
Среди произведений великого сатирика особое место занимают его романы «Господа Головлевы» (1875-1880) и «Пошехонская старина» (1887-1889). В романе «Господа Головлевы» показаны три поколения семьи Головлевых. Люди этой семьи, непригодные к труду, душевно пустые, ненавидят и боятся друг друга. Идет непрестанная семейная война. Головлевских господ губит сам их склад жизни с сытым бездельем и паразитизмом. Здесь не жалеют ни больных, ни слабых, ни умирающих. (См. «Господа Головлевы»).
В романе «Пошехонская старина» писатель нарисовал страшные картины крепостного быта, а в книге «Мелочи жизни» (1886) Щедрин показал трагедию жизни «маленьких», рядовых людей.
Многие щедринские сатирические типы пережили и свою эпоху, и своего создателя. Они стали нарицательными, обозначая новые и одновременно имеющие свою давнюю родословную социальные явления русской и мировой жизни.
Умер писатель в мае 1889 года в Петербурге и был погребен на Волковском кладбище.
На протяжении всей жизни Салтыков-Щедрин сохранил веру в свой народ, свою историю. «Я люблю Россию до боли сердечной и даже не могу помыслить себя где-либо, кроме России».
В мои осенние досуги. 