Трезвение как духовная добродетель

Храни себя

Святитель Игнатий (Брянчанинов) о трезвении

Одним из ключевых понятий святителя Игнатия, как, впрочем, и других святых отцов, писавших об умном делании, является понятие трезвения. Что такое трезвение в святоотеческом понимании? Если сказать коротко, трезвение – внутренняя бдительность по отношению к уму и сердцу, чтобы не допустить в них даже малейших греховных мыслей и чувств. Это бодрствование души в стремлении очиститься от всякого греха и приобщиться благодати Божией.

Вникнем в слова Спасителя: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф. 26: 41); «А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте» (Мк. 13: 37). В этих словах, как замечает святитель Игнатий, «Господь заповедал нам непрестанную молитвенную бдительность над собой, состояние, называемое в деятельных отеческих писаниях священным трезвением»[1].

Трезвение имеет непосредственную связь с исполнением евангельских заповедей и с непрестанной молитвой: «Трезвение противодействует самым началам греха: помыслу и чувствованию греховным. Трезвение совершает заповеди в самых началах человека: в помыслах и чувствованиях… Трезвение есть необходимая принадлежность истинного душевного делания, при которой вся видимая и невидимая деятельность инока совершается по воле Божией, единственно в благоугождение Богу, охраняется от всякой примеси служения диаволу»[2].

Для успешного прохождения духовной жизни необходимо оградить себя вовне и внутри поведением самым осторожным и благоразумным, бодрствовать и внимать себе, так как из-за малой неосторожности и самонадеянности может возникнуть решающее для жизни последствие. Поскольку вся деятельность человека руководится образом его мыслей, ум должен быть всецело проникнут евангельской истиной: «Обыкновенно люди считают мысль чем-то маловажным: потому что они очень мало разборчивы при принятии мыслей. Но от принятых неправильных мыслей рождается все злое»[3]. Вот почему необходимо внимать своему духу, хранить свои сердце и ум, дабы грех не проник в душу посредством мысли и чувства.

Ум должен быть храним в тишине и преданности воле Божией. Необходимо воздерживаться от эмоциональных порывов, от всего, что лишает внутреннего мира, лишь при котором возможна полноценная бдительность души. Особенно требуется хранить себя от рассеянности и мечтательности, поскольку «всякая мечтательность есть скитание ума, вне истины, в стране призраков несуществующих», от этого происходит «утрата внимания к себе, рассеянность ума и жесткость сердца при молитве; отсюда – душевное расстройство»[4].

Достаточно понаблюдать за собой, чтобы признать, насколько рассеянность ума несовместима с правильной молитвой. Такой ум гуляет по всему миру, пережевывает земные впечатления, взаимоотношения с окружающими, обиды и огорчения – мысль не поднимается к Богу. Вот почему для занятия молитвой требуется не допускать в себе рассеянности, этого «празднословия мысленного»[5]. «Рассеянный обыкновенно непостоянен: его сердечные ощущения лишены глубины и силы, а потому они непрочны и маловременны»[6]. Необходимо хранить свежесть и светлость ума, чтобы он, пребывая у врат души, сразу замечал и производил суд над приходящими помыслами и впечатлениями.

Обыкновенно наша душа наполняется впечатлениями от образа своей деятельности, от образа своей жизни. Когда грех становится составляющей нашего образа жизни, то это губит душу. Каждое удовлетворение греховного пожелания налагает на душу греховное впечатление, влечет за собой внутренний плен. Достаточно произвольно допустить себе победиться в одном греховном пожелании, чтобы затем побеждаться уже невольно, и побеждаться во всем, поскольку между всеми греховными помыслами и страстями, равно как и между добродетелями, имеется сродство и естественная связь. Поэтому необходимо нам постоянное трезвение и внимание себе. «Трезвение приобретается постепенно, стяжавается долгим временем и трудом; рождается преимущественно от внимательных чтения и молитвы, от навыка наблюдать за собой, бодрствовать, обдумывать каждое предлежащее нам слово и дело, быть внимательным ко всем своим помыслам и ощущениям, наблюдая за собой, чтоб не соделаться каким-либо образом ловитвой греха»[7].

В деле трезвения, бдительности над собой святитель Игнатий особое место уделяет совести. «Совесть – чувство духа человеческого, тонкое, светлое, различающее добро от зла. Это чувство яснее различает добро от зла, нежели ум. Труднее обольстить совесть, нежели ум. И с обольщенным умом, подкрепляемым грехолюбивой волей, долго борется совесть. Совесть – естественный закон»[8]. Совесть способна подсказывать человеку в его духовной жизни, только и ее необходимо хранить от осквернения грехом, и тогда она будет ясно различать добро и зло среди всего подступающего к душе.

Есть даже признаки отличия помыслов и ощущений благих от злых. Определяется это по производимому помыслами и ощущениями действию на наше естество, по их первому действию, как они только возникли в нас. Помыслы и ощущения благочестивые, добрые, благодатные «приносят с собою в душу несказанный мир и тишину, поэтому познаются, что они от Истины»[9], они «содействуют молитве, оживляют ее, усиливают внимание и чувство покаяния, производят умиление, плач сердца, слезы, обнажают пред взорами молящегося обширность греховности его и глубину падения человеческого, возвещают о неминуемой никем смерти, о безызвестности часа ее, о нелицеприятном и страшном суде Божием, о вечной муке»[10]. Напротив, «ощущение смущения служит всегда верным признаком приближения падших духов, хотя бы производимое ими действие имело вид праведности»[11], «смущение, самое тончайшее, какими бы оно ни прикрывалось оправданиями, служит верным признаком уклонения с тесного пути Христова на путь широкий, ведущий в погибель»[12].

Для большей ясности упомянем, что в суждениях о различии действия на душу помыслов добрых и помыслов вражьих святитель Игнатий опирается в первую очередь на учение преподобного Антония Великого о различии воздействия на душу видений святых и видений злых духов. Видения святых несут душе невозмутимость, радость, покой, мир, страх Божий, бесы же привносят в душу смятение, шум, боязнь, беспорядок помыслов, уныние[13]. Святому Антонию следует его ученик преподобный Макарий Великий: «Что – от благодати, в том есть радость, есть мир, есть любовь, есть истина. Сама истина побуждает человека искать истины. Всякий же вид греха исполнен смятения; в нем нет любви и радости пред Богом»[14]. «Не может он (сатана) произвести ни любви к Богу или ближнему, ни кротости, ни смирения, ни радости, ни мира, ни благоустройства помыслов, ни ненависти к миру (греховному. – д. В.Д.), ни духовного упокоения, ни вожделения небесных плодов, ни усмирить страсти и сластолюбие… Всего же скорее сатана способен и силен внушить кичение и высокоумие»[15].

«Занятие служебное, сопряженное с ответственностью, не препятствует сохранению внимания к себе. Деятельность – необходимый путь к бдительности над собой».

Поскольку «душа всех упражнений о Господе – внимание»[16], или, что то же, трезвение, то необходимо сохранять внимание душе своей даже и при рассеянности, в которую мы вовлечены обстоятельствами. Святитель Игнатий считает, что для сохранения внимания и трезвения совершенно необязательно покидать свои служебные обязанности: «Занятие служебное, сопряженное с ответственностью, не препятствует сохранению внимания к себе – оно руководствует к такому вниманию… Деятельность – необходимый путь к бдительности над собой, и этот путь предписывается святыми отцами для всех, которые хотят научиться вниманию себе… При деятельной жизни люди помогают человеку стяжать внимание, напоминая ему нарушения внимания. Подчиненность есть лучшее средство приучиться ко вниманию: никто столько не научит человека внимать себе, как его строгий и благоразумный начальник»[17]. Значит, и миряне, люди, облеченные служебными обязанностями, могут беспрепятственно и полноценно совершать умное делание, хранить внутренние трезвение и внимание себе. «При служебных твоих занятиях, – говорит святитель, – посреди людей – не позволяй себе убивать время в пустословии и глупых шутках; при кабинетных занятиях – воспрети себе мечтательность: скоро изострится твоя совесть, начнет указывать тебе на всякое уклонение в рассеянность как на нарушение евангельского Закона, даже как на нарушение благоразумия»[18].

И еще, трезвение немыслимо без совершения молитвы Иисусовой: «Уединение человека в самом себе не может совершиться иначе, как при посредстве внимательной молитвы, преимущественно же при посредстве внимательной молитвы Иисусовой»[19]. Трезвение и молитва Иисусова должны совершаться вместе и постоянно, они нераздельны друг от друга, почему святитель Игнатий иногда само трезвение называет упражнением в молитве Иисусовой. «Трезвение есть причина чистоты сердца, а поэтому и причина Боговидения, даруемого благодатию чистым, возвышающего чистоту сердца до блаженного бесстрастия. Трезвение неразлучно с непрестанной молитвой: оно рождается от нее и рождает ее: от взаимного рождения друг другом эти две добродетели сочетаваются между собой неразрывным союзом. Трезвение есть духовное жительство; трезвение есть жительство небесное; трезвение есть истинное смирение, сосредоточившее надежду свою в Боге, отрекшееся от всякой самонадеянности и от надежды на человеков»[20].

Источник

Трезвение

Трезве́ние – 1) духов­ное бодр­ство­ва­ние; 2) хри­сти­ан­ская доб­ро­де­тель, заклю­ча­ю­ща­яся во вни­ма­тель­ном отно­ше­нии к духов­ной жизни, дис­ци­плине ума, то есть в хра­не­нии себя от греха при непре­стан­ном обра­ще­нии к Богу.

Трез­ве­ние есть про­яв­ле­ние неустан­ного духов­ного бодр­ство­ва­ния на пути спа­се­ния. С одной сто­роны, трез­ве­ние есть вни­ма­ние к спа­се­нию души среди скор­бей и иску­ше­ний пре­хо­дя­щего мира, про­ти­во­сто­я­щее рас­се­ян­но­сти и лено­сти. С другой сто­роны, трез­ве­ние – это пра­виль­ная (здра­вая) оценка своих сил и своего духов­ного состо­я­ния, осно­ван­ная на позна­нии своей немощи и упо­ва­нии на Боже­ствен­ную бла­го­дать, про­ти­во­сто­я­щая гор­дост­ному само­об­ману пре­ле­сти.

У святых отцов есть опи­са­ния спо­со­бов трез­ве­ния на основе при­об­ре­тен­ного духов­ного опыта. Вот как их опи­сы­вает св. Исихий Иеру­са­лим­ский: «Один способ трез­ве­ния есть – смот­реть неот­ступно за меч­та­нием, или за при­ло­гом, ибо без меч­та­ния сатана не может устра­и­вать помыслы и пред­став­лять их уму к его пре­льще­нию обма­ном. Другой – иметь сердце глу­боко всегда мол­ча­щим и от вся­кого помысла без­молв­ству­ю­щим, и молиться. Иной – непре­станно в сми­ре­нии при­зы­вать на помощь Гос­пода Иисуса Христа. Иной еще способ – иметь в душе непре­стан­ное памя­то­ва­ние о смерти».

Трез­ве­ние, пони­ма­е­мое во всей сово­куп­но­сти своих аске­ти­че­ских при­е­мов и средств, обес­пе­чи­вает при­об­ре­те­ние и сохра­не­ние «чистоты сердца». В этом важ­ность подвига «трез­ве­ния». Хра­не­ние сердца – глав­ный подвиг аскета. Подвиг «трез­ве­ния» в аске­ти­че­ской пись­мен­но­сти назы­ва­ется как «подвиг и труд ума», «собра­ние себя в одно место», «само­со­бра­ние», «собра­ние внутрь», «внут­рен­нее дела­ние», «серд­це­вое дела­ние», «сокро­вен­ное дела­ние», «духов­ное дела­ние» [Зарин].

«Трез­ви­тесь, бодр­ствуйте, потому что про­тив­ник ваш диавол ходит, как рыка­ю­щий лев, ища, кого погло­тить».
1‑е посла­ние Петра, 5:8

«Гос­подь запо­ве­дал нам непре­стан­ную молит­вен­ную бди­тель­ность над собой, назы­ва­е­мую трез­ве­нием. Трез­ве­ние есть истин­ное сми­ре­ние, сосре­до­то­чив­шее надежду свою в Боге, отрек­ше­еся от всякой само­на­де­ян­но­сти и от надежды на людей.
Стяжи посто­ян­ное Трез­ве­ние, посто­ян­ное бодр­ство­ва­ние над собой. Без стро­гой бди­тель­но­сти невоз­можно пре­успеть ни в одной доб­ро­де­тели».
епи­скоп Игна­тий (Брян­ча­ни­нов)

В одном цер­ков­ном тро­паре гово­рится о трез­ве­нии. Он чита­ется каждый день за полу­нощ­ни­цей, осо­бенно в мона­сты­рях: «Се Жених грядет в полу­нощи и блажен раб, его обря­щет бдяще, недо­стоин же паки, его же обря­щет…»] Блажен, гово­рится в нём, чело­век, кото­рого Жених, придя, найдёт бодр­ству­ю­щим, недо­стой­ный же тот, кото­рого заста­нет уны­ва­ю­щим и нера­дя­щим.
Чело­век удер­жи­ва­ется в трез­ве­нии бодр­ство­ва­нием. Кто избе­гает травм? Тот, кто бодр­ствует, трез­вится, кто вни­ма­те­лен, кто следит за собой и за доро­гой, потому он реже падает. Кто полу­чает травмы? Тот, кто невни­ма­те­лен в пути, и потому легко падает. И часто при­чи­ной этого явля­ется нера­де­ние. Нера­де­ние при испол­не­нии нами своих обя­зан­но­стей ведёт к опас­ным послед­ствиям. Нера­де­ние наво­дит то, что усер­дие на время ото­дви­нуло от нас. Один из подвиж­ни­ков гово­рит, что молитвы, чётки, поклоны, посты и т. д. нужны не Богу, а нам, так как, если всего этого нет, то в душу входит зло. Если чело­век не при­ни­мает назна­чен­ные ему врачом лекар­ства, то тем он вновь откры­вает доступ к себе болезни, но уже в более тяжё­лой форме. Не радея об испол­не­нии духов­ных обя­зан­но­стей, мы откры­ваем доступ в нашу жизнь бесам, доз­во­ляем им при­чи­нять нам боль, нано­сить раны и ввер­гать в опас­но­сти. Потому нам обя­за­тельно нужно усер­дие ко спа­се­нию: нельзя не радеть, ведь мы не знаем, будем ли живы завтра. Мы не имеем власти даже над самой малой секун­дой вре­мени. Все неустой­чиво, непо­сто­янно: наша жизнь, жизнь наших роди­те­лей, детей, род­ствен­ни­ков, здо­ро­вье, финансы — всё, что у нас есть, это всё нена­дёжно, и всего в любой момент можно лишиться.
архи­манд­рит Ефрем (Мора­и­тис)

Источник

Глава 29. Поучение о трезвении, то есть о ясности ума

Существует не одно трезвение. Есть два трезвения умственных и два телесных. Телесные трезвения: для чрева – пост, а для сердца – чистота и очищение. А трезвение души – неприязнь к страстям. А трезвение ума – это ясность рассудка, когда удаляемся от нечистых помышлений и от всякой злобы, что происходит от безстрастия, очищения, поста, воздержания, не нарушаемого безмолвного и безвыходного пребывания в своей келье. От молитвы, от отсутствия забот, от бдения и умеренного сна. И от действия Святого Духа, когда дается нам благодать от Подателя благ. Этими добродетелями ум просвещается и очищается от темного омрачения, тяжести, рассеянности мысли и проясняется. И тогда человек становится памятлив, рассудителен и весел. Рассеянность же мысли никто не может победить до конца, если ум его не будет связан всегдашним поучением, чтобы держать в памяти духовное. Непрестанную молитву Иисусову. Память смертную. Будущих благ желание. Реальность грядущих мук. А для этого необходимы внимательное молитвенное пение и уединенное чтение.

Больше же всего очищают ум от помрачения, отягощения и рассеянности в мыслях молитва, пост и безмолвное, безвыходное пребывание в келье. Молитва и пост отгоняют все помышления, укрощают разгоряченность мозга, сохраняют ум в безмолвии, приводят его от рассеянности к сосредоточенности и проясняют. Молитва и пост изгоняют нечистых духов из человека и исцеляют беснующихся. Как говорит Господь: «…сей же род изгоняется только молитвою и постом» ( Мф. 17, 21 ). Потому и очищается и проясняется ум от Иисусовой молитвы и поста, что часто помрачение происходит от бесов, от их входа в нас. И прежде всего будь усерден в молитве Иисусовой. И она, пребывая внутрь, изгонит духов и избавит от помрачения; и очищай ум непрестанными подвигами. А также повседневным и трезвым постом, бодрым бдением и, опять же, трезвой молитвой, в первую очередь, внутренней. И ежечасным непрестанным молением, и трезвением ума, которые называются неусыпными стражами, потому что, словно сторожа, охраняют и берегут от расхищения бесами духовные богатства, ум и служение Богу. И придают человеку бодрость для служения Богу.

Многие из святых отцов говорили, что молитва Иисусова – источник всех благ и сокровищница добродетелей. Быстро удостаивает человека благодати Святого Духа и спасает. Открывает неизвестное, распознает и наставляет. И, как лицо свое видит человек в зеркале, так в трезвенной и бодрой молитве видит человек умом всю свою жизнь: хорошо или дурно живет? И отгоняет эта трезвенная молитва от человека тьму страстей, освобождает от всех бесовских сетей, помышлений, слов и дел. Все видения и наваждения лукавых распознает, а все природные влечения, чувства и страдания побеждает. От всех бесовских искушений помогает и очищает. И, словно меч огненный, разит. Ибо это Бог, перед Которым отступает все.

Ничто другое не может победить бесов и злокозненные хитрости их, кроме трезвенной и частой молитвы Иисусовой, сосредоточенной в чистом уме, и смиренномудрия. Невозможно, и ничем не сумеет подвижник противостоять бесам и победить их, кроме молитвы Иисусовой.

Но без наставника молитвы этой Иисусовой, говорят святые отцы, погибает, страдая, тот, кто слышал и понимает, что она велика, но не знает, как совершать ее правильно и в соответствии с ее величием. И по глупости полагая, что достиг совершенства, начнет предаваться мечтаниям, имея однако же врагов внутри себя, не очистив свою душу и ум от страстей трезвением, вниманием сердцу, хранением ума и ограждением чувств. И такого повергают бесы. Ибо, начиная это доброе и прекрасное дело, во-первых, следует уменьшать страсти. Во-вторых, не совершать того, что не угодно Богу. В-третьих, не делать брату своему того, что не любишь и не желаешь себе. В-четвертых, оберегать свой ум, воздерживаясь от нечистых помыслов и соблазнов. В-пятых, охранять сердце свое от сладострастия и нечистого распаления.

В том и состоит трезвение ума и сердца, чтобы всегда тщательно и со смиренномудрием оберегать ум и сердце. А другое – это трезвение утробы, то есть голод и жажда, которые сохраняют сердце от похоти и нечистого распаления и от которых молитва обретает силу, повергает и уничтожает многочисленные страсти и лукавых духов. И возрастает благодать в человеке.

Пост и молитва Иисусова – узда, очищение и утверждение для трезвения и хранения сердца. А трезвение для молитвы – похвала, святость и основание. Трезвением называются чистота ума, сердца и души, их ясность и прозрачность.

Нечистота ума – скверные помыслы и пленение страстями. Нечистота сердца – распаление и страсть к похоти и блуду. Нечистота души – душевные страсти. А нечистота тела – страсти телесные. Не может человек сохранить сердце в чистоте и не оскверниться, если не будет изнурена плоть постом и другими подвижническими добродетелями. Невозможно и священнодействовать без поста и других подвижнических добродетелей. Без подвигов не подчинится плоть духу для дел духовных. И сама молитва не возносится и не действует без утруждения плоти, поскольку естественная потребность и телесное здоровье вредят нам, принуждая плоть разжигаться. А от распаления восстают мысли и оскверняют ум. От мыслей же и сердце склоняется к чувственности и оскверняется. А от похотей в мыслях и в сердце оскверняются душа и тело. И удаляется от человека благодать, и осмеливаются лукавые духи овладевать нами. И, как хотят, понуждают плоть и душу к страстям. И, куда хотят, направляют ум. И, словно связав веревкой, удерживают от духовного движения и стремления к Богу. А без этого не в состоянии одолеть нас бесы. Ибо прежде всего ищут лукавые демоны, чем могут склонить наш ум к омрачению и забвению. А потом уже ввергнуть нас в какую-нибудь греховную напасть.

Будем же всегда держаться поста, подвига и духовных трудов, словно тихого пристанища от бесовского и мысленного пленения. Ибо пост очищает тело, взращивает, укрепляет и делает сильной молитву. И, словно пламя от костра, поднимается постническая и трезвенная молитва и опаляет бесов так, что ни приблизиться не могут они, словно к горящей печи, ни причинить вреда целомудренной душе и трезвому телу. Богу нашему слава всегда была, и ныне, и присно, и во веки веков.

Источник: Цветник священноинока Дорофея / пер. с древнерусского Д. Кантова, ред. и ком. Н. Ларионовой. – Изд. Спасо-Преображенского Валаамского мон., 2005. – 431 с. ISBN 5-94762-004-9

Источник

ДУХОВНОЕ БОДРСТВОВАНИЕ

1. В чем заключается духовное трезвение?

Встань на страже сердца твоего, внимая чувствам твоим, и, если будет в мирном настроении твоем действовать память Божия, то усмотришь разбойников, окрадывающих тебя. Только тот, кто наблюдает за своими помыслами, может познавать покушающихся войти в него и осквернить его. (Авва Исаия).

Заботясь с пламенною ревностью о исполнении заповедей Божиих, приметишь и смущающих тебя, и те начала, на основании которых они смущают. Они смущают ум, чтоб привести его в рассеянность и праздность. (Авва Исаия).

Познавшие коварство демонов несмущенно пребывают в том месте, которое даровано им Богом для совершения иноческого подвига, благодаря Бога за дар Его. (Авва Исаия).

2. Какими признаками характеризуется духовное бодрствование?

Кто бодрствует, стараясь не увлекаться пленением, тот любит непрестанно повергать себя пред Богом в сокрушении сердца. (Авва Исаия).

3. Почему необходимо бодрствовать над собою?

Непрестанно бодрствуй над собою, чтоб не быть обольщенным и сведенным в заблуждение, чтоб тебе не впасть в леность и нерадение, чтоб не быть отверженным в будущем веке. Горе ленивым! приближился конец их, и некому помочь им, нет им надежды спасения. (Авва Антоний).

Еще сказал: Лукавство человеков (т.е. бесов) сзади их сокрыто: по этой причине нужно сердечное трезвение. (Авва Пимен Великий).

4. Какая польза человеку от духовного трезвения?

Будем бодрствовать! Установим благое трезвение в храме духа нашего! Если будешь иметь трезвение – благоустроишь дух твой. Имеющий трезвение соделался уже храмом Божиим. Блажен бдящий при вратах мудрости! Против трезвящегося и бодрствующего не имеют никакой силы страсти. Если даже он падет по злохитрости искусителя, то его немедленно подымут трезвение и бодрствование его. Напротив того, невнимательный и ленивый, не пребывающий бодренно в служении Богу, если падет, увлеченный искушением диавола, – не видит даже совершаемого им греха: сердце его ожесточенно; оно подобно камню; оно подобно объезженному и обузданному коню, на которого непрестанно садятся разные всадники, которым он не может противиться. (Антоний Великий).

Стяжите трезвение, чтоб каждое столкновение с врагом не низлагало вас. (Антоний Великий).

Старайтесь сохранять трезвение, не оставляйте его, чтоб не подвергнуться преобладанию врагов. Доколе пребывает в человеке душевное делание – трезвение и попечение о богоугождении, дотоле оно предохраняет его от преткновений и падений, восставляет из них, – и сотделывается этот человек местом упокоения Святому Духу, совершает путь свой благополучно, удостаивается в мире достигнуть страны упокоения святых и услышать славный и сладостный глас: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит. (Антоний Великий).

Брат сказал авве Кронию: скажи мне назидательное слово. Авва отвечал ему: когда Елисей пришел к Сомавитянке, то нашел ее чуждою сношений с кем-либо; по пришествии же пророка она зачала и родила сына. Брат спросил: какое значение имеют эти слова. Старец отвечал: когда душа пребывает в трезвении, хранит себя от вражеского искушения и не исполняет своих похотений, тогда приходит к ней Дух Божий, – и она, быв бесплодною в своем одиночестве, получает способность зачать и родить.

5. Спасается ли тот, кто имеет сердечное трезвение?

Сказал авва Памво: Если будешь иметь сердечное трезвение, то возможешь спастись.

6. Возможно ли человеку преуспеть в какой-либо добродетели без строжайшей бдительности над собою?

Авва Агафон во всех отношениях строго наблюдал за собою и охранял себя. Он говаривал: без строжайшей бдительности над собою человеку невозможно преуспеть ни в какой добродетели.

7. Может ли внутреннее трезвение охранять внешнего человека?

Если наш внутренний человек трезвится, то это трезвение может охранять и внешнего человека. Если же мы не имеем внутреннего трезвения (умной молитвы), то постараемся всеусильно наблюдать за языком нашим.

8. В чем проводит свое время трезвенный инок?

Говорил авва Иперхий: Трезвенный инок проводит ночь и день прилежа молитвам, принуждая сердце проливать слезы и призывать милость с неба.

9. Пример о том, как великие подвижники имели всегдашнее духовное трезвение, проверяя свой ум, чем он был занят?

Некоторый старец-подвижник жил в пещере и имел такое трезвение, что всегда, на всяком месте даже вне келлии, часто поверял ум свой, говоря: что, где мы? Если находил он ум свой в славословии Бога и молитве, то говорил: хорошо, хорошо. Если находил его занимающимся каким-либо посторонним предметом, то укорял, говоря: возвратись немедленно на дело свое. И следующее всегда говаривал себе этот старец: близок час отшествия моего, но еще не вижу в себе ничего доброго.

Однажды авва Исаак сидел у аввы Пимена. В это время раздался голос петуха, и спросил авву Пимена авва Исаак: авва! Здесь есть петухи? Пимен отвечал ему: Исаак! Зачем ты принуждаешь меня говорить об этом? Ты и подобные тебе слышат петухов, а тому, кто трезвится, нет дела до них.

Таково свойство умного делания: им постепенно усиливается трезвение, и самовоззрение, наконец, достигает такой степени, что делатель теряет сочувствие ко всему вещественному, окружающему его. Он, слыша, не слышит, и видя, не видит того, что делается вокруг его.

Авва Исаия поведал о авве Серапионе следующее: Некоторый старец спросил его: окажи любовь, скажи мне, каким видишь ты себя? Авва Серапион отвечал: вижу себя подобным стоящему на сторожевой башне, осматривающему окружающую его местность и подающему знак рукою тем, которые приближаются к нему, чтоб они не подходили. На это сказал ему старец, спрашивавший его: а я как бы обнес вокруг себя твердую ограду с железными затворами, чтоб даже не услышать прихода того, кто придет ко мне и станет стучаться, чтоб не узнать – кто он, откуда пришел, что ему надо. Таким образом, я не отворяю ему, и он уходит.

Источник: ИС 11-105-0483 Ключ к Отечнику святителя Игнатия Брянчанинова / Сост. митрополит Иоанн (Снычев) — СПб.: «Царское Дело», 2014. — 656 с.

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *