Анджелина джоли что с грудью

Анджелина Джоли о том, почему удалила обе груди: «Я хотела увидеть, как растут мои дети»

Новости

Анджелина Джоли — мать пятерых детей — еще в 2013 году, сдав анализ, узнала о генетической предрасположенности к развитию рака груди в связи с мутацией генов BRCA1 и BRCA2 и сделала операцию по удалению молочных желез. Вчера актриса написала откровенную статью для журнала Time, в которой рассказала о борьбе ее покойной матери с раком молочной железы и яичников и о том, как она сама решилась на мастэктомию.

44-летняя звезда рассмотрела проблему не только с точки зрения медицины, но также с точки зрения психического здоровья и эмоционального благополучия.

Мать Анджелины, актриса Маршелин Бертран, умерла в 2007 году в возрасте 56 лет после десятилетней борьбы с раком яичников и молочной железы.

Маршелин Бертран

Я потеряла бабушку и маму из-за рака молочной железы. Я помню, как однажды держала маму за руку, когда она проходила химиотерапию, а когда она начала краснеть, мне пришлось помчаться за медсестрой. Теперь есть новые способы определить, какой препарат для химиотерапии больше подходит для каждого пациента, что приводит к уменьшению количества ужасных побочных эффектов,

Моя мама боролась с раком почти десять лет. Когда я стояла в коридоре больницы, ожидая, когда тело мамы будет подготовлено к кремации, ее доктор сказала мне, что она пообещала матери, что мне сообщат о моей предрасположенности к раку. Спустя годы мне пришлось пройти генетический тест, который показал, что у меня есть ген — так называемый BRCA1,

Актриса написала, что вероятность развития рака молочной железы у женщин обычно равняется 13 процентам. У нее этот показатель был гораздо выше: риск развития рака груди составил 87 процентов, а рака яичников — 50 процентов. Из-за высокого риска специалисты рекомендовали ей сделать профилактические операции. Джоли была проведена двойная мастэктомия, а позже она удалила яичники и фаллопиевы трубы.

Маршелин Бертран и Жаклин Биссет

За годы, прошедшие после операции Анджелины, в генетической диагностике был достигнут прогресс. Генетическое тестирование стало более доступным и менее дорогим. Появились такие методы лечения, как ингибиторы контрольных точек иммунитета (check-point inhibitors), помогающие блокировать «плащ невидимки», который «надевают» раковые клетки, чтобы выжить. Ингибиторы PARP при использовании в сочетании с иммунотерапией могут повысить шансы на выживание пациентов с раком молочной железы и яичников.

Моей подруге недавно диагностировали рак молочной железы. У нее не было семейного анамнеза, но, несмотря на это, в 30 лет она заболела. Она изучила все последние достижения науки и современные процедуры. Она сделала выбор в пользу мастэктомии, удалив грудь и сосок. Она заморозила яйцеклетки, прежде чем ей пришлось пройти химиотерапию, а затем сделала реконструктивную пластику груди. Она показала свою борьбу с раком через свое искусство, чтобы поделиться своим опытом с другими,

Знаменитость уверена, что, хотя подобные истории должны вселять в нас надежду, впереди еще долгий путь. Все дело в том, что в настоящее время нет надежного скринингового теста на рак яичников или простаты и нет эффективного лечения наиболее агрессивных форм рака молочной железы, известных как «трижды негативный рак».

Анджелина Джоли с детьми

Я просто чувствую, что сделала правильный выбор, чтобы повысить свои шансы увидеть, как мои дети становятся взрослыми, и застать внуков. Я надеюсь уделить им как можно больше времени. Я более десяти лет живу без мамы. Она увидела лишь нескольких своих внуков и была слишком больна, чтобы играть с ними. Моя бабушка умерла в 40 лет. Я надеюсь, что мой выбор позволит мне прожить немного дольше,

Звезда рассказала, что люди также спрашивают ее, как она относится к шрамам после операции.

Я думаю, что наши шрамы напоминают нам о том, что мы преодолели. Они являются частью того, что делает каждого из нас уникальным. Разнообразие — одна из самых прекрасных вещей в человеческом существовании,

По ее словам, самые глубокие шрамы часто незаметны — они в душе. Все пациенты, с которыми она встречалась в Институте Кюри, говорили, что забота и поддержка близких — самая главная мотивация борьбы с болезнью.

Когда мы говорим о равенстве женщин, часто речь идет об отказе в правах, которые должны быть нам предоставлены. Однако я рассматриваю эту проблему с точки зрения поведения, которое нужно прекратить. Хватит закрывать глаза на жестокое обращение с женщинами. Прекратите мешать девочкам получать образование или медицинскую помощь. Прекратите заставлять их выходить замуж за человека, которого вы выбрали для них, особенно когда они еще дети. Помогите молодым девушкам осознать их уникальность. Помогите защитить женщин, которых вы знаете,

Источник

«Опухоли в груди — это всегда следствие, а не причина». Маммолог о пациентках и операции, которую сделала Анджелина Джоли

Сложное слово «фиброаденома» означает всего-навсего плотный круглый шарик в груди — обычно маленький, размером с изюмину. Он не болит и, в общем-то, никак не мешает жить своей обладательнице. Но как отличить безвредную фиброаденому от раковой опухоли? В каких случаях «хорошие» клетки могут мутировать, превращаясь в «плохие»? И почему выбор Анджелины Джоли, которая заранее удалила грудные железы, — это правильно? Обо всем этом и не только сегодня говорим с хирургом, врачом-онкологом высшей квалификационной категории Леонидом Вечером. Onlíner вместе с медицинским центром «Кравира» завершает спецпроект, посвященный нашему здоровью.

— Что такое фиброаденома? Объясните максимально просто.

— Фиброаденома — это доброкачественная опухоль, которая состоит из фиброзного компонента и аденоматозной ткани, как следует из самого названия. Обычно она небольшого размера, с ровными краями, чаще всего встречается у молодых пациенток фертильного возраста. Бывает одиночной и множественной.

— Женщина ощущает это как твердый шарик в груди? Он болит?

— Фиброаденомы бывают пальпируемые (определяются руками) и непальпируемые (определяются только на УЗИ). Обычно непальпируемые фиброаденомы по размеру меньше сантиметра. И чем больше молочная железа, тем труднее пальцами нащупать такое образование.

Чаще всего пациентка обнаруживает у себя округлый плотно-эластический шарик с четкими границами в верхней части молочной железы. Он не болит.

— Нужно ли удалять доброкачественную опухоль?

— Начнем с непальпируемых опухолей, которые чаще всего выявляют на УЗИ. На маммографии — реже, потому что ее проводят пациенткам старше сорока лет, а фиброаденомы — это участь молодых женщин.

Итак, когда мы находим небольшую фиброаденому, до одного сантиметра, то обычно начинаем динамическое наблюдение. Наблюдаем женщину три-шесть месяцев с УЗИ-мониторингом. Если опухоль не растет и кровоснабжения внутри не появляется, то можно продолжать наблюдение в течение многих месяцев и даже лет. Но если возникают сомнительные симптомы: очаги пролиферации, то есть усиленного деления клеток, рост опухоли, — это становится показанием к хирургическому лечению.

Что касается пальпируемых фиброаденом (размером 1,5—2 сантиметра), то здесь самая приемлемая тактика — удаление. Сначала делают пункционную биопсию, чтобы удостовериться: это доброкачественное образование. Чем меньше опухоль, тем меньше разрез. Обычно его делают на границе пигментной части и кожи. Когда рубчик созревает, он становится мало различим.

— То есть после удаления фиброаденомы грудь внешне не меняется?

— Абсолютно никак не меняется. Эта операция амбулаторная, обычно под местной анестезией. Послеоперационный период короткий. Никаких проблем с кормлением грудью в дальнейшем не будет. Шрам на молочной железе обычно заживает очень хорошо, без рубцов, через три года он становится совсем незаметным.

Если мы говорим о непальпируемой аденоме, то во время операции нужно будет установить маркировочный гарпун.

— Гарпун? Как на рыбку?

— Абсолютно верно (улыбается. — Прим. Onlíner). Этот рыбацкий термин в медицине означает вот что: опухоль под контролем УЗИ визуализируется, и небольшой гарпун, похожий на струну, вставляется внутрь. Благодаря этой маркировке хирург в толще тканей четко обнаруживает фиброаденому.

— Вам могут возразить: операция не нужна, ведь после родов и кормления грудью фиброаденомы должны исчезнуть сами собой. Так ли это?

— Во-первых, нужно понимать, что сама по себе молочная железа — это не причина развития мастопатии или фиброаденоматоза. Причина всегда — в нарушениях нейроэндокринной цепочки: гипофиза, щитовидной железы, яичников. Молочная железа — это орган-мишень. Следствие, а не причина. Поэтому кормление грудью ничего не меняет.

Во-вторых, хотя фиброаденома — это не предраковая опухоль, под ее маской могут протекать другие процессы. Суть операции не только в том, чтобы вырезать опухоль, но и чтобы отправить ее на гистологическое исследование. Потому что пункционная биопсия имеет не стопроцентную точность. Допустим, мы возьмем биопсию на юге, а локус малигнизированной (той, что становится злокачественной. — Прим. Onlíner) опухоли растет на севере!

Если мы наблюдаем пролиферацию, когда клетки начинают делиться все быстрее и быстрее, есть вероятность перерождения в атипическую гиперплазию. А это уже предрак. Самое действенное лечение предрака — это, конечно, удаление опухоли.

— Из всех методов диагностики: УЗИ, маммография, биопсия, МРТ, пальцы маммолога — какой самый верный?

— Знаете, полтора столетия назад у земского врача пальцы были основным инструментом диагностики, но с тех пор мир все-таки изменился (улыбается. — Прим. Onlíner). Основной способ диагностики сегодня — это УЗИ. Тем более что существует томосинтез — 3D-изображение молочной железы. Именно с него мы начинаем дифференциальную диагностику между раком и доброкачественной опухолью.

Маммография обычно показана после 40 лет, когда железистая ткань менее выражена.

МРТ назначается в спорных случаях, когда есть разночтения между маммографией, УЗИ и клиническими данными.

— Анализ мутаций в генах BRCA1 и BRCA2 — это действительно важно? Его нужно делать всем?

— Когда мы имеем дело с одиночной фиброаденомой, все кристально ясно: диагноз, протокол, удаление, гистологическое исследование… Решили проблему. Но когда приходит пациентка с пятью-десятью фиброаденомами на фоне фиброзно-кистозной мастопатии, причем кисты имеют сложный характер, внутри — пристеночный компонент, да еще по материнской линии бабушка и тетя болели раком молочной железы — это совсем другая история. В таком случае обязательно исследование на мутации онкогена BRCA1 и BRCA2. Есть четкая зависимость, о которой говорится в большом исследовании американской Национальной всеобщей онкологической сети (NCCN): мутация в BRCA1 и BRCA2 связана с 56—84-процентным риском заболеть раком молочной железы.

Я рекомендую пациенткам делать анализ на мутацию BRCA1/2 не только, когда у бабушки, мамы или сестры был рак, но и когда налицо целый комплекс симптомов: множественные фиброаденомы, которые постоянно растут в размерах; множественные кисты (от двух до двадцати); очаги пролиферации — выраженного деления клеток; кисты с перегородками, пристеночным компонентом или внутренним кровоснабжением.

Не нужно забывать и о том, что есть желание пациентки. Многие испытывают страх и бессилие перед словом «рак». Особенно если родственники перенесли эту болезнь.

Для пациенток, у которых сочетаются все названные критерии, уже больше десяти лет существует операция под названием «подкожная мастэктомия». Этот довольно интимный вопрос впервые публично озвучила Анджелина Джоли.

— Сделав анализ BRCA1 и получив 80-процентную вероятность заболеть раком, она удалила молочные железы, яичники и фаллопиевы трубы, верно?

— Да. Хотя правильнее сказать «удалила грудную железу». Поскольку удаление молочной железы подразумевает удаление железистой ткани, кожи и подкожной клетчатки — всего органа. А в случае Анджелины Джоли это была профилактическая подкожная мастэктомия. То есть каркас молочной железы был сохранен — кожа, сосково-ареолярный комплекс. Это дало возможность для реконструктивной пластической операции.

— Вы целиком одобряете выбор Анджелины?

— Не просто одобряю! В современном мире женщины, которые попали в затруднительную ситуацию: жить в тревожном ожидании, когда начнется рак, или же одномоментно решить вопрос, — должны иметь выбор.

Есть модель Нобелевского лауреата профессора Фишера, который доказал, что инвазивный рак молочной железы в самом начале может вызвать метастазы в отдаленных органах. Поэтому лечение должно быть комплексным. Истинная профилактика — это двусторонняя подкожная мастэктомия. Представьте, если выполнить ее, риск заболеть раком молочной железы снижается на 90%! Это же колоссально. И женщины должны знать об этом.

У меня были пациентки в нескольких поколениях — семьи, где все женщины болели раком. Главное, у них почему-то рождались девочки. Мужчины не являются носителями BRCA. И вот приходит мать, потом одна ее дочь, а потом вторая, и все говорят одну и ту же фразу: «Если бы я знала. »

Конечно, профилактическая подкожная мастэктомия — это не поточная операция. Выверенная. Показания к ней, повторюсь, это мутация в BRCA1 и BRCA2, множественные предопухолевые патологии и настойчивое желание пациентки.

Анджелине Джоли операцию делали в два этапа. А я сторонник одномоментного способа, когда сразу делается и подкожная мастэктомия, и реконструкция груди. Например, если до операции у женщины была небольшая грудь, мы можем ее увеличить при желании.

Важный момент. Подкожная мастэктомия — это не пластическая операция. Она не делается «ради красоты». Здесь пациентками будут только женщины с высоким потенциалом развития рака молочной железы. Но это и не онкологическая операция. Потому подход должен быть взвешенным. Женщина должна быть психологически готова, понимать все риски и возможности.

Операция длится в среднем около трех часов. Есть разные точки доступа, которые зависят от размера железы: субмаммарная складка, зона вокруг ареолы… После удаления грудной железы делается подтяжка, создается новый каркас и вставляются импланты. Восстановление занимает примерно три месяца — столько нужно будет носить компрессионное белье. Вернуться на работу можно через две-три недели после операции.

Вот моя работа. Подкожная профилактическая мастэктомия, боковые разрезы, импланты. Плохо, что ли? У девушки был положительный BRCA, у ее сестры и мамы — рак молочной железы. На ощупь вы не отличите. Пока что остается красный рубец, но пройдет еще полгода — и вы ничего не увидите. Имплант будет ощущаться как собственное тело.

Источник

Почему Анджелина Джоли удалила грудь: все о мутациях генов, вызывающих рак груди

Кому надо сдавать анализ на мутации генов BRCA-1 и BRCA-2 и что делать дальше

Кристи Фанк хирург-маммолог, эксперт по минимально инвазивным методам диагностики и лечения заболеваний груди

В 2013 году сообщение о двойной мастэктомии у Анджелины Джоли вызвало шок — но, к счастью, это не единственный способ избежать онкологического заболевания. Врач Анджелины Джоли рассказывает, кому надо сдавать анализ на BRCA-1 и BRCA-2 и какой путь профилактики рака молочной железы выбрать, если мутация генов подтвердится.

BRCA — что это и как связано с раком молочной железы

Эта четырехбуквенная аббревиатура привлекла немало внимания, хотя большинство людей не знают, что она обозначает, для чего нужна и применима ли к ним.

BRCA — это два гена, которые есть у всех нас: BRCA-1 и BRCA-2 (аббревиатура означает BReast CAncer — «рак груди»). Здоровые гены BRCA подавляют рост опухолевых клеток, исправляя или уничтожая поврежденные клетки до того, как они образуют массу.

Но в некоторых семьях гены BRCA повреждены и передаются из поколения в поколение. Менее 10% всех злокачественных опухолей молочной железы и 14% — яичников вызываются генами BRCA или другой генетической мутацией, унаследованной от любого из родителей.

Да, для того чтобы точно узнать о своих генетических мутациях и возможной опасности, нужно знать и историю семьи отца. Половину ДНК вы получили от него, а половина всех носителей мутации BRCA — мужчины.

У населения в целом мутации BRCA встречаются примерно у каждого 450-го человека, но вот у евреев-ашкеназов (еврейского населения Германии, Польши, Литвы, Украины и России — в отличие от евреев-сефардов, происходящих в основном из Испании, Франции, Италии и Северной Африки) ее носителем является каждый 40-й. Учитывая эти цифры, еврейкам-ашкенази, у которых в семье были больные раком молочной железы или яичников, стоит сдать генетический тест (подробнее об этом — ниже).

Чем опасны мутации генов BRCA-1 и BRCA-2

Почему BRCA так важен? Если вы носительница этой мутации, то риск рака груди у вас в 25 раз выше, чем у среднестатистической 50-летней женщины, а риск рака яичников — в 30 раз. У женщин — носительниц BRCA-1 вероятность развития болезни в течение жизни выше на 87%, а яичников — на 54%.

Я чуть больше беспокоюсь за грудь моих пациенток с BRCA-1, потому что 70% случаев онкологии, развивающихся у них, более агрессивные, которые почти всегда требуют химиотерапии даже на первой стадии.

Поскольку гены BRCA сулят проблемы для обеих молочных желез, после того как вы заболеете раком, шансы развития злокачественной опухоли и во второй груди составляют 40–65%. Как вы понимаете, с такой степенью риска многие носительницы BRCA, у которых в одной груди обнаружен рак, предпочитают сделать двойную мастэктомию.

Поскольку средний возраст диагностирования рака с мутацией BRCA-1 — 44 года, а с BRCA-2 — 47 лет, чем раньше вы узнаете об этом гене, тем лучше сможете принять профилактические меры.

И ведь груди и яичники — это еще не все: пациенткам с BRCA также приходится делать скрининг на рак поджелудочной железы (вероятность 2–5%), а носительницам BRCA-2 нужно опасаться меланомы (2–5%). Для сравнения, без мутации гена BRCA риск рака груди — 12,4%, яичников — 1,4%, поджелудочной железы — менее 1%, а меланомы — 2%.

Мужчины с BRCA также в зоне риска. Мужской рак груди чаще проявляется у носителей BRCA-2, чем у BRCA-1 (8% против 1,8%). Кроме того, BRCA-2 повышает риск рака простаты намного больше, чем BRCA-1 (16–25% и минимальное повышение соответственно).

Как и женщины, представители сильного пола с BRCA могут заболеть раком поджелудочной железы (3–6%), а носителям BRCA-2 требуется скрининг на меланому (2–6%). У мужчин без мутации генов BRCA опасность рака груди составляет 0,001%, простаты — 14%, поджелудочной железы — 1,1%, а меланомы — 2,5%.

Надо ли вам сдавать анализ на BRCA: 7 «за», 1 «против»

Пациентки часто говорят мне: «Я не хочу знать, есть ли у меня мутация. Что это изменит?» На самом деле — многое что!

Во-первых, с большой вероятностью у вас нет никакой мутации, и, узнав об этом, вы станете намного меньше тревожиться.

Во-вторых, при положительном анализе на мутацию вам будут назначены более интенсивные методы наблюдения (например, МРТ груди), и дополнительная бдительность может принести пользу — например, помочь обнаружить онкологическое заболевание на ранней стадии благодаря более качественным снимкам.

В-третьих, ваши врачи могут отправить вас на анализ на другие онкологические заболевания, связанные с вашей мутацией.

В-четвертых, ваши маммологи могут предложить вам эффективные лекарства и операции, чтобы снизить риск возникновения заболевания.

В-пятых, другим членам семьи тоже полезно будет знать о вашем статусе.

В-шестых, у вас появится дополнительная мотивация сделать что-то с контролируемыми рисками — тем же питанием и весом, а это в любом случае будет полезно для здоровья.

И, наконец, если вы планируете создать семью, то у вас будет возможность не передать эту мутацию по наследству.

С другой стороны, если знание о мутации лишь усилит вашу тревожность, и вы откажетесь от любых вмешательств, то, может быть, действительно лучше не знать.

Кому стоит подумать о генетическом тестировании: 9 «красных флагов»

Учитывая высокую вероятность рака молочной железы, яичников или других органов при разнообразных мутациях, первый «красный флажок», который предупреждает вас о необходимости генетического тестирования, — случаи онкологии среди родственников обоего пола.

Для этого вам нужно будет провести определенные исследования. Найдите информацию о своих родственниках в первом, втором и третьем поколениях с материнской и отцовской стороны. Вы знаете, почему умер родной брат вашего папы? (Я вообще не знаю, был ли у моего папы родной брат.) Кто каким раком болел?

Если у вас есть хоть один из девяти «красных флажков» (или они есть у нескольких родственников с одной стороны семейного древа), ваш риск генетической мутации превышает 10%, и вам стоит подумать о генетическом тестировании. Вот эти «красные флаги»:

На анализ обычно сдают слюну или кровь; можно либо проверить наличие всего спектра генов, вызывающих онкологическое заболевание, либо только конкретных генов, интересующих вас. Врач-генетик обсудит с вами последствия тестирования и поможет разобраться, как наличие или отсутствие генетической мутации влияет на ваш риск возникновения рака и возможные варианты его снижения.

У вас нашли мутацию генов BRCA-1 и BRCA-2: что дальше?

Сара уже побывала у нескольких врачей, но лишь запуталась еще больше. Я быстро узнала, что Сара, сколько себя помнит, хотела родить двух детей и выкормить их грудью. Она очень любит свою грудь, но считает, что после того, как ее предназначение выкармливать детей будет исполнено, она будет слишком сильно беспокоиться, чтобы сохранить ее.

Вместе с ее женихом Дагом, который всемерно ее поддерживал, мы рассмотрели реальные риски рака молочной железы и яичников у Сары, разделив их по десятилетиям в течение следующих 65 лет (потому что я жду, что она проживет не меньше девяноста). Получив эту новую информацию, она перестала считать ситуацию неотложной и смогла рассуждать спокойнее.

Мы разработали стратегию, которая показалась приемлемой им обоим, — она включала в себя обследование груди и регулярные снимки. Они решили тут же запланировать беременность, а после рождения детей удалить яичники. Двустороннюю профилактическую мастэктомию Сара запланировала на 35 лет. Сара и Даг ушли из кабинета, вооруженные активным планом, подходящим их ситуации.

Если вы носительница генетической мутации и я в первый раз с вами встречаюсь, я постараюсь узнать как можно больше о ваших предубеждениях и характере. Вы также можете сами для себя ответить на следующие вопросы:

Ответы на эти вопросы и другая информация, касающаяся только вас, поможет врачу и даже вам в этом процессе самопознания.

Профилактика рака молочной железы: наблюдение или операция?

Генетические мутации ставят перед пациентами выбор: наблюдение или операция. Широко известен пример Анджелины Джоли, выбравшей второй вариант. Другие же не хотят и близко подходить к скальпелю, предпочитая принимать лекарства. Третьи сосредоточиваются на факторах образа жизни, таких как питание, снижение веса, двигательные нагрузки, а также на режиме глубокого скрининга.

Сам по себе повышенный риск не означает, что вы должны следовать какому-либо единому протоколу. Я хочу помочь женщинам найти путь, который позволит им чувствовать себя спокойными и уверенными в своем выборе.

Помните: наблюдение — это не профилактика, а просто надежда обнаружить опухоль как можно раньше. Путь наблюдения — это рентгенография и осмотры, а также, возможно, прием лекарств, снижающих риск, и использование традиционной китайской медицины. Вот план наблюдений, который я применяю для женщин с повышенным риском:

Больше всего я надеюсь, что солидный план наблюдения заменит тревогу ответами, а страх — уверенностью.

Что можно сделать для профилактики рака яичников

Если говорить о раке яичников, то наша полная неспособность обнаружить его на ранней стадии разочаровывает и беспокоит. Рекомендую обсудить с вашим гинекологом, стоит ли проводить исследование таза, УЗИ влагалища и анализы на опухолевый маркер CA-125.

Оральные контрацептивы (ОК), они же противозачаточные средства, снижают риск рака яичников на 50% и не повышают риск рака груди достаточно значительно, чтобы отказываться от этой защиты. Все носительницы генов BRCA, у которых есть яичники, еще не наступила менопауза и которые не пытаются зачать, должны принимать ОК (если нет противопоказаний), даже если у них есть грудь. За грудью я наблюдать могу, а вот яичники скрыты из виду, и когда в них развивается опухоль, вероятность выживания довольно небольшая.

Информация на сайте имеет справочный характер и не является рекомендацией для самостоятельной постановки диагноза и назначения лечения. По медицинским вопросам обязательно проконсультируйтесь с врачом.

Источник