какие стихи читал новосельцев калугиной
Стихи какого поэта Новосельцев читал Калугиной в фильме «Служебный роман»?
Изысканные, прекрасные стихи Бориса Пастернака:
Спасибо, что задали такой вопрос. Перечитал стих, словно глоток чистого воздуха получил.
Живешь, и не подозреваешь, по какому золоту ходишь.
А, оно рядом, только руку протяни.
Это были стихи Бориса Пастернака. Они раскрывали внутренний мир героя. И помогали дать ему качественную характеристику.
Влюбленные мужчины всегда демонстрируют дамам все самое лучшее, стараясь им понравиться. Вот и Новосельцев пошел по этому же пути. Он решил понравиться своей начальнице не как работник, а как человек большой души. И продемонстратировал ей все, что у него за душой. А там был огромный, наполненный любовью к людям, очень порядочный человечище. Что из этого получилось, знают все.
Новосельцев творил под псевдонимом Пастернак.
Лично я могу вспомнить только два произведения и их экранизации. Повесть «Чёрная стрела» Роберта Стивенсона и драма У.Шекспира «Ричард III». Оба произведения как раз посвящены этому периоду и неоднократно экранизированы.
Если не получается сделать эффект с самой надписью, делайте поверх новую видеодорожку с этой надписью на прозрачном кадре и запускайте эффекты там, на дорожке.
Можно посмотреть ещё и «Возвращение» и «Изгнание», тоже интересные фильмы.Но лично я смотрел с трудом.Правда, есть в фильме изгнание очень хорошая фраза, когда муж узнаёт об измене жены и её беременности.Ему говорит друг примерно так «Всё, что ты сейчас сделаешь будет правильно..Выгонишь-правильно..Простишь-тоже правильно..выбирай..»
А по мотивам «Возвращение» Гарик Сукачёв очень проникновенно спел и снял ролик на песню «Папа»..Вообще, прям до слезы..здесь.
февраль 2017.Преображения мямли и мымры в фильме «Служебный роман» (1977)
Фильм Эльдара Рязанова «Служебный роман» вышел на экраны в 1977 году.
Стараниями художника по костюмам Эдит Приеде в «Служебном романе» герои меняются и раскрываются перед зрителями не только внутренне, но и внешне, через одежду. Изменения во внешнем облике директора — Калугиной Людмилы Прокофьевны заметны и впечатляющи, а вот Новосельцев, на первый взгляд кажется, раскрывает полностью лишь свой характер. И это не только благодаря замечательной игре и пластике Андрея Мягкова.
— А какой это Новосельцев? — А никакой. Вялый и безынициативный работник. К сожалению, таких у нас много.
Да, конечно же, эти странные усы с несуразной прической, шея, втянутая в сутулые плечи так, что ее практически не видно. Сама походка и движения актера — все это играет на образ
Здравствуйте… Прокофья… Людмиловна…
Но, кроме всего этого, работа художника по костюмам Эдит Приеде здесь выше всяких похвал. В начале и в конце фильма на Новосельцеве вроде обычные костюмы.
Ну, всё, Новосельцев, Ваше дело труба
— Я когда её вижу, у меня прямо ноги подкашиваются. — А ты не стой, ты сядь!
. перекрученный галстуком воротник рубашки, не застегнутой на все пуговицы, —
Если бы не было статистики, мы бы даже не подозревали о том, как хорошо мы работаем
. это все вместе создает образ несобранного мямли и недотепы.
А вот к концу фильма, когда зритель видит внутреннюю красоту персонажа, меняется и его визуальный образ.
Костюм уже не кургузый, он впору. Воротник не перекручен, рубашка застегнута, и галстук не вызывает ассоциации с удавкой.
— Плохо учились в школе? Я так и знала, что вы — бывший двоечник! — Оставим в покое моё тёмное прошлое.
И пиджак хотя все так же и застегнут на одну пуговицу, но это пуговица уже не верхняя.
Преображение Калугиной еще более интересно, так как сопровождается полной сменой имиджа и обновлением гардероба.
— Подумаешь – личная жизнь! Есть много других интересов. Я руковожу большим учреждением. Работу свою люблю. Многие меня уважают. Некоторые даже боятся.
Сосредоточенная на работе героиня Алисы Фрейндлих — трудоголик и совсем не интересуется ни тем, как она выглядит, ни тем, что происходит вокруг, если это не касается работы. Она в раковине.
И ее одежда сугубо функциональна. Кстати, не только одежда. Калугина не носит ни серег, ни колец. На рабочем месте ей не нужны ни украшения, ни аксессуары. Лишь часы, которые, впрочем, тоже более чем функциональны.
— Она немолодая, некрасивая, одинокая женщина. — Она не женщина, она директор.
В создании образа «мымры» активное участие принимала сама Алиса Фрейндлих, она помогала с выбором наименее привлекательной прически, исследовала вместе с Рязановым костюмерные, чтобы найти тот самый костюм.
Она с такой неистовостью бросилась в поиски безликого, бесполого существа. С упоением надевала какие-то страшные костюмы, жуткие туфли. И с гримером работала на тем, чтобы прическа ее безобразила как можно больше. Это было большое актерское мужество, — Эльдар Рязанов о съемках фильма
Чтобы создать образ Калугиной, актриса пересмотрела десятки нарядов «Мосфильма» и выбрала самый невзрачный и поношенный костюм. У оператора картины валялись без дела старые очки в темной толстой оправе, и он предложил актрисе их примерить. Очки идеально дополнили образ старомодно одетой начальницы, став самым узнаваемым элементом в ее имидже.
И пластика, вы обратили внимание как двигается в первой серии актриса?
Вся отклячится, в узел вот здесь вот завяжется, вся скукожится, как старый рваный башмак, и вот — чешет на работу, как будто сваи вколачивает! — Верочка, «Служебный роман»
Еще немного о старомодном костюме Людмилы Прокофьевны. Он абсолютно не сидит на героине, что неудивительно, ведь изначально он 52-го размера. А производства он фабрики «Большевичка» (в прошлом трест «Москвошвей»).
И этот костюм не только рабочий, но и выходной. Добавить брошь, сменить блузу и вот Калугина на званом вечере у Самохвалова. Правда, я не уверена, что кто-то из ее сотрудников заметил разницу.
Превращение мымры в королеву крупного статистического учреждения происходит с помощью гуру и иконы стиля, по совместительству секретарши, Верочки.
— Вы купили новые сапоги, Вера? — Да вот ещё не решила, Людмила Прокофьевна. Вам нравится? — Очень вызывающие. Я бы такие не взяла. А на вашем месте интересовалась бы сапогами не во время работы, а после неё. — Значит, хорошие сапоги, надо брать.
Преображение началось с прически
В первой серии при создании образа руководителя-трудоголика Алиса Фрейндлих сама помогала найти ту самую, наименее привлекательную прическу.
— Подождите, Верочка, извините. Я должна все это записать..
— Умереть — не встать.
И сразу же сравним визаж
Популярные в то время голубые тени с тонкими стрелочками и коралловый оттенок помады. И от невзрачной бледности не осталось и следа.
Что касается платьев, то Людмила Прокофьевна послушала совета феи-крестной Верочки о длине макси. Платье для ужина с Новосельцевым Анатолием Ефремовичем длиной в пол.
Но еще интереснее рассмотреть двубортное синее платье в клетку. Это наряд сшили из полушерстяной шотландки в Доме моделей по специально разработанному Эдит Приеде.для фильма эскизу.
Длина ниже колена и очень женственный силуэт. Клетка и нейтральный темно-синий цвет про официальную серьезность. Но в то же время достаточно контрастное сочетание с белым.
А подчеркнутая поясом фигура, опять же контрастная белая строчка на воротнике, манжетах и карманах и приталенный силуэт, практически диоровский New Look, про феминность директора.
— Я сказал художнику по костюмам, что для героини нужно шикарное платье. Но это не должен быть наряд на уровне парижской высокой моды. Мы ведь делали картину для обычных людей. Есть режиссеры, которые следят за модой, но я не принадлежу к их числу. Поэтому подробно в разработке наряда не участвовал – положился на вкус художника, — Эльдар Рязанов
После выхода фильма актриса получила море писем от советских женщин. Они писали, что Людмила Прокофьевна в новом образе – их кумир. Зрительницы-портнихи во время просмотра фильма срисовывали контуры ее платья и потом пытались делать аналогичные выкройки, чтоб сшить себе нечто подобное. А посетительницы парикмахерских просили мастера сделать прическу, «как у Калугиной».
Служебный роман! Киношедевр: История в лицах!
26 октября 40 лет назад на широкие экраны вышла лирическая комедия Эльдара Рязанова «Служебный роман», которую по аналогии с романом «Евгений Онегин» некоторые называют «энциклопедией советской жизни 70-х». После премьеры фильма в Москве в октябре 1977 г. «Служебный роман» сразу разошелся на цитаты. Читатели популярного журнала «Советский экран» назвали его лучшей кинолентой 1977 года, а исполнители главных ролей — Андрей Мягков и Алиса Фрейндлих стали лучшими актёрами года. В следующем году «Служебный роман» собрал у экранов 58,4 млн зрителей.
— Подумаешь – личная жизнь! Есть много других интересов. Я руковожу большим учреждением. Работу свою люблю. Многие меня уважают. Некоторые даже боятся. Кстати сказать, я только что от министра, и он меня хвалил. Так что я совершенно не нуждаюсь ни в вашем сочувствии, ни в вашем покровительстве.
— Я думал, вы сегодня утром были настоящая. Но я ошибся. Настоящая вы сейчас.
В 1977 г. Эльдар Рязанов уже снискал славу режиссёра, который умеет снимать картины «для всех». Несмотря на то, что его телевизионная «Ирония судьбы, или С лёгким паром!» не выдержала широкого проката, «Служебный роман» получил у широкой публики статус фильма, который нельзя пропустить. За несколько месяцев до выхода мелодрамы критики анонсировали её как очередной киношедевр. Еще в 1971 г. Эльдар Рязанов вместе со своим постоянным соавтором Эмилем Брагинским написал пьесу «Сослуживцы», которая в том же году была поставлена в театрах Москвы и Ленинграда, а затем и в десятках театров по всей стране. Всюду «Сослуживцы» шли с неизменным успехом, который и побудил Эльдара Рязанова снять на основе пьесы фильм.
— Я считаю вас самым трудолюбивым.
— Хм! Что вы, что вы!
— Не «Хм», а трудолюбивым работником.
— Что вы, Людмила Прокофьевна, стоит ли так меня баловать?
Актёры для фильма были подобраны очень быстро, поскольку у Эльдара Рязанова оставались своеобразные «резервы» после кинопроб в других его картинах. Например, Светлана Немоляева пробовалась на роль Нади в фильме «Ирония судьбы, или С лёгким паром!», а Олег Басилашвили должен был играть Ипполита, но накануне съёмок у него умер отец. Алиса Фрейндлих когда-то пробовалась на роли Шурочки Азаровой в «Гусарской балладе» и Алевтины в «Зигзаге удачи».
— Дорогой Анатолий Ефремович! Мне хочется воздать вам по заслугам. Как говорится, каждому по способностям, не правда ли? У нашего руководства, то есть, у меня, родилась, как ни странно, мысль: назначить вас, одного из ведущих работников отечественной статистики, (чего там cкрывать, Ха-ха) начальником отдела легкой. ле-егенькой промышленности. Как вы на это смотрите, Анатолий Ефремович?
— Отрицательно, Прокофья Людмиловна. Я безынициативен, нерасторопен, неловок, а также робок, Людмила Прокофьевна. Я вам завалю всю работу отдела легкой. ле-егенькой промышленности.
«Иронией судьбы» связано также и появление в «Служебном романе» Андрея Мягкова и Лии Ахеджаковой. По словам Эльдара Рязанова, Мягкову специально налепили такие усики и очки в грубой оправе, чтобы в начале фильма он производил как можно большее впечатление «канцелярской крысы» и безынициативного недотёпы. Сделать это было довольно непросто, так как за 2 года до этого актёр полюбился всей стране в роли лиричного романтика Жени Лукашина из «Иронии судьбы», но режиссёр изо всех сил старался как можно дальше увести его нынешнего персонажа от предыдущего.
— Друзья утверждают, что у меня красивый.. баритональный.. дискант.
— Подождите, меня осенила догадка: вы пьяный?
— Нет, что вы! Когда я пьян, я буйный. Гы-гы-гы! Вот. А сейчас я тихий.
— Мне повезло.
Не менее сложно было создать законченный образ сухой, без эмоциональной директрисы. С закоулков «Мосфильма» были доставлены бесформенные, блеклые костюмы, вышедшие из моды, но чего-то все же не хватало. Оператор Владимир Нахабцев водрузил на нос Алисы Фрейндлих старые отцовские очки, случайно оказавшиеся на съемочной площадке. Именно они оказались недостающей для рождения «мымры» деталью.
— А, может быть, действительно не вы принесли этот злосчастный букет?
— Нет, Людмила Прокофьевна, это действительно я.
— Ну знаете! Хватит! Нет у вас ни стыда, ни совести!
По словам Рязанова, сцена «романтического застолья» Калугиной и Новосельцева у неё дома — исключительная импровизация этих двух актёров, сыгранная на высшем уровне актёрского мастерства. Также импровизацией была сцена обращения Новосельцева с «рационализаторским предложением» к Калугиной, на торжестве у Самохвалова. Интересно, что из-за того, что в процессе съемок картины было много элементов импровизации, материала было отснято почти на три серии вместо запланированных двух. Включить в фильм весь материал, к сожалению, не позволял хронометраж. Поэтому многие забавные сцены так и остались за кадром.
— Ну, как поживает кошка?
— Сказала, что лучше.
— Так и сказала?
— Да, так и сказала.
— Замечательная кошка! Самая лучшая кошка на свете, правда?
Ольга Рыжова в одной из сцен читала стихи Беллы Ахмадулиной «О мой застенчивый герой, ты ловко избежал позора». Эти стихи ранее не были изданы, поэтому актрисе еще несколько лет после выхода фильма приходилось переписывать их от руки по просьбам поклонников и отсылать им. История с любовными письмами героини Светланы Немоляевой была не просто придумана, а основана на реальной ситуации из жизни коллег-кинематографистов. Их имена до сих пор не называются. Действие фильма происходит практически всё время в одном здании статистического учреждения. Три части этого здания на самом деле снимались в разных местах Москвы.
— Короче говоря, я уже подписала приказ о вашем назначении начальником отдела.
— За что? Что я вам такого сделал плохого?
— Мы же с Вами уже попрощались!
— Попрощались? Так давайте поздороваемся!
— Ходил ко мне один человек… Долго ходил… А потом женился на моей подруге.
— Я не собираюсь жениться на вашей подруге.
— Вам это и не удастся. Я ликвидировала всех подруг. Я их уничтожила.
— А может быть, не стоит рисковать?
— Почему, давайте рискнем. Очень хочется произвести на вас приятное впечатление.
— Вам это удалось. уже.
— Усилить хочется.
— Я когда её вижу, у меня прямо ноги подкашиваются.
— А ты не стой, ты сядь!
Слова вышеупомянутой песни «У природы нет плохой погоды» были написаны самим режиссёром и соавтором сценария, Эльдаром Рязановым (по его словам, в том случае он перебрал массу вариантов стихов известных поэтов, но так ничего и не нашёл). Он передал их композитору фильма, Андрею Петрову под видом стихотворения английского поэта Уильяма Блейка, чтобы не смущать его. Тот не почувствовал «подлога», но, когда узнал истинное авторство, многие стихи знаменитых поэтов, предлагаемые Рязановым при дальнейшем сотрудничестве, казались ему стихами самого Рязанова.
— Если у вас так густо растут брови, надо же с этим как-то бороться!
— А как с этим можно бороться?
— Надо выщипывать, прореживать.
— Чем?
— Ну, хотя бы рейсфедером!
— Рейсфедером? Милая моя, это же больно!
— Ну вы женщина, потЕрпите! Бровь должна быть тоненькая-тоненькая, как ниточка. Удивлённо приподнятая.
В 2011 г. в прокат вышел ремейк фильма 1977 года под названием «Служебный роман. Наше время» режиссера Сарика Андреасяна. «Осовременивать» любимого фильма было холодно воспринято не только зрителями, но и самим Рязановым, который сказал, что «не собирается смотреть пародию на себя». Позднее он признался, что жалеет о том, что продал права на экранизацию своих фильмов (то же касается и «Иронии судьбы 2»).
Новое в блогах
Прекрасный разбор персонажей «Служебного романа». Самохвалов — просто жертва харассмента.
Лирическая комедия «Служебный роман» вышла на экраны более 40 лет назад и до сих пор остается одним из самых популярных отечественных фильмов. Незатейливый сюжет, разыгранный в стенах статистического учреждения, заканчивается хеппи-эндом: мымра Калугина оборачивается красавицей и обретает личное счастье, недотепа Новосельцев перестает мямлить, а гад Самохвалов получает по заслугам. Но многие современные зрители убеждены: все не так просто, как кажется, и отношение к некоторым персонажам стоит в корне пересмотреть.
Самохвалов — жертва или подлец?
Долгие годы априори считалось, что Самохвалов — бесчувственный злодей, а Рыжова — несчастная жертва. Но не слишком ли поспешны эти выводы? Давайте разбираться.
Восстановим хронологию событий фильма. Привычную жизнь трудового коллектива некоего статистического учреждения нарушает появление замначальника — Юрия Григорьевича Самохвалова. Вернувшийся из Швейцарии, лощеный и элегантный, он направляется в кабинет директора и по пути, чтобы завоевать расположение сотрудников, раздает им иностранные сувениры. В разговоре с Калугиной он слышит фамилию Новосельцева и переспрашивает: «Какой это Новосельцев?» На что та отвечает: «Да никакой, вялый и безынициативный работник».
Но, несмотря на нелестную характеристику, Самохвалов искренне рад видеть студенческого приятеля: он вскакивает с места и, не стесняясь начальницы, бросается его обнимать.
Встрече с Ольгой Рыжовой Самохвалов тоже рад: он с интересом спрашивает, как у нее дела, и внимательно слушает ее рассказ о сыне и муже, которому «язву оперировал сам Покровский». Новосельцев просит у старого друга взаймы 20 рублей, и тот без колебаний одалживает их. Когда Ольга сетует на то, что Толе давно пора стать начальником отдела, Самохвалов в ту же минуту идет к Людмиле Прокофьевне и предлагает его кандидатуру. И это несмотря на то, что всего 5 минут назад она ясно дала понять, что как работник Новосельцев ее не устраивает.
Много ли вы встречали людей, которые, добившись карьерных высот (по советским меркам недосягаемых), так участливо вели себя с давними студенческими приятелями? Возможно, в этом и заключалась главная ошибка Самохвалова: если бы он не допустил панибратского отношения, а обозначил границы «начальник-подчиненные», то дальнейшей трагичной истории просто не случилось бы.
На вечеринке в квартире Самохваловых Рыжова видит, что Юра удачно женат, достаточно обеспечен, живет с шиком. Кажется, что годы ничуть его не испортили. Ее жизнь на этом фоне кажется серой и невзрачной: электрички, авоськи, монотонная работа, муж-язвенник. А ведь это она могла быть на месте жены Самохвалова: еще в юности они «ездили целоваться в Кунцево». Да и салат она готовит лучше, добавляя в него тертое яблочко.
«Характер у тебя не изменился», — говорит Самохвалов Рыжовой на попытку принизить кулинарные способности его жены. «А ты что, разве помнишь, какой у меня был характер?» — изумленно спрашивает Ольга. «Я помню все», — кратко отвечает Юрий Григорьевич. Эта ни к чему не обязывающая фраза действует на Рыжову как зеленый сигнал светофора на водителя фуры: она начинает действовать.
Уже на следующий день Оля пытается куда-нибудь пригласить Юру. Дважды: 1-й раз в начале рабочего дня, 2-й раз — после его окончания. Тот мягко отказывается: «Завтра я никак не могу: мы идем к родственникам. А послезавтра у моего приятеля день рождения». Рыжова совершенно правильно интерпретирует его слова и уточняет: «А после послезавтра по телевизору будут показывать хоккей?» «Ты же сама все понимаешь», — тактично, но довольно конкретно отвечает Самохвалов. И Оля действительно понимает, но это ее не останавливает.
Забыв о муже, поправляющем здоровье в Ессентуках, Рыжова буквально не дает прохода Самохвалову и забрасывает его интимными письмами.
Особенно интересна следующая деталь: передавая любовные письма через секретаршу, Рыжова не запечатывает конверт. Неужели за столько лет работы в организации она не могла понять, что Верочка — заядлая сплетница и передавать через нее любовные послания фактически то же самое, что просто прочитать их вслух перед всем коллективом? В конце концов, почему Оленька не отдала письма Юре лично в руки? В крайнем случае она могла подложить их под дверь кабинета. Зачем нужна была Верочка, непонятно.
Отказы Самохвалова можно назвать мягкими и чересчур вежливыми, но недвусмысленными. Когда он просит Олю прекратить и «не мучить ни его, ни себя», она с загадочным видом отвечает: «А эту тему я разовью в своем следующем письме». Очевидно, что по-хорошему эта женщина не понимает.
В последний, 4-й раз, Самохвалов уже не сдерживает себя и говорит абсолютно несвойственным ему ледяным тоном: «Ты заставишь меня входить в кабинет через окно». Оленька получает отказ за отказом, но продолжает настойчиво преследовать бывшего возлюбленного. И ведь «не шешнадцать поди ей»: она взрослая женщина, у нее есть замечательный муж и сын-подросток. Что же с ней не так? И чего она добивается?
Безусловно, отдавая Шуре письма, Самохвалов поступает некрасиво. Но давайте посмотрим на ситуацию его глазами. Он недавно вернулся из Швейцарии. К слову, попасть за границу в те годы было непросто: для этого нужно было быть «морально устойчивым» и «политически грамотным». У Самохвалова прекрасная жена, блестящая карьера. Так почему он должен пустить все это под откос из-за внезапно воспылавшей чувствами однокурсницы, с которой у него много лет назад был роман?
Самохвалов понимает, что в коллективе о нем уже шепчутся. Верочка, передавая письма, многозначительно хихикает. Слов Рыжова категорически не понимает. Как и карьера, репутация очень важна для Юрия Григорьевича, и он просто пытается спасти ее. Как может.
Передавая письма общественнице Шуре, Самохвалов деликатно говорит, что Рыжовой нужно «помочь выбраться из кризиса» и «протянуть руку помощи». Уходя, он обращается к Шуре: «Прошу вас. Никому!» Но как только дверь за ним захлопывается, та с криком: «У нас ЧП!» — мигом рассказывает все Людмиле Прокофьевне.
Говоря сегодняшним языком, Самохвалов — просто жертва харассмента. Он пытается защититься от настойчивых преследований Рыжовой, но делает это топорно, хотя и в рамках общественных правил. Именно на месткомы в то время была возложена функция отслеживания и порицания аморального поведения сотрудников.
Любовные письма Оли и без того стали достоянием общественности, но понять это и остановиться она смогла только после разговора с Шурой. «Терпение и такт», о которых говорила Людмила Прокофьевна, оказались бессильны перед напором Рыжовой. К слову, начальница и не знала о многочисленных попытках Самохвалова деликатно разрешить ситуацию.
И все-таки Юрий Григорьевич осознает, что поступил низко. Именно поэтому на следующий день он ждет Олю перед работой и просит у нее прощения. Подлец после такого инцидента, скорее всего, просто перестал бы здороваться, искренне полагая, что все сделал правильно.
В финальном разговоре Рыжова просит Самохвалова вернуть ей письма: «Вдруг жена найдет, сцену устроит». Эта фраза ясно показывает: Оля прекрасно понимала, что ее «романтические порывы» могут разрушить семью Юры. Неужели этого она так упорно добивалась? И разве она в этом случае жертва?
Если Рыжова и жертва, то уж вовсе не героя Басилашвили, а собственной глупости, несдержанности и ничем не подкрепленных иллюзий.
Кто настоящая мымра в фильме?
Если по поводу моральных принципов Самохвалова еще могут быть какие-то разночтения, то с другим персонажем картины все предельно ясно. Речь идет о секретарше Верочке.
Мотивы Самохвалова в случае с Рыжовой довольно понятны: он поступает непорядочно, потому что пытается защитить себя от пересудов и назойливых домогательств старой знакомой. Верочка же делает гадости направо и налево без видимых на то причин. Просто потому, что может. И творит она это с особым удовольствием.
Вера не любит и не уважает людей. Когда Самохвалов впервые появляется в приемной у Калугиной, секретарша, обсуждающая по телефону свои личные дела, небрежно бросает: «Обождите». Как только выясняется, что перед ней не посетитель, а новый замдиректора, она становится максимально любезной.
Начальство Верочка тоже не сильно уважает. Поэтому на рабочем месте она позволяет себе часами висеть на телефоне, нагло сидеть, закинув ноги на стол, в присутствии начальницы и при этом разговаривать с ней, повернувшись спиной.
Но это все цветочки по сравнению с тем, как Вера поступает с Рыжовой. Секретарша не просто читает чужое письмо (что само по себе непорядочно), она пересказывает его всему коллективу, попутно унижая Ольгу: «Ну вон же она сидит, в жутких розочках!», «Пенсия на горизонте — и она туда же!» Хотя Рыжова — женщина довольно молодая (ей нет еще и 40), да и розочки вполне симпатичные, многие тогда такие носили.
Когда Верочка узнает от Шуры, что Самохвалов передал ей письма, она, не отрываясь от работы, восклицает: «Гад какой!» И при этом не испытывает никаких угрызений совести по поводу того, что именно она распустила слух о Рыжовой и выставила ее на посмешище.
Верочка делает гадости от скуки, совершенно не задумываясь о последствиях своих слов и поступков. И несмотря на остроумные фразы и ультрамодные наряды, она — главный антигерой картины, типичная сплетница и интриганка. Возможно, попытки посмеяться над кем-то другим позволяют Вере ненадолго почувствовать себя более успешной и счастливой, ведь, если судить по бесконечным телефонным разговорам, ее личная жизнь не сложилась.
А как вы считаете, Самохвалов — подлец или жертва?