лучшие сборники стивена кинга
7 книг Стивена Кинга, которые действительно стоит читать
Почему «Темную башню» не стоило экранизировать
О переводе
В оригинале Стивен Кинг в лучших произведениях — невероятно сильный автор, может быть, самый сильный, когда-либо рождавшийся в США. У него нет ярких живых героев, сюжета или воображения, он описывает только то, что сам видел (скажем, «Сияние» было сочинено, когда Кинг с семьей зимовал в гигантском, совершенно пустом отеле в Колорадо) в жизни или в кино или о чем (и о ком) читал в чужих книгах. Но грандиозность Кинга как автора в том, что ему все это не нужно: ему хватает языка, стилистики, качества письма.
Называйте это как угодно — магия слова у Кинга такая, что в лучших его книгах первый же абзац становится волшебным ковром, уносящим в иную реальность (да, для Кинга это суровая повседневность, но он ее так красиво подает, что читать про будни маленького городка в штате Мэн интересно, я думаю, даже читателям из штата Мэн). Это в оригинале.
Я не хочу лишний раз ругать русских переводчиков Кинга, даже Виктора Вебера, у которого в переводе Bag of Bones над камином в писательском коттедже приколочена «набитая голова мыши с повешенным на шею колокольчиком» (ну, перепутал человек mouse и moose, у всех бывают промахи). «Йерннн коричневый ухмнннн фэйуннннй» в переводе слегка искаженной Кингом фразы «I’m your number one fan» в первой строчке «Мизери» я тоже вряд ли когда-либо забуду. Ну да ладно, слабое владение английским — общее место среди наших переводчиков, особенно плохо тут с современными идиомами и тончайшим, богатейшим инструментарием англоязычных глаголов. Отсутствие слуха и чувства ритма в русском языке — тоже общее место.
Но мне бы все-таки не хотелось, чтобы вы читали столь качественные произведения, не подозревая о падении их качества в переводе. Поэтому в конце каждого обзора я буду давать абзац из уже существующего перевода произведения, а потом переводить его сам, без купюр, с сохранением ритма и правильными идиомами. Таким образом вы сможете наглядно убедиться, что читали вовсе не Кинга, а в некоторых случаях даже и не книгу.
Почетное упоминание: Finders Keepers («Кто нашел, берет себе») 2015
Качество этой книги не настолько высокое, чтобы роман можно было зачислить в классику Кинга. Но тем не менее, это единственный интересный образец творчества современного Кинга, Кинга из 2010-х, который в соавторстве с добрыми молодцами-сыновьями в год может выпустить до 3 книг (не считая сборников рассказов).
Это единственная книга в серии детективов о бывшем полицейском Уильяме Ходжесе (Mr. Mercedes, Finders Keepers, End of Watch), которую можно читать. И делать это можно потому, что перед нами никакой не детектив, Ходжес с его компанией деревянных штампованных лучших друзей в происходящем практически не участвует, а все главы с его участием можно смело пропускать. Вместо этого перед нами напряженнейший роман-ситуация в лучшем духе молодого Кинга.
Ситуация тут такая: в руки школьника попадают записные книжки с сиквелами книги, в которой легко опознается «Над пропастью во ржи» (а в личности покойного автора-затворника Джо Ротштейна — Джером Сэлинджер с легкой примесью Филипа Рота). Вы представляете, какую литературную (да и не только) ценность представляют книги о дальнейших похождениях Холдена Колфилда (кстати, не факт, что настоящий Сэлинджер их не написал, и что их когда-нибудь не извлекут из какого-нибудь сейфа)? Но не по годам развитый школьник о находке никому не говорит, потихоньку читает эти рукописи сам и пользуется ими, чтобы получать пятерки за сочинения по Ротштейну.
«Кто нашел, берет себе»:
— Пожалуйста, — сказал Ротстайн, — Оставьте их. Этот материал не для чтения. Еще ничего не завершено.
— И никогда не будет, вот что я думаю. Ты просто большой скряга. —
Блеск в его глазах (как показалось Ротстайну, ирландский блеск) погас.
— Да и выдавать тебе ничего не нужно, так? Никакого тебе финансового императива. Ты получаешь авторские гонорары за «Беглеца». И за «Беглец в деле». И за «Беглец сбавляет обороты». Известная трилогия о Джимми Голде. Которая не перестает переиздаваться. Которую изучают в университетах по всей нашей необъятной стране. Благодаря сговору учителей литературы, которые считают тебя и Сола Беллоу небожителями, у тебя есть преданная аудитория из студентов, которые покупают твои книги. У тебя все налажено, а? Зачем рисковать и публиковать что-то такое, что может поколебать золотой пьедестал? Можно же спрятаться здесь и делать вид, будто остального мира не существует.
Мистер Желтый покачал головой.
— Друг мой, вы предоставили совсем новое значение слову «мелочный».
Finders Keepers:
— Пожалуйста, — сказал Ротштейн. — Оставьте их. Этот материал не для показа. Там ничего не готово.
— И никогда не будет готово, вот что я думаю. Знаешь что, ты тот еще скряга.
Ироническое поблескивание — о котором Ротштейн думал как об ирландском блеске, — ушло из глаз Желтого.
— И тебе не то чтобы нужно было что-то издавать, верно? Твое финансовое положение этого не требует. Ты получаешь роялти с «Бегуна», и с «Бегуна на войне», и с «Бегун замедлился». Знаменитая трилогия о Джимми Голде. До сих пор переиздают. Проходят во всех колледжах нашей великой страны. Спасибо клике преподавателей литературы, которые думают, что ты и Сол Беллоу это наше все, студентам волей-неволей приходится покупать твои вещи. А ты только деньги гребешь, верно? Зачем рисковать и публиковать что-то, что может повредить твоей отлитой в золоте репутации? Можешь прятаться тут и делать вид, что окружающего мира не существует.
Мистер Желтый покачал головой.
— Друг мой, да такого невротика, как ты, еще поискать надо.
10 романов Стивена Кинга — от лучшего к худшему
Если честно, важнейшей книгой Стивена Кинга я считаю его мемуар о писательском ремесле «Как писать книги». Если его прочитать, можно до некоторой степени понять, чем вызван многолетний и, главное, неослабевающий успех Кинга-писателя. Дело тут не сколько в его феерической работоспособности (хотя это тоже немаловажно), а в том, что почти в каждом своем романе или рассказе он умеет соединить даже не сюжет — историю — с очень живой и как будто даже реальной атмосферой. Кинг весь — в деталях. Именно детали — от недобро колышущихся полей кукурузы до оживающих топиариев — и вызывают у читателя желание во время чтения заглянуть под кровать, не высыпалось ли чего из книги в реальную жизнь. Поэтому и в своей подборке романы я расположила не по убыванию в них сюжета, а, скорее, по угасанию в них атмосферы, хотя по отдельности прочтения заслуживает каждый из них. (Кроме «11.22.63», для этого романа у меня добрых слов почти не находится.)
1. The Stand/ «Противостояние» (1990, полная версия)
У «Противостояния» очень простой сюжет: люди умерли, но не все. Те, кто не умер, добрую часть романа куда-то идут. Это и вправду весь сюжет, но при этом читать «Противостояние» нужно непременно в полной версии. В 1978 году, когда роман издали впервые, он вышел с огромными сокращениями, потому что редактор сказал: «Стивен, 1200 страниц читать никто не будет, сократи, пожалуйста, книгу хотя бы на полкило». Тогда Кинг убрал из «Противостояния» около 400 страниц, но в 1990 году вернул их обратно, написав для нового издания предисловие, в котором объяснил, что именно в таком виде роман становится и глубже и логичнее. И это действительно так.
В сжатом виде весь роман сводится к набору перемещений и немного скомканной финальной битве со злом. В полном же — где нашлось место и заведомо проигрышной гонке с вирусом, и отношениям Ларри с матерью, и почти счастливому лету Фрэнни, и даже новому, приоткрытому как дверь финалу, куда задувают ветра из огромной вселенной Стивена Кинга — гораздо заметнее, простите за выражение, эпичность романа. Кинг хотел написать что-то похожее на «Властелина колец» и ему это, наверное, удалось — в том смысле, что и в романах Толкиена, и здесь — самое интересное начинает происходить не там, где герои борются с умертвиями, а когда они присаживаются отдохнуть между приключениями, и мы наконец-то узнаем их чуть поближе.
2. Carrie/ «Кэрри» (1974)
Известно, что когда Кинг писал «Кэрри», он ужасно мучился — ему тяжело давалась вся эта женская телесность, обнаженность и некрасивость реальных, а не романтически-условных чувств и переживаний, кровь и общая перекошенная гормональность текста. Но, как мне кажется, этот роман у Кинга стоит назвать не просто самым реалистичным, но и самым, что ли, чутким.
3. It/ «Оно» (1986)
Очень часто у Кинга получаются романы не совсем о том, о чем в них вроде как идет речь. Можно, конечно, читать «Оно» исключительно как культовый хоррор: кто не знает Пеннивайза, Пеннивайза знают все. Но история о том, как в маленьком городе Дерри канализацию пропучило смертью, — не самое интересное, что есть в этом романе. Оторванные руки, запах смерти, скалящийся клоун — это все дымовая завеса для романа об ужасах взросления и ценности дружбы, любой дружбы.
Кинг, на самом деле, прекрасный автор подростковых романов, ему очень удаются описания и характеры подростков-изгоев. Как в случае с «Кэрри», так и здесь — «Клуб лузеров» по силе своей удивительной реальности чуть ли не мощнее образа Пеннивайза. История семи друзей — Билла, Эдди, Майка, Беверли и остальных — состоит, грубо говоря, из двух частей. Первая часть — дети взрослеют, дружат, ходят в школу и пытаются разобраться в себе. Вторая часть — дети сражаются со злом, которого решительно не замечают взрослые. Так вот, первая история, хоть и неотрывно связана со второй, но на самом деле куда интереснее и понятнее. Ведь правда, когда еще у тебя из туалета вылезет злобный клоун? А вот с задирами вроде Генри Боуэрса сталкивался, наверное, каждый, и каждый знает — они страшнее клоуна.
4. The Shining/ «Сияние» (1977)
Совершенно понятно, почему Кинг ругался на Кубрика за экранизацию «Сияния» — мол, тот перевернул все с ног на голову. У Кубрика вышел фильм о том, как в безумном человеке просыпается это самое безумие. Роман же Кинга о том, как зло — абсолютное и чистое зло — потихоньку, по капле выедает мозг самым обычным людям. Собственно говоря, поэтому «Сияние» — чуть ли не один из самых страшных романов Кинга. Любое персонифицированное зло, будь то страшный клоун, полуразложившийся зомби, маньяк с топором — читатель может представить и хоть как-то уложить в голове. Зло в «Сиянии» — безликое, невидимое нечто, которое то прикинется ожившим кустом, то рванется синюшным трупом из ванны. Но из чего, грубо говоря, сделан труп и что заставляет топиарий скалить на Джека Торранса зубы, читатель так и не видит. С таким злом нельзя бороться, от него, как от торфяных болот, можно держаться только подальше.
5. The Gunslinger/ «Стрелок» (1982, 2003 — исправленная и дополненная версия)
Сам Кинг, конечно, говорил, что на написание романа его вдохновила поэма викторианского поэта Роберта Браунинга «Чайльд-Роланд дошел до Темной башни». Но когда начинаешь читать о странствиях Роланда Дискейна, вспоминается еще и шотландская сказка о Роланде, который отправился к королю эльфов спасать старших братьев и сестру Эллен. В сказке волшебник Мерлин дает Роланду совет — когда он попадет в страну фей, пусть рубит голову всякому, кто с ним заговорит, и Роланд по пути убивает старую птичницу, пастуха и табунщика.
В первой книге цикла о Темной Башне Роланд Дискейн движется от начала к концу примерно так же, расчищая себе путь пулями и фактически убивая всякого, кто осмелится с ним заговорить. Браунинг в поэме сохраняет эту фольклорную недобрую сказочность — мертвая земля, демоны, песок, туман и мрак. И Кинг, изначально составивший «Стрелка» из рассказов того периода, когда он еще пытался писать красиво, во многом следует за Браунингом, подкрепляя просыпающийся пока сюжет атмосферными описаниями.
«Стрелок» — тот случай, когда первая книга серии получилась не самой сильной, но зато, благодаря несколько опиумному осадку викторианской поэзии, самой интригующей. Сам мир, по которому движется Стрелок, — с пустыней, суккубами и странным Человеком в Черном (очередной реинкарнацией Рэндалла Флэгга из «Противостояния») — и есть то, что удерживает читателя за книгой и в книге — по крайней мере, в первой.
6. Joyland/ «Страна радости» (2013)
Я даже думала, не поставить ли этот роман на второе место, потому что в моем внутреннем рейтинге самых-самых атмосферных романов Кинга этот — чуть ли не самый любимый. Если смотреть на «Страну радости» с точки зрения того, как вообще построен сюжет, можно увидеть, что он вообще-то здорово перекошен в сторону второй половины книги. Сюжет и развиваться-то толком начинает где-то с середины. А вот все, что до этого — история студента Девина Джонса, который приехал поработать на лето в парк аттракционов, влюбился в само ощущение карнавальности, витавшее в воздухе как запах попкорна, и остался там еще поработать, на свою, конечно же, голову — это, собственно, приглашение Кинга самому читателю как следует обжиться в парке и прокатиться на всех каруселях (до того, как из всех щелей полезут призраки и маньяки). Это, конечно, прозвучит как оксюморон, но Кингу вообще удалось создать уютный роман про маньяков и убийства. На фоне несложных, но ужасно миленьких деталей — пикников на берегу, поиска старых газет в библиотеках, настоящей дружбы, нестрашных пророчеств и вкуса сахарной ваты — и все ужасы, в общем-то, кажутся карнавальными, картонками, взлетающими на пути поезда в «Комнате страха». Это, наверное, единственный роман Кинга, где можно отдохнуть, не опасаясь, что из-за сюжетного поворота на тебя выскочит что-то по‑настоящему страшное: жуткий клоун или человеческое безумие.
7. Salem’s Lot/ «Салимов удел» (1975)
Это, наверное, один из самых кровавых романов Кинга. Здесь не только абсолютно понятное и относительно видимое зло — вампиры — но еще и льется рекой кровь, вытекают глаза и кому-нибудь обязательно с хрустом пробивают грудь если не ножом, то крестом или осиновым колом. Конечно, читать такие сцены страшновато, особенно на ночь, но, в целом, все эти реки крови и километры прокушенных шей — не самое страшное, что есть в романе. Здесь у Кинга на сцену потихоньку выползает зло другого рода, которое называется «маленький городок и его жители». Когда вампиры постепенно захватывают Салимов Удел, этого по сути никто не замечает — зло уже давно жило себе потихоньку в самой серой тесности и узости городка, и вампиры фактически помогли ему вылезти наружу.
8. Under The Dome/ «Под куполом» (2009)
Роман «Под куполом» — это почти что «Салимов удел», но без вампиров да и вообще без какой-либо потусторонности. Единственная фантастическая деталь — огромный прозрачный купол, которым разом, в одну минуту, небольшой город Честерс Милл отрезало от внешнего мира. Купол никак не убрать, кислород кончается, запасы тоже — и вот тут-то наружу из жителей городка и начинает ползти та самая тьма и гниль, которая во сто крат страшнее вампиров. Для того, чтобы начать друг друга ненавидеть, людям, оказывается, нужно просто стать друг другу очень, очень ближе. Несмотря на то, что это прекрасный образчик кинговского романа — адреналиновый, увлекательный и достойный всей своей тысячи с лишним страниц — по сути, это уже несколько переработанный Кинг, потому что похожие и куда более страшные истории о, простите, ужасах нашего городка, он уже несколько раз рассказывал.
9. Dr. Sleep/ «Доктор Сон» (2013)
Кинг отказался от идеи написать продолжение «Салимова удела» и, наверное, в случае с романом «Сияние» ему тоже этого делать не стоило. Не нужно, впрочем, думать, что «Доктор Сон» — это роман скучный или неинтересный. Нет, история о том, как взрослый алкаш в завязке Дэнни Торранс и Абра, девочка со сверхъестественными способностями, борются с вампирами, которые едят детей с «сиянием», сделана очень хорошо, хоть и несколько водянисто. Сюжет бойкий, девочка преумильная, старательно непьющий Дэнни — вообще отдельная история. Но в этом романе нет ни капли того, что было в «Сиянии»: ощущения безликого, чернейшего ужаса, который буквально стоит у читателя за спиной. Поэтому и читать этот роман надо без какой-либо оглядки на «Сияние» — это просто классный мистический триллер, но не более. Фанфик по хорошему роману, у которых по странному совпадению один и тот же автор.
10. 11.22.63
Рецензируя этот роман Кинга для TIME, Лев Гроссман, автор трилогии «Волшебники» и литературный критик, заметил, что роман-то в целом прекрасный, но немного запутался в жанрах. Скажу больше, роман, в целом, прекрасный, только это три разных романа. Обычно Кингу прощаешь все эти кирпичи в тысячу страниц, потому что у него пятьсот страниц пролетают как сто, но в случае с «11.22.63» можно было бы настругать «Библиотеку приключений».
Завязка прекрасная — учитель английского попадает в прошлое, за пять лет до убийства Кеннеди. У него благородная цель — спасти Кеннеди. Прошлое прекрасно, здесь густо цветет фирменная кинговская сентиментальность — стейки тут вкуснее, молоко жирнее, воздух чище — и, наверное, поэтому сам Кинг и подзастрял в этом прошлом, не торопясь спасать Кеннеди. До того, как собственно начинается вся история с выслеживанием Освальда, наш герой — Джейк — отправляется в этакое путешествие по волнам памяти. Сначала едет в городок Дерри из романа «Оно» и спасает жизни там (это один роман). Потом он попадает в маленький техасский городок, влюбляется в библиотекаршу, ставит школьный спектакль и опять всех спасает (это второй роман). Ну и третий — вся история с Ли Харви Освальдом и предотвращением покушения. Но к третьему роману тебя уже начинает немного укачивать от первых двух и от сентиментального сахара, которого здесь больше, чем ужаса. С этим романом Кинг немного напоминает пресловутую бабушку, которая не может просто взять и приготовить одно блюдо, если ждет внучка в гости, и отступается от него с кормежкой только, когда того разрывает от ожирения.
Лучшие сборники стивена кинга
Книжная серия «Стивен Кинг. Собрание сочинений»
| |
