лучшие цитаты сальвадора дали
Цитаты Сальвадора Дали (300 цитат)
Сальвадор Дали — испанский живописец, график, скульптор, режиссёр, писатель. Один из самых известных представителей сюрреализма. Родился 11 мая 1904 года в городе Фигерасе, провинция Жирона, в семье зажиточного нотариуса. По национальности был Каталонцем, воспринимал себя в этом качестве и часто настаивал на этой своей особенности. Цитаты Сальвадора Дали вы найдете в этом разделе нашего сайта.
Страдая, я развлекаюсь. Это мой давний обычай.
Свобода вроде шпината – что-то вялое, без костей.
Любить женщину всей душой не стоит. А не любить — не получается.
Кузнечик! Забудешь о нем, а он тут как тут. И я трясусь от ужаса.
Всегда трясусь. Тяжелый неуклюжий скок этой зеленой кобылки повергает меня в тоскливое оцепенение. Всю жизнь это преследует меня как наваждение, терзает, сводит с ума. Мне тридцать семь лет, а страх, который внушает мне эта тварь, не уменьшился.
Рядом с историей политика — не более чем анекдот.
Пейзаж – это состояние души.
По мне, богатеть не унизительно, унизительно умереть под забором.
Пикассо — испанец, я тоже. Пикассо — гений, я тоже. Пикассо — коммунист, я — тоже нет.
Люблю журналистов! Они за монархию.
Свобода — вроде шпината — что-то вялое, без костей.
Если всё время думать: «я — гений», в конце концов станешь гением.
Если все время думать: «Я — гений», в конце концов станешь гением.
Мода — это то, что способно выйти из моды.
Отец выгнал меня из дому. Тогда-то я и ощутил у себя на голове яблоко. История Вильгельма Телля повторяется.
Я чувствовал, что на меня возложена обязанность запечатлеть лик поэта.
Я благодарен судьбе за две вещи: за то, что я испанец, и за то, что я — Сальвадор Дали.
Дон Сальвадор, на сцену!
Дон Сальвадор всегда на сцене!
Я столько умею, что не могу допустить даже мысли о собственной смерти. Это было бы слишком нелепо. Нельзя разбазаривать богатство.
Пока весь мир разглядывает мои усы, я, укрывшись за ними, делаю свое дело.
Художник не тот, кто вдохновляется, а тот, кто вдохновляет.“
Жизнь сурова…, но зато ее озаряет свет вечности.
Механизм изначально был моим личным врагом, а что до часов, то они были обречены растечься или вовсе не существовать.
Бежать впереди истории гораздо интереснее, чем описывать ее.
Если все время думать: “Я — гений”, в конце концов станешь гением.
Когда меня спрашивают, какая разница между полотном Веласкеса и хорошей фотографией, я отвечаю: семь миллионов долларов.
Геройство — это мой род занятий.
Ирония – непременная эстетическая составляющая мышления.
Скромность — мой природный изъян.
Я знал, что близится час великого испытания, великого испытания любовью.
Искусство ни зачем не нужно. Меня же притягивают бесполезные вещи. И чем никчёмнее, тем сильнее.
Мода это то, что способно выйти из моды.
В шесть лет я хотел быть Колумбом, в семь – Наполеоном, а потом мои притязания постоянно росли
Я до неприличия люблю жизнь.
Воле не дано править нами.
Особенность моей гениальности состоит в том, что она проистекает от ума. Именно от ума.
Не бойтесь совершенства. Вам его не достичь.
Герой, если он настоящий герой, всегда сам по себе. Одно дело герой, другое – слуга.
Я за монархию, ибо такова моя королевская воля.
Живопись – это сделанная рукой цветная фотография всех возможных, сверхизысканных, необычных, сверх-эстетических образцов конкретной иррациональности.
Рядом с историей политика — не более, чем анекдот.
Играя в гениальность, гением не станешь, разве что заиграешься.
Магия не в самих вещах, а в отношениях между обыкновенными вещами.
Когда я пишу картины, я чувствую себя сумасшедшим. Единственное различие между мною и сумасшедшим в том, что я не сумасшедший.
Люблю трансатлантические суда. Это роскошные больницы для здоровых людей.
Ирония — непременная эстетическая составляющая мышления.
В шесть лет я хотел стать поваром, в семь — Наполеоном, а потом мои притязания постоянно росли.
Не силься казаться современным. Это – увы!- единственное, чего не избежать, как ни старайся.
Дуракам угодно, чтобы я следовал тем советам, которые даю другим. Но это невозможно, ведь я же совсем другой.
Жизнь сурова…, но зато ее озаряет свет вечности.
Ошибка — от Бога. Поэтому не старайтесь исправить ошибку. Напротив, попробуйте понять её, проникнуться её смыслом, притерпеться к ней. И наступит освобождение.
Я благодарен судьбе за две вещи: за то, что я испанец и за то, что я — Сальвадор Дали.
Обычно думают, что дурной вкус не может породить ничего стоящего. Напрасно. Бесплоден именно хороший вкус – для художника нет ничего вреднее хорошего вкуса. Возьмите французов – из-за хорошего вкуса они совершенно разленились.
Нужно было возвращаться к традиции и в живописи, и во всем остальном. Все прочие пути ведут в тупик. Люди и так уже разучились рисовать, писать, слагать стихи. Искусство неуклонно сползает все ниже и ниже и становится все однообразнее, ибо ориентируется на единые международные образцы. Уродливо и бесформенно — вот главные характеристики такого искусства, вот симптомы.
Особенность моей гениальности состоит в том, что она проистекает от ума. Именно от ума.
Ошибка – от бога. Поэтому не старайтесь исправить ошибку.
Цитаты Сальвадора Дали
Трансатлантические суда — это роскошные больницы для здоровых людей.
Пейзаж – это состояние души.
Сам я, когда пишу, не понимаю, какой смысл заключен в моей картине. Не подумайте, однако, что она лишена смысла! Просто он так глубок, так сложен, ненарочит и прихотлив, что ускользает от обычного логического восприятия.
Будучи посредственностью, незачем лезть из кожи вон, доказывая, что ты посредственность. Это и так заметно.
Свобода – если определять ее как эстетическую категорию – есть воплощение бесформенности, это сама аморфность.
Нужно было возвращаться к традиции и в живописи, и во всем остальном. Все прочие пути ведут в тупик. Люди и так уже разучились рисовать, писать, слагать стихи. Искусство неуклонно сползает все ниже и ниже и становится все однообразнее, ибо ориентируется на единые международные образцы. Уродливо и бесформенно — вот главные характеристики такого искусства, вот симптомы недуга.
Я анатомирую случай.
Какую бы чушь ты не нес, в ней всегда есть крупица правды. Горькой правды.
Вы пренебрегаете анатомией, рисунком, перспективой, всей математикой живописи и колористикой, так позвольте вам напомнить, что это скорее признаки лени, а не гениальности. (Если вы отказываетесь изучать анатомию, искусство рисунка и перспективы, математические законы эстетики и колористику, то позвольте вам заметить, что это скорее признак лени, чем гениальности.)
Какое наслаждение — окунуться в праздность, когда время особенно поджимает!
Главный секрет сегодняшнего дня — умудриться не обгонять лето, которое так и норовит прорваться сквозь мои плотно сжатые зубы. Я изо всех сил стараюсь сцепить их до такой степени, чтобы не оставлять времени практически никакой свободы действий, но при этом я сохраняю ему иллюзию, будто оно может вырываться из-под моей власти.
Скажите мне, почему человек должен держать себя в точности так, как прочие люди, как масса, как толпа?
Я чувствовал, что на меня возложена обязанность запечатлеть лик поэта, с Олимпа которого я похитил одну из муз.
Мода — это то, что способно выйти из моды.
Кузнечик! Забудешь о нем, а он тут как тут. И я трясусь от ужаса. Всегда трясусь. Тяжелый неуклюжий скок этой зеленой кобылки повергает меня в тоскливое оцепенение. Всю жизнь это преследует меня как наваждение, терзает, сводит с ума. Мне тридцать семь лет, а страх, который внушает мне эта тварь, не уменьшился.
В шесть лет я хотел стать поваром, в семь — Наполеоном, а потом мои притязания постоянно росли.
Великие гении всегда производят на свет посредственных детей, и я не хочу быть подтверждением этого правила. Я хочу оставить в наследство лишь самого себя.
Пикассо — испанец, я тоже. Пикассо — гений, я тоже. Пикассо — коммунист, я — тоже нет.
Цитаты Сальвадора Дали
Подготовил: Дмитрий Сироткин
Представляю вам подборку цитат испанского художника Сальвадора Дали (1904 — 1989).
Наверное, это самый эксцентричный из всех художников.
О себе
Каков я на самом деле, знают считанные единицы.
Глядите! Родился Сальвадор Дали. Стих ветер, небо ясно. Средиземное небо спокойно, и на его гладкой поверхности радугой сверкают семь лучей солнца, как на рыбьей чешуе. Это донельзя символично.
Думаю, мне ничем не легче было родиться, чем Творцу — создать Вселенную. По крайней мере, он потом отдыхал, а на меня обрушились все краски мира.
Еще в раннем детстве я приобрел порочную привычку считать себя не таким, как все, и вести себя иначе, чем прочие смертные. Как оказалось, это золотая жила!
Отец выгнал меня из дому. Тогда-то я и ощутил у себя на голове яблоко. История Вильгельма Телля повторяется.
Я всегда видел то, чего другие не видели; а того, что видели другие, я не видел.
Я благодарен судьбе за две вещи: за то, что я испанец и за то, что я — Сальвадор Дали.
Меня зовут Сальвадором — Спасителем — в знак того, что во времена угрожающей техники и процветания посредственности, которые нам выпала честь претерпевать, я призван спасти искусство от пустоты.
Я высокомерен и многообразно порочен. Я — пособник анархии. Если уж я беру, то всегда перебираю. Все у меня переменчиво и все неизменно.
Обратить свою внутреннюю растерзанность в наслаждение — искусство высочайшее.А делается это так: надо заставить мир жить твоей жизнью, тосковать твоей тоской. Очень давно я чисто инстинктивно сформулировал жизненное кредо: надо заставить других принять мои странности как должное и нужное — и человеческое сочувствие избавит меня от тоски.
Только идиоты полагают, что я следую советам, которые даю другим. С какой стати? Я ведь совершенно не похож на других.
Я всегда говорил, что мёд слаще крови. А не наоборот!
Я бы не купил ни одну из своих картин.
О живописи
Живопись — это сделанная рукой цветная фотография всех возможных, сверхизысканных, необычных, сверхэстетических образцов конкретной иррациональности.
Увидел — и запало в душу, и через кисть пролилось на холст. Это живопись. И то же самое — любовь.
Моя живопись — это жизнь и пища, плоть и кровь. Не ищите в ней ни ума, ни чувства.
Что касается живописи, цель у меня одна: как можно точнее запечатлеть конкретные образы Иррационального.
Живопись и Дали не одно и то же, я как художник не переоцениваю себя. Просто другие так плохи, что я оказался лучше.
Пейзаж — это состояние души.
Совершенно очевидно одно – то, что я ненавижу простоту во всех ее формах.
Без Веласкеса не было бы французского импрессионизма, без Дали и Гриса нет кубизма, без Миро и Дали нет ни сюрреализма, ни всего, что из него проистекло.
Через века мы с Леонардо да Винчи протягиваем друг другу руки.
Я напал на скрипача, и доказал ему превосходство живописи над музыкой. Ботинками доказал, растоптав скрипку.
О творчестве
Не бойтесь совершенства. Вам его не достичь.
Тот, кто не хочет подражать никому, ничего не производит.
Художник не тот, кто вдохновляется, а тот, кто вдохновляет.
Художник думает рисунком.
Для художника каждое прикосновение кисти к холсту — целая жизненная драма.
Глядя на книжных людей, пытающихся заниматься творчеством, хочется сказать: уж лучше бы вы мучили кошек и мочились в потолок.
Комар, ранним утром впивающийся вам в ляжку, может послужить молнией, которая озарит в вашем черепе неизведанные ещё горизонты.
Первый сравнивший щеки молодой девушки с розой, наверняка, был поэтом, первый повторивший это, вероятно, был идиотом.
Для начала научитесь рисовать и писать как старые мастера, а уж потом действуйте по своему усмотрению — и вас будут уважать.
Сам я, когда пишу, не понимаю, какой смысл заключен в моей картине. Не подумайте, однако, что она лишена смысла! Просто он так глубок, так сложен, ненарочит и прихотлив, что ускользает от обычного логического восприятиия.
Об искусстве
Искусство — ужасная болезнь, но жить без неё пока нельзя.
Искусством я выправляю себя и заражаю нормальных людей.
Искусство низачем не нужно. Меня же притягивают бесполезные вещи. И чем никчёмнее, тем сильнее.
Дали говорил мне: «Искусство — дитя сиротства и тоски. Другие пишут свою жизнь, я пишу картины».
Я — декадент. В искусстве я нечто вроде сыра камамбер: чуть переберёшь, и всё. Я — последний отголосок античности — стою на самой грани.
Произведение искусства не пробуждает во мне никаких чувств. Глядя на шедевр, я прихожу в экстаз от того, чему могу научиться. Мне и в голову не приходит растекаться в умилении.
Надо было возвращаться к традиции и в живописи, и во всем остальном. Все прочие пути ведут в тупик. Люди и так уже разучились рисовать, писать, слагать стихи. Искусство неуклонно сползает все ниже и ниже и становится все однообразнее, ибо ориентируется на единые международные образцы.
Более всего на свете я презираю Родена, который изваял этого Мыслителя. В такой позе не то что мыслить, даже гадить неудобно.
О сюрреализме
Сюрреализм — не партия, не ярлык, а единственное в своем роде состояние духа, не скованное ни лозунгами, ни моралью. Сюрреализм — полная свобода человеческого существа и право его грезить. Я не сюрреалист, я — сюрреализм.
Разница между сюрреалистами и мной заключается в том, что сюрреалист — это я.
Я — высшее воплощение сюрреализма — следую традиции испанских мистиков.
С эстетической точки зрения совершенно неприемлемо мнение, что с рождением далинизма во Вселенной ровным счетом не произошло чего-либо важного. Ещё как! А сам далинизм не является ли тем единственным светлым пятном на теле зловонного мира, ради которого на некоторое время оттягивается наступление Армагеддона?
Абстракционистов нынче прямо не счесть.
В своё время я сказал сюрреалистам: «Если вы действительно сюрреалисты, если вы такие романтики, — любите этот нынешний немецкий романтизм, этот всплеск подсознания! Любите Гитлера! Он — само безумие, сосуд, изливающий бред!
О безумии
Великие психологи и те не могли понять, где кончается гениальность и начинается безумие.
Разница между мной и сумасшедшим в том, что я не сумасшедший.
Безумие для меня весьма питательно, а произрастает оно из шутовства. Я никогда не мог разрешить роковой вопрос: где у меня кончается притворство и начинается искренность.
Дон Кихот был сумасшедший идеалист. Я тоже безумец, но при том каталонец, и мое безумие не без коммерческой жилки.
Неправда, что поведение Дали ненормально. Оно — антинормально.
Я совершенно нормален. А ненормален тот, кто не понимает моей живописи, тот, кто не любит Веласкеса, тот, кому не интересно, который час на моих растекшихся циферблатах — они ведь показывают точное время.
Я — живое воплощение поднадзорного бреда. Это я сам держу его под надзором. Я брежу, следовательно, я существую. И более того: я существую, потому что брежу.
О гении
Если все время думать: «Я — гений», в конце концов станешь гением.
Играя в гениальность, гением не станешь, разве что заиграешься.
Миру придется немного потесниться, и еще вопрос, вместит ли он гения!
Когда все гении перемрут, я останусь в гордом одиночестве.
Особенность моей гениальности состоит в том, что она проистекает от ума. Именно от ума.
Люди так не волновались бы, если бы я был посредственным художником. Всех великих художников подделывали.
Вы пренебрегаете анатомией, рисунком, перспективой, всей математикой живописи и колористикой, так позвольте вам напомнить, что это скорее признаки лени, а не гениальности.
Великие гении всегда производят на свет посредственных детей, и я не хочу быть подтверждением этого правила. Я хочу оставить в наследство лишь самого себя.
О политике
Политика, как рак, разъедает поэзию.
Если в стране нет по меньшей мере пятидесяти сортов сыра и хорошего вина, значит, страна дошла до ручки.
Анархия при монархии — вот наилучшее государственное устройство. Монарх должен быть гарантом анархии.
Я монархист — и причиной тому Веласкес, а также корона, символ четырех наиглавнейших добродетелей: честности, справедливости, силы и великодушия.
Трудно агитировать короля за монархию.
Я не коммунист, но не имею ничего против коммунизма. Я уважаю любые убеждения и, прежде всего те, которые несовместимы с моими.
Об усах
Усы мои всё растут — как и сила моего воображения.
Пока все разглядывают мои усы, я, укрывшись за ними, делаю свое дело.
Мои усы радостны и полны оптимизма. Они сродни усам Веласкеса и являют собой полную противоположность усам Ницше.
Форма усов исторически обусловлена. У Гитлера не могло быть никаких других усов — только эта свастика под носом.
Коммунизм неуклонно деградирует. Судите сами: Маркс был необыкновенно волосат, Ленин носил бороду и усы (хотя не столь пышные), Сталин только усы, а у Хрущева и того не было.
О книгах
Зачем писать длинные книги? Мысль должна быть ёмкой и сногсшибательной!
О людях
Человека надо принимать как он есть: вместе со всем его дерьмом, вместе со смертью.
Скажите мне, почему человек должен держать себя в точности так, как прочие люди, как масса, как толпа?
Несчастны нищие духом, ибо благие порывы связывают их по рукам и ногам.
Ну выйдет человечество в космос — и что? На что ему космос, когда не дано вечности?
О Веласкесе
От Веласкеса я узнал о свете, лучах, бликах и зеркалах куда больше, чем мог бы узнать из сотен увесистых научных книг. Его полотна — это золотая россыпь точных, выверенных решений.
Когда меня спрашивают: «Что нового?», я отвечаю: «Веласкес! И ныне и присно».
Когда меня спрашивают, какая разница между полотном Веласкеса и хорошей фотографией, я отвечаю: «Семь миллионов долларов».
О деньгах
Простейший способ освободиться от власти золота — это иметь его в избытке.
Мне лучше спится после получения чеков на большие суммы.
Я понятия не имею, беден я или богат. Всем распоряжается жена. А для меня деньги — мистика.
По мне богатеть не унизительно, унизительно умереть под забором.
О женщинах
Гала — единственная моя муза, мой гений и моя жизнь, без Гала я никто.
Я никогда не встречал женщины одновременно красивой и элегантной — это взаимоисключающие характеристики.
О детстве
Детство тянется к насекомым. Они любопытны, они порождают в душе тягу к насилию над собой и природой. А это уже — стимул к творчеству.
В три с половиной года я хотел стать кухаркой, заметьте, кухаркой, а не поваром, в шесть лет я хотел быть Колумбом, в семь – Наполеоном, а потом мои притязания постоянно росли.
О свободе
Свобода — вроде шпината — что-то вялое, без костей.
Люблю инквизицию! Все великое делается наперекор и, следовательно, благодаря несвободе. Свобода — если определять ее как эстетическую категорию — есть воплощение бесформенности, это сама аморфность.
О посредственности
Будучи посредственностью, незачем лезть из кожи вон, доказывая, что ты посредственность. Это и так заметно.
Не старайтесь прикрыть нарочито небрежной живописью свою посредственность — она обнаружит себя в первом же мазке.
О часах
Механизм изначально был моим личным врагом, а что до часов, то они были обречены растечься или вовсе не существовать.
Почему у вас часы растекаются? — спрашивают меня. — Но суть не в том, что они растекаются! Суть в том, что мои часы показывают точное время.
О времени
Не старайся идти в ногу со временем, от времени никуда не денешься. Все мы — что бы ни вытворяли — поневоле современны.
Думаю, что сейчас у нас средневековье, но когда-нибудь настанет Возрождение.
С годами я хорошею.
О критиках и журналистах
Меня совершенно не трогает, что пишут критики. Я — то знаю, что в глубине души они любят мои работы, но признаться боятся.
Люблю журналистов! Они также способствуют кретинизации населения. И прекрасно с этим справляются.
О вкусе
Обычно думают, что дурной вкус не может породить ничего стоящего. Напрасно.
Бесплоден именно хороший вкус — для художника нет ничего вреднее хорошего вкуса. Возьмите французов — из-за хорошего вкуса они совершенно разленились.
О смерти
Смерть завораживает меня вечностью.
Я столько умею, что не могу допустить даже мысли о собственной смерти. Это было бы слишком нелепо. Нельзя разбазаривать богатство.
О врагах
Врагов я забрасываю цветами — в гробу.
Не будь у меня врагов, я не стал бы тем, кем стал. Но, слава богу, врагов хватало.
Обожаю умных врагов.
О религии
Известно ли вам, что успех любой религии коренится в её таинствах? Если всё объяснить научно, тайна исчезнет…
Я христианин и католик, но чтобы быть художником, ни того, ни другого не требуется.
Об истории
Бежать впереди истории гораздо интереснее, чем описывать её.
Рядом с историей политика — не более, чем анекдот.
Стоит заговорить со мной о Французской революции, как я делаюсь болен.
Об изобретениях
О чувствах
Чувство банально по своей природе. Это низший природный элемент, пошлый атрибут обыденности.
Когда меня обуревают чувства, я превращаюсь в форменного идиота.
Об обучении
Учёба пыталась сделать из меня стандартного идиота, я же был как минимум нестандартен.
О жизни
Жизнь сурова. но зато ее озаряет свет вечности.
Я до неприличия люблю жизнь.
О словах
Слова для того и существуют, чтобы сбивать с толку.
Какую бы чушь ты не нес, в ней всегда есть крупица правды. Горькой правды.
О чуде
Если нам что-нибудь и интересно, так только чудо.
Магия не в самих вещах, а в отношениях между обыкновенными вещами.
О привлечении внимания
У меня был девиз: главное — пусть о Дали говорят. На худой конец пусть говорят хорошо.
Трудно привлечь к себе внимание даже ненадолго. А я предавался этому занятию всякий день и час.
Об уме
Я относительно умен. Весьма относительно.
Добровольного идиотизма я не понимаю.
О герое
Герой, если он настоящий герой, всегда сам по себе. Одно дело герой, другое — слуга.
О боли
Всю жизнь моей навязчивой идеей была боль, которую я писал бессчетно.
Страдая, я развлекаюсь. Это мой давний обычай.
О разном
Подчинись тому, чему не обязан подчиниться.
Моя память смешала реальность и вымысел. К примеру, одно воспоминание связано с Россией. хотя я никогда не бывал в этой стране.
Со всей ответственностью заявляю: я никогда не шутил, не шучу и шутить не собираюсь.
Раз я не обладаю той или иной добродетелью, мне причитается компенсация.
Зависть прочих художников всегда служила мне термометром успеха.
Мода это то, что способно выйти из моды.
Ошибка — от бога. Поэтому не старайтесь исправить ошибку. Напротив, попробуйте понять ее, проникнуться ее смыслом, притерпеться к ней. И наступит освобождение.
Согласно закону возмещения, постулату о неустойчивости равновесия и принципу разнородности недостаток чего-либо дает в конечном итоге новую систему отношений.
Как видим, Сальвадор Дали старался доносить свои мысли в образной, доходчивой форме. Иногда они смахивают на рекламные слоганы и наполнены самолюбованием, но скучными их уж точно не назовешь.
Цитаты о Дали
Комментарии также всячески приветствуются!
Дали вещает! 15 вдохновляющих цитат о творчестве от великого художника Сальвадора
Сегодня хочу вдохновить вас, расшевелить, а где-то и заставить подумать с помощью цитат Сальвадора Дали, известного художника-сюрреалиста.
Недавно плотно знакомилась с его биографией, делюсь некоторыми выжимками. Некоторые из них довольно резки, но, каждый имеет право на свое мнение, особенно те, кто состоялись как известные авторы.
«Ошибка — от бога. Поэтому не старайтесь исправить ошибку. Напротив, попробуйте понять ее, проникнуться ее смыслом, притерпеться к ней. И наступит освобождение.»
«Когда меня спрашивают, какая разница между полотном Веласкеса и хорошей фотографией, я отвечаю: «Семь миллионов долларов».
«Сюрреализм — не партия, не ярлык, а единственное в своем роде состояние духа, не скованное ни лозунгами, ни моралью. Сюрреализм — полная свобода человеческого существа и право его грезить. Я не сюрреалист, я — сюрреализм.»
«Предел тупости — рисовать яблоко как оно есть. Нарисуй хотя бы червяка, истерзанного любовью, и пляшущую лангусту с кастаньетами, а над яблоком пускай запорхают слоны, и ты сам увидишь, что яблоко здесь лишнее».
«Художник думает рисунком.»
«Живопись — это сделанная рукой цветная фотография всех возможных, сверхизысканных, необычных, сверхэстетических образцов конкретной иррациональности.»
«Пейзаж — это состояние души.»
«Моя живопись — это жизнь и пища, плоть и кровь. Не ищите в ней ни ума, ни чувства.»
«Для художника каждое прикосновение кисти к холсту — целая жизненная драма.»
«Художник не тот, кто вдохновляется, а тот, кто вдохновляет.»
«Искусством я выправляю себя и заражаю нормальных людей.»
«Обратить свою внутреннюю растерзанность в наслаждение — искусство высочайшее.А делается это так: надо заставить мир жить твоей жизнью, тосковать твоей тоской. Очень давно я чисто инстинктивно сформулировал жизненное кредо: надо заставить других принять мои странности как должное и нужное — и человеческое сочувствие избавит меня от тоски.»
«Произведение искусства не пробуждает во мне никаких чувств. Глядя на шедевр, я прихожу в экстаз от того, чему могу научиться. Мне и в голову не приходит растекаться в умилении.»
«Надо было возвращаться к традиции и в живописи, и во всем остальном. Все прочие пути ведут в тупик.
Люди и так уже разучились рисовать, писать, слагать стихи. Искусство неуклонно сползает все ниже и ниже и становится все однообразнее, ибо ориентируется на единые международные образцы».
«Уродливо и бесформенно — вот главные характеристики такого искусства, вот симптомы недуга.»