Степановское волосово как добраться
Всё про усадьбу княжеского рода Куракиных Степановское-Волосово в Тверской области
Усадьба князей Куракиных под Тверью в музейном деле России стала образцом бескорыстного меценатства. Восстановив разрушенное поместье за немалые деньги, финансист С. Васильев сделал из особняка и парка общедоступный музей с симоволической платой за вход. В коротком обзоре мы расскажем, чем интересна усадьба Куракиных Степановское-Волосово под Тверью, как до нее добраться из столицы.
Где находится усадьба княжеского рода Куракиных
Загородный дворец и парк князей Куракиных на карте нужно искать к западу от Москвы, в Тверской области, по координатам 56.2736523766, 35.3624249985.
Так как дорожных указателей к достопримечательности нет, можно ориентироваться на то, что Степановское-Волосово в Тверской области окружено деревнями Кулотино, Леоново, Лещихино, Дорожаево. Поблизости протекает речка Люкши, небольшое водохранилище на ней стало северной границей приусадебного парка.
История усадьбы Степановское-Волосово
Княжеский род Куракиных в России известен с начала XVI века, когда в родословных книгах появляется родоначальник Андрей Курака. В XVII веке род был внесен в Бархатную книгу. Члены рода Куракиных через браки состояли в родстве с царями Василием I, Иваном IV (Грозным), Петром I. Наивысшего расцвета род Куракиных достиг при Павле I, когда три брата (Александр, Алексей, Степан) стали влиятельными вельможами.
Тверское имение принадлежало роду давно, но в нем не было ничего, кроме скромного барского дома. Именно под Тверью князь Степан Куракин решил построить дальнюю загородную резиденцию, проект которой был заказан знаменитому архитектору Кварнеги.
ЭТО ИНТЕРЕСНО!Название Степановское-Волосово поместье получило от ближайшей деревни. К названию Волосово было добавлено имя князя Степана Куракина, начавшего строительство.
Строительство имения было закончено уже после смерти князя Степана (1805 г.), в тридцатых годах XIX века. На территории имения были установлены:
Наследники Куракиных не смогли содержать имение такого размаха, уже к концу XIX века Степановское-Волосово пришло в упадок. После революции имение Куракиных Степановское-Волосово было реквизировано, в нем размещались деревенская коммуна, правление совхоза, психоневрологический интернат.
После упадка, обветшания, пожара современная история усадьбы Степановское-Волосово начинается с покупки разрушенного здания и земельного участка московским финансистом Сергеем Васильевым (2007 г.). На восстановление усадьбы было потрачено несколько сотен миллионов рублей, только за сожженный дом Куракиных меценат заплатил 32 миллиона рублей.
Что посмотреть в усадьбе сегодня
Историю восстановления можно проследить по фото усадьбы Степановское-Волосово с промежутком в 14 лет. Состояние главного дворца хорошо видно на фотографии, сделанной перед началом реконструкции в 2007 году.
В ходе реконструкции восстановлены все основные здания имения, расчищен и обновлен парк. Об экскурсионных программах ничего не известно, официальный сайт усадьбы Степановское-Волосово не создавался.
Прогулка по парку
Старинное имение расположено в равнинной местности, поэтому Степановское-Волосово (усадьба князей Куракиных) с трех сторон окружено большим парком, который раскинулся на площади более 2 гектаров.
Парк поместья не огражден, войти в него можно бесплатно.
В парке вы можете увидеть:
ЭТО ИНТЕРЕСНО! Мраморных львов, стоявших на въездных обелисках, Сергею Васильеву удалось найти у наследников Б. Федорова, который при Ельцине был министром финансов и первым занялся восстановлением исторических достопримечательностей. Чтобы львы вернулись на законное место, наследникам министра пришлось доказывать их происхождение фотографиями и экспертизами.
Как музей поместье владельцем не афишируется, нет официального сайта, усадьба Куракиных живет в том же ритме, как при прежних хозяевах. На хозяйственном дворе работает небольшая ферма (овцы, свиньи, 4 коровы), сыродельня, коптильня. В обслуживании бывшей усадьбы Куракиных занято 30 местных жителей.
Залы и экспозиции усадьбы
В интерьерах имения вы сможете увидеть:
Подлинных вещей семьи Куракиных в имении не сохранилось. Поэтому для воссоздания обстановки поместья С. Васильев купил антиквариат XIX века на зарубежных аукционах. В отличие от музейных экспозиций, на диванах и стульях можно посидеть, вещи не запрещено трогать руками, фотографировать.
Режим работы музея, стоимость входа
Для детального осмотра интерьеров экскурсия в усадьбу Степановское-Волосово (по главному дворцу) стоит 300 рублей. Частный музей открыт для посещения пять дней в неделю (кроме понедельника, вторника) с 10:00 до 17:00. Групповые экскурсии по дворцу проводит сам меценат, его супруга, местный краевед Ольга Мурашова. Эти люди глубоко прониклись историей дома, изучили архивы семьи Куракиных, знают все экспонаты. Экскурсия получается интересной и познавательной.
Как добраться до усадьбы Степановское-Волосово
Для самостоятельной экскурсии лучше планировать двухдневную поездку, так как добраться в усадьбу Степановское-Волосово из Москвы на общественном транспорте без пересадок нельзя.
Дешевле стоит электричка до Шаховской (416–435 ₽), которая ходит 5 раз в день. От Шаховской (с Привокзальной улицы) можно доехать до Ивашково (в 6 километрах от поместья Степановское-Волосово) автобусом № 33, который делает больше десяти рейсов в день (последний в 16:45). Билет на автобус стоит 56 ₽.
По автомобильному атласу России кратчайшее расстояние Тверь — Степановское-Волосово составляет 110 километров. Но автомобилистам из Москвы не обязательно заезжать в областной центр. В усадьбу Куракиных можно проехать прямиком из столицы по Новорижскому или Волоколамскому шоссе. Доехав до Волоколамска, по трассе М-9 вы продолжаете движение до Шаховской. В этом поселке нужно свернуть направо на дорогу 46К-1122. Доехав до Раменья, поворачиваете налево на Воскресенское, Старое Несытово, Ивашково. От села Ивашково нужно проехать 7 километров до поместья Степановское-Волосово по грунтовой дороге через деревню Дорожаево.
По длине этот маршрут составляет 180 километров, в одну сторону нужно ехать около 3 часов. Если выехать из Москвы утром, на автомобиле можно доехать до усадьбы Куракиных Степановское-Волосово и вернуться домой за один день.
Усадьба Степановское-Волосово
Степановское-Волосово — одна из сохранившихся до нашего времени старинных усадеб, выполненных в стиле классицизм. Принадлежала княжескому роду Куракиных. Находится в деревне Волосово в Зубцовском районе Тверской области.
С началом нового тысячелетия история усадьбы Куракиных могла закончиться. Но к удивлению общественности за реставрацию усадебного комплекса взялся московский предприниматель и меценат Сергей Васильев. Сегодня благодаря его усилиям имение и прилегающая к нему территория вернули былой блеск и открыты для публики.
Экскурсия по усадьбе Степановское-Волосово
Сергей Васильев выкупил усадьбу у государства. Он и его семья решили перебраться в имение. Но живут они во флигеле. А центральная часть здания служит в качестве музея. Здесь можно увидеть портреты представителей рода Куракиных, их личные вещи и мебель XVIII–XIX веков. Полностью воспроизвести интерьеры княжеских времен новым владельцам не удалось. Зато получилось воссоздать дух прошлого.
Для туристов имение открыто со среды по воскресенье с 10:00 до 17:00. Понедельник и вторник — выходные дни.
Цены в усадьбе Степановское-Волосово приемлемые. Билет на одного человека обойдется в 300 рублей. При этом заплатить придется только при желании посетить дом Куракиных, в парк вход свободный. Можно дождаться начала групповой экскурсии, либо осмотреть имение самостоятельно.
Пообедать или просто перекусить посетителям предлагают в местном ресторане. Судя по отзывам туристов, готовят там очень вкусно.
На данный момент официальный сайт усадьбы Степановское-Волосово не запущен. Поэтому всю необходимую информацию можно уточнить только по телефону.
История
Согласно архивным документам, село Волосово принадлежало роду Куракиных с XVII века. В первой половине XVIII века имением владел князь и по совместительству талантливый дипломат Борис Иванович Куракин, а вслед за ним его сын Александр и внук Борис. В 1780-х земли достались Степану, сыну Бориса. Именно его именем и названа усадьба Степановское-Волосово.
В 1790-е годы Степан Борисович вышел в отставку и решил возвести в Волосово каменный усадебный дом на 40–50 комнат. Но до окончания работ Степан Борисович не дожил. После его смерти достраивать имение пришлось сначала его брату Александру Борисовичу, а затем племяннику Борису Алексеевичу Куракину. При последнем на приусадебном участке появился целый городок с мини-замком в готическом стиле, крепостным театром и каланчой. Также было возведено два обелиска на въезде. Еще один обелиск, посвященный Александру I, стоял прямо перед входом в главный дом.
Таким образом, усадьба Степановское-Волосово в Тверской области окончательно сформировалась при участии трех поколений князей Куракиных.
В конце XIX века хозяйками имения стали Елизавета Алексеевна Нарышкина и Александра Алексеевна Козен, урожденные Куракины. При них пришедший в негодность «готический замок» и другие деревянные постройки приусадебного городка разобрали. Теперь о том, как выглядели эти сооружения, можно судить лишь по сохранившимся зарисовкам.
После национализации княжеские коллекции распределили по музеям. Говорят, управляющий имением до последнего сообщал Елизавете Алексеевне Нарышкиной новости о том, что представители народа творили с ее родовым гнездом. В 1925 году княжна уехала из России и больше не возвращалась.
На какое-то время дворец превратился в сельскохозяйственную коммуну. Затем из него на пару лет сделали пионерский лагерь. А после войны в имении размещались госпиталь для инвалидов и интернат для душевнобольных.
К началу 2000-х годов усадьба князей Куракиных в Зубцовском районе окончательно пришла в упадок. Еще больше усугубил ситуацию пожар, произошедший в здании в 2005 году.
В 2007 году памятником архитектуры заинтересовался председатель совета директоров инвестиционной группы «Русские фонды» Сергей Васильев. Купив усадьбу, он тут же приступил к реставрации. Работы заняли около 8 лет. Убедиться, что Васильев потратил огромные деньги не зря, можно просто посмотрев на свежие фото усадьбы Куракиных. А еще лучше увидеть восстановленное имение своими глазами.
Сейчас усадьба Куракиных в Тверской области — живой пример того, как в дворянское наследие обрело вторую жизнь.
Как добраться до усадьбы Степановское-Волосово
Усадьба Степановское-Волосово в Зубцовском районе Тверской области удалена от Москвы примерно на 150 км.
Проще всего добраться до имения на автомобиле. Выехав на Новорижское шоссе, доехать до рабочего поселка Шаховская, затем проследовать до села Раменье, а от него — до Ивашково и Дорожаево. От Дорожаево до Волосово останется примерно 2 км. При отсутствии серьезных пробок дорога займет около 2,5 часов. Перед усадьбой для автомобилей предусмотрена парковка.
Добираться на общественном транспорте куда проблематичней. До самого Волосово из Москвы ничего не ходит. Оптимальный вариант — с Рижского вокзала уехать на электричке до поселка Шаховская и там заказать такси до усадьбы. Также в поселке Шаховская можно сесть на автобус № 33 до Ивашково, но от него придется еще почти 7 км пройти пешком.
Т. к. официальный сайт усадьбы Куракиных Степановское-Волосово отсутствует, все дополнительные вопросы следует задавать по телефону. Также у имения есть своя группа в ВКонтакте, но в ней информация обновляется с опозданием.
Усадьба Куракиных Степановское-Волосово в Тверской области на Google-панораме:
Усадьба Куракиных на видео
Усадьба Степановское-Волосово
Усадьба Степановское-Волосово (Россия, Тверская область, Зубцовский район, Волосово)
Как добраться? Сюда удобнее все же добираться из Подмосковья. Хотя дороги, ведущие к ней, что в Тверской (поворот с шоссе [М 9]к северо-востоку от Погорелого Городища на Дмитрово и Орловку), что в Московской области одинаково плохие. В Подмосковье нужно добраться до поселка Раменье (это к северу от Шаховской), а от него повернуть на Ивашково. На перекрестке в Ивашково взять строго на север. Далее асфальт обрывается и к цели ведет дорога утрамбованная щебнем, но большинство автомобилистов предпочитают ехать рядом с ней, по полю, пока впереди не покажется село Дорожаево (слева при въезде в него как ориентир кладбище). Указатель на данный населенный пункт отсутствует, и в самом Дорожаеве на Волосово его тоже нет. Здесь главное правильно свернуть налево на дорогу-проселок, она км через 2-3 приводит в Волосово, но прежде нужно миновать вполне добротный бревенчатый мост. Усадьба находится в большом парке, и вершина ее главного дома видна справа от дороги.
Усадьба Степановское-Волосово
Степановское-Волосово примечательно уже хотя бы тем, что к его созданию (по мнению А.Н. Греча) причастен великий архитектор Джакомо Кваренги.
Великолепный ансамбль — резиденция, в палладианском вкусе создавался крепостными мастерами в 1790—1800-е гг. для блистательного екатерининского вельможи кн. С.Б. Куракина. У Степана Борисовича, имевшего репутацию бесшабашного гуляки и мота, было два брата — канцлер кн. Алексей, и прозванный бриллиантовым — кн. Александр. Близкие ко двору Павла I, они не только занимали высокие государственные посты, но и владея огромными состояниями, имели возможность жить в своих родовых владениях как настоящие феодалы.
План усадьбы Степановское-Волосово
Персоналии
Князь Степан Борисович Куракин
Княгиня Наталия Петровна Куракина
Князь Борис Алексеевич Куракин
Архивные материалы
Обращение председателя ОИРУ А.Н.Греча в тверской музей о необходимости охраны усадеб в Степановском-Волосове и Васильках Зубцовского уезда 20 ноября 1928 г.
Приват-доцента I МГУ, Председателя О-ва Изучения Русской Усадьбы, Алексея Николаевича Греча /Москва, Годеинский пер. д.5 кв.2/
Летом текущего года мне удалось побывать в некоторых усадьбах Тверской губ., на которые считаю своим долгом обратить внимание Тверского музея. Первая из осмотренных мною усадеб /в б.Зубцовском у./ называется, кажется, Васильки /б.Панафидиных/. Здесь сохранился громадный дом XVIII в. с двумя колонными портиками, большой парк и очень интересные, классического стиля, каменные службы. Дом со стороны сада имеет оригинальный пандус /pente douce/: в нем помещается ветеринарный пункт. Внутри ничего не сохранилось. Прекрасная архитектура усадьбы должна, однако, так или иначе быть сохраненной. Другая усадьба — Степановское-Волосово /б. Куракиных/, где остались: громадный дом с двумя двухэтажными крыльями, соединенными галереями /наружная сохранность хорошая, целы полы, двери и даже рамы/, обелиск в парке очень тонких пропорций, сложенный из белого камня, два обелиска, также из белого камня с львами, отмечающие въезд в усадьбу, старое здание хозяйственного двора /серед. XVIII в., стиль барокко/ и новое здание хозяйственного двора, очень любопытной архитектуры нач. XIX в. К этому же времени относится и домик с колоннами, занимаемый совхозом.
Главный дом и парковые сооружения возведены в конце XVIII в. и носят на себе черты архитектурного почерка Кваренги, который был привлечен, согласно данным куракинского архива, к достройке дома в Степановском и к распланировке парка. Последний сохранился далеко не полностью.Почти все вековые березы «проспектов» срублены, и порубки продолжаются. Дом использован лишь отчасти под жилье: летом в двух флигелях жили пионеры из Москвы. Центральная часть дома, хотя и заколочена, но в нее нетрудно попасть; там валяются остатки коллекции минералов и обломки мебели. Обои содраны, под ними кое-где показалась старая орнаментальная роспись. В вестибюле уцелела роспись серед. прошлого века — виды куракинских усадеб Дорожаева, Надеждина и Степановского. Следует во что бы то ни стало предотвратить дом от сноса. Прекрасное старое здание, очень интересное с архитектурной стороны, должно быть отдано под жилье /больницу, санаторию, детдом и т.п. / иначе он либо будет продан Волисполкомом на кирпич, или будет расхищен «по камушкам» Совхозом, который как раз во время моего пребывания в Степановском, расплачивался в своей задолженности крестьянам кирпичем ограды, окружающей главный двор. Этот «товарообмен» может ведь зайти довольно далеко. Степановское нуждается в немедленной охране, еще до весны, когда обычно наступает сезон гибели «беспризорных» художественных памятников. Как Степановское, так и усадьба б.Панафидиных, были мною зафотографированы.
А.Греч ХI 28 ГАТО.- Ф. Р- 56.- Оп. 1.- Д. 57.- Л. 176-176 об.
А.Н. Греч «Венок усадьбам» Степановское-Волосово
Редко можно найти места живописнее и уютнее, чем на Верхней Волге. Бесконечными извивами, серо-стальными струями течет река навстречу маленькому пароходу, совершающему через день свой рейс Тверь — Ржев. Сначала — широкие равнины и луга, потом леса, серые деревни, омытые дождями, сельские храмы, иногда древние, чаще же той знакомой классической архитектуры, что неразрывно связана с среднерусским ландшафтом. Постепенно и незаметно пейзаж меняется. Ближе, стесняя реку, подступают холмы, поросшие высоким лесом, песчаные осыпи на солнце кажутся золотыми пятнами; среди деревьев все чаще мелькает заманчиво и дразняще фасад барского дома, прячущегося в парке, который, конечно, разделяет прямая просека к реке. Усадьбы невольно ищешь за каждым поворотом реки, вверху наиболее живописных пригорков — и редко ошибаешься. То ровный строй лип, то белая стена беседки, то шпиль колокольни выдают ее присутствие. К вечеру падают длинные тени на реку, солнцем озарены верхушки деревьев, и невозмутимо отражается перевернутый пейзаж в застывшей, точно неподвижной воде, которую ровно разрезает нос парохода. Чаще и чаще серые каменные гряды, сумрачнее лес. В нем преобладают ели и на догорающем небе лишь силуэтом выделяются колокольни и храмы Старицы. Напротив — разбросанная группа храмов, стен с зубцами, башен, деревьев, живописный ансамбль разновременных архитектурных сооружений, прекрасно слившихся с пейзажем.
Старица — древний, теперь опустевший городок. С Волги видны высокие зеленые валы, церкви классической архитектуры, всегдашние аркады екатерининских еще рядов и обывательские домики в садах, разбросанные по косогорам, разделенным оврагами.
На пристани говор, негромко стучат колеса по пыльной дороге, неясный слышится гул дремотного состарившегося городка, ненадолго проснувшегося благодаря пароходу. Старица. В ней влекущее и роковое очарование; но в этот летний вечер — она лишь теневая и плоскостная проекция еще неведомого будущего. Может быть, раз увидев Старицу, нельзя не вернуться в нее, а может быть, нельзя безнаказанно увидеть ее только в этот час наступающей ночи? Спит городок, точно вымер, как в сказке.
Еще совсем темно. Пристань Дегулино. Отсюда до Степановского верст 35. Ни один возница не поедет сразу, да и нет их.
Жарко уже с утра. На дороге мягкая пыль, кружатся и липнут назойливые оводы. Небо синее — в нем горячее солнце и неумолчные песни жаворонка.
Невольно кажется удивительным отсутствие тени, отсутствие лесов — и это в Тверской губернии. Еще лет 15 тому назад район был лесным. А теперь осталась лишь узкая запретная полоса — кромка у Волги, а остальное неизвестно куда подевалось. Зато почти нет старых изб в деревнях, везде новые постройки, еще не успевшие посереть от дождей.
Перелесок. Среди невысоких деревьев вьется дорога, где-то близко присутствие реки или ручья в затененном ивами овраге. Бревенчатый мост, на пригорке покинутое кирпичное здание экономии, а за ним совсем ровная, высокая стена лип, точно подрезанных гигантскими ножницами. Вот мелькнуло в листве мезонинное окно — слева усадебный дом. Неожиданная, случайно попавшаяся на пути усадьба с великолепным старинным домом. Образуя двор, кругом расступаются липы — в центре громадный дуб, ровно разросшийся во все стороны, и кажется, играют здесь деревья зеленый хоровод. Мощные ветви полузакрывают классический дом XVIII века с импозантным шестиколонным портиком на аркадах цокольного этажа. Фасад, спокойный и величественный, благородно завершает треугольный фронтон, поддерживаемый нарядными корзинами аканфовых листьев, капителями коринфских колонн. Прекрасно найдено соотношение частей: нижний этаж — цокольный, с рустовкой, бельэтаж — с высокими окнами, где угадываются анфилады парадных покоев, и выше — антресоль с почти квадратными окнами, где, верно, были когда-то детские и комнаты учителей.
Усадьба Перевитино. Бог знает когда и для кого строился этот громадный дом, верно, навсегда скрыто неразгаданное имя мастера-архитектора, вложившего сюда свой вкус и умение. Теперь же на фасаде дома доска с надписью «Случной пункт». И уже не удивляет привычная и знакомая картина, величавая еще в своей трагической обреченности, в горьком юморе исторических превратностей. Внутри все пусто и оборванно. Лишь лестница с двумя восходящими маршами, соединяющимися выше в один, как фигура котильона, кажется по-прежнему неизменно парадной и торжественной со своими колоннами и пилястрами фальшивого мрамора. А дальше в комнатах — парадных некогда залах и гостиных — лишь остатки лепнины на потолках и карнизах, куски оборванных старинных обоев да резные филенки дверей.
Садовый фасад решен все с тем же размахом. Здесь снова шесть колонн, на этот раз ионического ордера, поддерживают фронтон, а к аркадам на высоту бельэтажа задуманы были закругленные пандусы. Выполненным оказался, однако, лишь один пологий, изящно изогнутый сход. Белый камень арок и пилонов посерел и покрылся мхом и зеленой плесенью, кое-где опала штукатурка со стен и колонн. Крапива, бурьян и кусты бузины совсем близко подошли к зданию, сообщая ему заброшенный, покинутый вид. Дом в Перевитине чрезвычайно типичен для дворцовой усадьбы конца XVIII века. Что-то общее сближает его с домом в Введенском и еще больше, пожалуй, с громадным домом в Ивановском, имении графа Закревского.
Отлогий сход приводит в парк. Здесь, среди высоких черноствольных лип, остатки дорожек. Спущены пруды, превратившиеся в болотца, поросшие камышом. Срублены многие деревья. Никаких «затей», садовых украшений нет — и трудно сказать, были ли они вообще. Все изменилось здесь, и с трудом угадьюается планировка. Зато на дворе сохранились интересные, чрезвычайно украшающие усадьбу хозяйственные постройки. Сохранился краснокирпичный каретный сарай с фасадом античного храма. На узком фасаде под треугольным фронтоном — лоджия, отграниченная антами и украшенная немного грузными муфтированными колоннами.
В одну линию с ним выровнено длинное здание хозяйственного двора. Это, собственно, стена в ложных аркадах с тремя выступающими павильонами, украшенными сдвоенными колоннами и арками проездных ворот.
А дальше — вековые березы, снова пыльная дорога, поля, деревни и села с новыми домами.
Начиная с Ошуркова, земли, как в сказке о коте в сапогах, принадлежали местному «виконту Карабасу» — князю Куракину. Церковь в Ошуркове двухэтажная, белая, каменная, своеобразных барочных форм, переходных от XVII к XVIII веку. Какое-то особенное, «куракинское» барокко сказывается в этой постройке, где росписи внутри исполнял таинственный мастер XVIII века Фирсов, автор картины «Юный живописец» в Третьяковской галерее, художник, неожиданно оказавшийся французом Жасмэном. Еще долго видна ошурковская церковь со своими пятью гранеными главками и куполами, стройно врезающимися в синюю эмаль неба.
Около Степановского местность делается холмистой. По сторонам дороги на равном расстоянии — пни вековых, еще совсем недавно спиленных берез. Последние остатки дорог-аллей екатерининского времени. «Граждане, желая применить к делу свою недавно обретенную свободу, стали вырывать растения на грядах»*. Так было во Франции в годы революции. А в России в такую же эпоху рубили топором и срезали пилой вековые липы и березы парков, аллей и дорог.
Въезд в усадьбу — перпендикулярно березовой дороге. Здесь обелиски обомшелого серого старинного камня расступаются по сторонам, охраняемые львами из того же серого камня, львами, выветрившимися, спрятавшимися в густой траве. Их гримасирующие морды забавно глядят среди случайных полевых цветов. В пролет между обелисками дома не видно. Разросшиеся в центре двора кусты и деревья, раньше, конечно, подстригавшиеся, за двенадцать лет буйно разрослись и совсем скрыли фасад дома. Его приходится рассматривать по частям. Центральный массив дворца трехэтажный. Четырехколонный портик вытянутых пропорций, поставленный на фасады рустованного цокольного этажа, поддерживает аттик, где раньше был помещен герб Куракиных, а теперь остался лишь силуэт поржавевшего железа. К этому прямоугольному массиву примыкают длинные галереи, выровненные в одну с ним линию, вспухающие посередине ротондами с совсем простыми арочными окнами, сочными венчающими карнизами с «сухариками» и сферическими куполами. Галереи приводят к двухэтажным флигелям, лаконично и просто украшенным плоскими аркадами, карнизами и профилями оконных впадин. Таким образом, вся планировка представляется широкой и умелой. Местами, особенно в галереях и флигелях, прекрасно найдены пропорции и соотношения. И тем не менее во всей архитектуре дома как-то не чувствуется непосредственное участие большого мастера. Если и было, возможно, здесь авторство Дж.Кваренги, как о том будто бы свидетельствуют чертежи, находившиеся в Историческом музее, то лишь в общих чертах замысла, в основном проекте. Исполнение же — несомненно, свое, крепостное, вероятно, под наблюдением кого-то из второстепенных московских зодчих, обслуживавших обширное строительство Куракиных.
Князь Александр Борисович, не упустивший ни одного хорошего живописца без того, чтобы не заказать ему свой портрет, запечатлевший себя на гравюре даже с пластырями и повязками после пожара на балу в доме австрийского посланника в Париже князя Шварценберга, конечно, все с тем же вельможным размахом отстроил себе роскошный дворец (Надеждино. — Сост.) в Саратовской губернии на берегах Сердобы, дворец, ставший сосредоточием своеобразного Куракинского княжества, едва ли уступавшего по своим размерам владениям какого-нибудь германского принца. Здесь, в живописной местности, среди холмов, поросших лесом, сочных лугов в долинах, среди привольной природы, запечатленной на акватинтах [Лиетера], возник дворец — главный корпус под куполом и два крыла, соединенные переходами, дворец, украшенный колоннами и пилястрами. В его архитектуре чувствуется огрубелый замысел хорошего мастера — ведь даже князю Куракину при всем громадном его состоянии было трудно затащить в глушь Саратовской губернии какого-нибудь архитектора в масштабе Казакова или Еготова.
Однако, по-видимому, был найден остроумный выход из положения: кому-то из столичных зодчих были заказаны не только планы и чертежи, но также уцелевшая до наших дней, находящаяся ныне в Саратовском музее, модель дома, с возможной тщательностью выполненная в дереве. «Против» этой модели и вменялось в обязанность местным, уже «своим» архитекторам строить дом-дворец. Он был роскошно обставлен внутри: в спальне с альковом, по версальскому обычаю, стояла резная кровать под балдахином; в зале находились роскошные, выполненные из дерева и позолоченные торшеры; на стенах висели картины западных мастеров и фамильные портреты. В Надеждино попала даже мебель, купленная в Париже, составлявшая ранее собственность несчастной королевы Марии-Антуанетты. Ее память почтил князь Куракин сооружением павильона на главной дорожке парка — небольшой одноэтажный дом с частыми окнами, разделенными пилястрами, хранил внутри мраморный бюст гильотинированнной королевы Франции.
Конечно, настроения монарха разделяли подданные — имя королевы Марии-Антуанетты кн. А.Б. Куракин, некогда лично ей представленный, окружил пиететом, достойным чувств лучших французских легитимистов. Внимая побуждениям растроганного сердца, возводил кн. А.Б. Куракин в своем надеждинском уединении, скорее вынужденном, чем добровольном, беседки и павильоны, обелиски и урны в честь и память живых и умерших друзей; напыщенный и тщеславный, он при помощи живописцев Филимонова и Причетникова, специально приглашенных в Надеждино, запечатлел следы своего «чувствительного» зодчества, а гравюрами с них, снабженными соответствующими надписями-посвящениями, скорбно извещал о своих сердечных переживаниях. Немногие десятилетия, однако, унесли с собой всю эту эффектную деревянную архитектуру садов и парков. А через сто лет разорившиеся владельцы распродали в розницу земли и леса, картины и обстановку дворца, даже галерею фамильных портретов. Бесценный куракинский архив, переплетенный в сотни томов, один лишь сохранил документы и переписку, рисующие картину судеб знатного дворянского рода почти за два столетия на фоне государственных событий и бытовой обстановки.
Князь Александр Борисович остался неженатым. Капиталы, земли, вещи, бриллианты, все это, за исключением небольшого числа вещей, доставшихся детям с «левой стороны», баронам Сердобиным, перешло в род единственного из трех братьев — женатого князя Алексея Борисовича.
В Орловской губернии, в селе Преображенском, находилась усадьба этого павловского вельможи, канцлера при Павле I. Для устройства своей усадьбы он пригласил не слишком талантливого, но все же не лишенного способностей архитектора Бакарева, ученика Казакова. Дом в Преображенском, давно сгоревший, но с предельной тщательностью зарисованный Бакаревым на рисунке, иллюстрирующем его любопытнейшие записки 41, дом этот оригинально сочетал в себе дворец с оранжереей — зимним садом, занимающими центральное место архитектурной композиции. Здесь также, конечно, были всевозможные парковые украшения наряду с хозяйственными постройками, придававшими Преображенскому вид усадьбы, уже не всецело увеселительной.
Третья крупная куракинская резиденция (Степановское. — Сост.), если не считать дачи в Павловске, принадлежала младшему из братьев, бесшабашному гуляке, любимцу семьи князю Степану Борисовичу, молодому генералу, человеку привлекательному и жизнерадостному. Доставшееся ему Степановское находилось среди обширных наследственных владений Куракиных в Тверской губернии, на границе с Московской. Все это обширное строительство трех князей Куракиных шло почти одновременно и не только в усадьбах, но и в городах, где в те же годы строился для князя Александра Борисовича обширнейший дом на Гороховской улице (в Москве. — Сост.), ныне занятый Межевым институтом, дом, сохранивший еще чудные лепные и живописные отделки своих «золотых» парадных комнат. Лучшие мастера — архитекторы, декораторы, живописцы были привлечены для этих работ. Им помогала целая армия своих собственных крепостных мастеров и художников, вольнонаемных ремесленников и декораторов. Громадные штаты дворни включали музыкантов, артистов, садовников, камердинеров, мажордомов, кучеров, лакеев, художников, казачков, гайдуков, псарей, поваров, девушек, даже чиновников и церемониймейстеров; все эти люди составляли «придворный штат», казавшийся совершенно необходимым в вельможном быту, население каждой из этих роскошно устроенных усадеб. Точный и аккуратный, Бакарев запечатлел акварелью портреты многих из них на одной из иллюстраций к своей рукописи.
Шаг за шагом можно проследить всю эту строительную деятельность, всю эту кипучую жизнь куракинского «княжества» по документам громадного архива, сохраняющегося в Историческом музее в Москве и лишь в незначительной части своей опубликованного в сборниках «XVIII век» 42. Старинные описи позволяют восстановить в иных случаях даже убранство комнат, помогают узнать те вещи, которые частью были проданы разорившимися наследниками, частью же разошлись по музеям после революции. Во всех трех усадьбах были портретные галереи, где висели работы лучших художников XVIII века, как русских, так и иностранных. Гроот, Рокотов, Рослин, Ротари, Боровиковский, Вуаль, Виже-Аебрен, Лампи, Ритт, Аагрене, Гуттенбрунн, П. Соколов наполнили своими холстами портретные галереи Надеждина, Преображенского, Степановского, московского дворца на Гороховской, Куракинского странноприимного дома на Басманной, пристроенного к прелестной елисаветинской церкви. А крепостные живописцы — в том числе Аигоцкий — повторяли и размножали в копиях портретные работы этих выдающихся художников.
Во всех трех усадьбах почти ничего не осталось от былого величия. Степановское, пережившее разоренное и опустелое Надеждино, сгоревшее Преображенское, ставшее в XIX столетии главной усадьбой Куракиных, не составляет исключения. Комнаты дворца теперь пусты и оборванны — под лохмотьями обоев проступает штукатурка стен с первоначально бывшими на ней орнаментальными росписями. На лестнице, приводящей в верхний этаж, с площадки, расходящейся двумя маршами, валялись камни выброшенной, никому не нужной минералогической коллекции. В галереях пустыми гнездами зияли места громаднейшей, в несколько сотен холстов, фамильной портретной галереи, из которой десятка два вещей выставлены в залах музеев Москвы и Твери, тогда как подавляющее большинство портретов загромоздило музейные кладовые и фонды.
В одной из ротонд помещалась библиотека, в другой — коллекция минералов, собрания монет и медалей. Большая часть книг библиотеки XVIII века была увезена в Тверской музей, где, обезличившись, она слилась с десятками тысяч других томиков в коже с тиснеными корешками, привезенными из различных усадеб Тверской губернии. Знаменитая мебель из гостиной, крытая французским обюссоном XVIII века, попала в Тверь; картины венецианских перспективистов, передававшие виды волшебно-Зачарованного города лагун со старинными дворцами и церквами, отражающимися в зеркальных водах каналов со скользящими по ним гондолами, с перекинутыми через воду мостами, украшали залы Московского музея изящных искусств; модель памятника Минину и Пожарскому работы Мартоса досталась Третьяковской галерее.
В пустых и гулких комнатах, откуда хищнически вывозилась обстановка на сотнях подвод, остались только паркетные полы, характерные, в два тона раскрашенные створки дверей, да скромная лепнина карнизов. Не осталось следов от домовой церкви, где ряд икон был написан талантливым дилетантом-любителем кн. А.Б. Куракиным 2-м. Только внизу, в одной из комнат рядом с вестибюлем, сложены груды золоченых резных рам от картин, неизвестно куда подевавшихся. Да еще сохранились в вестибюле, проходящем сквозь весь дом, по стенам и пилонам аркад неуносимые фрески с видами, написанными масляными красками. Здесь, преимущественно по известным гравюрам, воспроизводящим масляные картины Причетникова, попавшие в Московский Исторический музей, написаны виды Надеждина, вышеупомянутого имения князя Александра Борисовича Куракина в Сердобском уезде, виды Степановского — дом и пристань на пруду с причаленными к ней нарядно украшенными лодками, церковь соседнего села Дорожаева. Эти росписи дают прекрасный материал для иконографии куракинских имений, фиксируя их виды и достопримечательности.
Парковый фасад дома подобен дворовому, с той только разницей, что вместо четырехколонного портика среднюю часть дома украшает колонная полуротонда, образующая вверху широкую плоскую террасу. Перед садовым фасадом раскинулся широкий луг; за ним прямая еловая аллея, спускающаяся по отлогому склону к речке. Остальные аллеи шли с двух сторон параллельно главной. С западной стороны вдоль парка был большой копаный пруд, густо заросший деревьями и кустами, пруд, конечно, теперь спущенный, но где некогда у пристани стояла целая флотилия затейливо украшенных лодок. Еще в послереволюционное время был цел павильон-руина, характерная дань романтическим вкусам, парковая постройка белого камня, запечатленная на рисунке, сохранившемся в Тверском музее. Других украшений, вероятно, не было.
Только через дорогу, по другую сторону усадьбы, в конце прямой дорожки, ориентированной по центральной оси планировки, остался стоять обелиск старицкого камня. На ступенчатом цоколе возвышается постамент с глубокими нишами, служащий основанием стройной четырехгранной игле, увенчанной шаром. Вокруг стоят еще покосившиеся белокаменные тумбы, вероятно, соединявшиеся некогда цепями друг с другом. Обелиск лишен надписей, но, как позволяют установить архивные документы, он был поставлен князем Александром в память умершего брата Степана как трогательный знак дружеской привязанности в силу тех же вкусов пресыщенных людей конца XVIII века, находивших в сентиментализме на лоне идиллической природы отдохновение своей усталости и утонченности. Такой же монумент с характерной стихотворной надписью был сооружен и в Надеждине.
Высокая трава. По ней ромашки и колокольчики. С мерным жужжанием перелетают с цветка на цветок неутомимые пчелы, собирая мед.
Хозяйственный двор, более старый по формам своей архитектуры, чем усадебный дом, расположен неподалеку, около дороги. Въезд в него образуют ворота посреди широкой круглящейся ниши, увенчанные вверху круглой башней с окнами. Впоследствии, когда старались подвести все здания под один классический стиль, барочную выемку замаскировали с двух сторон группы сдвоенных ионических колонн. Другое здание, скотного двора, уже характерно ампирное. Здесь в стену широко и умело вписана арка с прекрасно найденным акцентирующим форму замковым камнем. Совсем рядом с домом еще сохранился небольшой флигелек с колоннами, типичный домик управителя. Из всех построек усадебного городка осталось только разрушающееся оштукатуренное шале у дороги. Все остальное погибает медленно и методично. Кто-то тщательно убирал проданные совхозом на своз кирпичи и камни фундамента садовой ограды.
Дорога, обсаженная столетними березами, выводит из Степановского. Она доходила до Дорожаева, также старинной куракинской вотчины. Здесь опять стоит церковь «куракинского» барокко, на этот раз одностолпная.
И снова за Дорожаевым равнина, перелески, хутора — безграничный пейзаж, грустно освещенный последними закатными лучами солнца. Все низменнее и сырее. Ночь. Станция Княжьи Горы. Еще удержавшийся анахронизм прошлых лет.