А мы всегда чего то ждем то лета то зимы то счастья

04.09.202304.09.2023 admin 0 Comments

А мы всегда чего то ждем то лета то зимы то счастья

Уж дышит август сентябрём,
И календарь тасует масти,
А мы всегда чего-то ждём:
То лета, то зимы, то счастья.

⁣Последняя страничка Лета… Тебя читаю с грустью
тайной… Вдруг между строк найду ответ я, Что
Осень вовсе не случайна. Чтоб Лето не вошло в
привычку, Чтоб не приелась его прелесть,
Нам предстоит открыть страничку … в
осенний день, где листьев шелест… …где нас
накроет (не напрасно), Сонливостью и непогодой…
Они даны нам для контраста, Ведь всё продумано природой.

⁣Расставляет лето многоточие,
Чтоб вернуться праздником опять…
Допиваю август по глоточку,
Бережливо, чтоб не расплескать.

Хоть в разгаре игры шумной детворы,
Дождь и непогода не дают отсрочки.
Уж дымятся где-то первые костры
И летят с деревьев жёлтые листочки.

⁣Вставай, вставай, уже пропели
На тыне петухи восход,
И утро нежной акварелью
На небе красит свой приход.

⁣Август снова так некстати.
И зачем? С какой он стати
Завершает лета праздник?
Ночи охладил проказник,
День уменьшился немного,
Скоро поведёт дорога
В зиму, холод, непогоду.
Я в любое время года,
Кроме осени, конечно,
Придаюсь мечте беспечно,
Вспоминая дни на море,
Полевых цветов раздолье
И грозу, и ветер нежный,
И морской песок прибрежный.
Снова буду ждать я лето!
Наложу на зиму вето,
Буду торопить весну!
Ради лета всё снесу:
Метель, слякоть, непогоду.
Только бы опять природу
Обогрел чудесный лучик —
Солнца летнего попутчик.
Восхитительный, прелестный,
И для всех всегда уместный.
Август снова так некстати.

⁣Какой-нибудь предок мой был — скрипач,
Наездник и вор при этом.
Не потому ли мой нрав бродяч
И волосы пахнут ветром!
Не он ли, смуглый, крадет с арбы
Рукой моей — абрикосы,
Виновник страстной моей судьбы,
Курчавый и горбоносый.

Дивясь на пахаря за сохой,
Вертел между губ — шиповник.
Плохой товарищ он был, — лихой
И ласковый был любовник!

Любитель трубки, луны и бус,
И всех молодых соседок.
Ещё мне думается, что — трус
Был мой желтоглазый предок.

Что не однажды из-за угла
Он прыгал — как кошка — гибкий…
И почему-то я поняла,
Что он — не играл на скрипке!

И было всё ему нипочем, —
Как снег прошлогодний — летом!
Таким мой предок был скрипачом.
Я стала — таким поэтом.

⁣Приснись мне сегодня, пожалуйста,
Я так по тебе скучаю.
Только приснись не из жалости,
А так, случайно.
Приснись мне родным и внимательным,
Каким наяву не бываешь,
И любящим обязательно, Хотя бы во сне, понимаешь?
Приснись мне, а то я уже забываю,
Что надо любить тебя и беречь,
Приснись, не сердись!
Я ведь тоже живая… Приснись, прикоснись, можешь рядом прилечь… Приснись мне усталым, покорным, тяжелым, Приснись, как горячечным грезится лед…
Как снятся мужья своим брошенным женам,
Как матери — сын, а ребенку — полет.
И вот я ложусь,
Опускаю ресницы,
Считаю до сотни — и падаю вниз…
Скажи, почему ты не хочешь присниться?
А может, я сны забываю… Приснись…

Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.

Да. Лучше поклонятся данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

Ухожу я тропинкой узенькой.
Тишина вокруг, как в обители.
Так бывает только от музыки
Безнадёжно и упоительно.

И такие места знакомые.
Сотни лет, как ушла я из дому,
И вернулась к тому же дому я,
Всё к тому же озеру чистому.

И лепечет вода. Не ты ль меня
Окликаешь во влажном лепете.
Плачут гусли над озером Ильменем,
Выплывают белые лебеди.

⁣С тобою так бывает тоже? Вдруг,
когда ликует праздничная ночь,
среди друзей весёлых и подруг
ты замолкаешь и уходишь прочь.

Ложишься на кровать — а не заснуть,
как будто боль к тебе стучится в грудь;
улыбки, радость — всё как дымка тает,
ты плачешь. — И с тобою так бывает?

Герман Гессе
(Перевод С. Яковлева)

⁣С залива ветер озорной,
Пронесшись Невской стороной,
Из сил вдруг выбился и стих.
Но нас другой порыв настиг.

Листва трепещет вся кругом,
Перевернулось всё вверх дном
И в вихре движется, пыля.
Вдруг капли первые дождя.

За ними, убыстряя шаг,
Как будто в темя дышит враг,
Всё чаще и живей струя.
Дождём обдало всю меня.

Зонт не спасает, луж потоп
Нас гонит. лишь движенья стоп.
Не разбирая мы дороги,
Бежим, уж намочив все ноги.

Под крышу встали, дух едва
Перевели. опять беда:
Поднялся ветер не на шутку,
Не даст передохнуть минутку.

Везде вокруг меня зонты!
Промокла я, промок и ты!
Попали мы под летний дождь!
Бывает! Что ж нам делать? Что ж?!

На счастье вдруг из-за угла
Трамвай! И номер наш! Ура!
Одежду снять и отжимать.
Но могут нас и не понять.

Стоим. Стекает с нас вода,
Ручьём, рекой. Вот это да!
С залива ветер озорной,
Пронесся Невской стороной.

Спасибо за стихи, за новое для меня имя!

Она очень хорошо играла на фортепиано, усердно занималась. После окончания с золотой медалью Таганрогской Мариинской гимназии год жила в Швейцарии, где училась в Женевской консерватории, по классу фортепиано. Но музыкантом почему-то не стала. Вернувшись в Россию поступила на Высшие женские курсы и юридический факультет университета.

Печататься начала с 1906 года в журналах «Северные записки», «Русское богатство» критическими статьями, написанными блестящим остроумным слогом. Парнок своим талантом быстро завоевала внимание читателей, и с 1910 года была уже постоянным сотрудником газеты «Русская молва», ведущей её художественного и музыкально-театрального раздела. К тому же она всё время занималась самообразованием. Публиковала переводы с французского и критические статьи под псевдонимом «Андрей Полянин». Парнок не примыкала ни к одной из ведущих литературных группировок. Она критически относилась как к новейшим течениям в современной ей литературе, так и к традиционной школе. Её поэзию отличает мастерское владение словом, широкая эрудиция, музыкальный слух.

Софье Яковлевне часто приходилось посещать театральные премьеры и литературно-музыкальные салонные вечера. Она любила светскость и яркость жизни, привлекала и приковывала к себе внимание не только неординарностью взглядов и суждений, но и внешним видом: ходила в мужских костюмах и галстуках, носила короткую стрижку, курила сигару… На одном из таких вечеров, 16 октября 1914 года, Софья Парнок и встретилась с Мариной Цветаевой. И у них был роман, продолжавшийся вплоть до 1916 года, которому Цветаева посвятила цикл стихотворений «Подруга» («Под лаской плюшевого пледа…» и др.).

Любовь надо было отпускать. И она отпустила. Жила прошлым воспоминаниями, переплавляла их в стихи. Своеобразным памятником оборвавшейся любви со стороны Софьи была книга «Стихотворения», вышедшая в Петрограде в 1916 году и сразу запомнившаяся читателям и встретившая в общем положительные отклики критики.

Парнок писала стихи всё лучше, все сильнее и тоньше психологически были её образы, но наступали отнюдь не стихотворные времена. Грянула октябрьская смута. Какое-то время Софья Яковлевна жила в Крыму, в Судаке, перебивалась переводами, заметками, репортажами. Не прекращала и писать.

В последние годы Парнок, лишённая возможности печататься, как многие литераторы, зарабатывала переводами. Софье Яковлевне жилось трудно, голодно. Тяжело переносила быт и культурную атмосферу 1920-1930-х годов. Умерла от разрыва сердца 26 августа 1933 года в селе Каринском под Москвой. Похоронена в Москве, на Немецком (Введенском) кладбище в Лефортове. На её похоронах присутствовали Борис Пастернак и Густав Шпет.

Возвращение Софьи Яковлевны Парнок в литературу состоялось благодаря Софье Поляковой, собравшей её поздние неопубликованные произведения и издавшей в 1979 году в США все 261 стихотворение с подробным предисловием.

Фотографии Софии Парнок разных лет:

Выставляет месяц рожки острые.
Вечереет на сердце твоем.
На каком-то позабытом острове
Очарованные мы вдвоем.

И плывут, плывут полями синими
Отцветающие облака.
Опахало с перьями павлиньими
Чуть колышет смуглая рука.

К голове моей ты клонишь голову,
Чтоб нам думать думою одной,
И нежней вокруг воркуют голуби,
Колыбеля томный твой покой.

Сегодня с неба день поспешней
Свой охладелый луч унес.
Гостеприимные скворешни
Пустеют в проседи берез.

В кустах акаций хруст,— сказать бы:
Сухие щелкают стручки.
Но слишком странны тишь усадьбы
И сердца громкие толчки.

Да, эта осень — осень дважды!
И то же, что листве, шурша,
Листок нашептывает каждый,
Твердит усталая душа.

Тень от ветряка
Над виноградником кружит.
Тайная тоска
Над сердцем ворожит.
Снова темный круг
Сомкнулся надо мной,
О, мой нежный друг,
Неумолимый мой!
В душной тишине
Ожесточенный треск цикад.
Ни тебе, ни мне,
Нам нет пути назад,—
Томный, знойный дух
Витает над землей.
О, мой страстный друг,
Неутолимый мой!

С пустынь доносятся
Колокола.
По полю, по сердцу
Тень проплыла.

Час перед вечером
В тихом краю.
С деревцем встреченным
Я говорю.

Птичьему посвисту
Внемлет душа.
Так бы я по свету
Тихо прошла.

Окиньте беглым, мимолетным взглядом
Мою ладонь:
Здесь две судьбы, одна с другою рядом,
Двойной огонь.

Двух жизней линии проходят остро,
Здесь «да» и «нет»,—
Вот мой ответ, прелестный Калиостро,
Вот мой ответ.

Блеснут ли мне спасительные дали,
Пойду ль ко дну,—
Одну судьбу мою вы разгадали,
Но лишь одну.

Страшный сон навязчиво мне снится:
Я иду. Путь уводит к безлюдью.
Пролетела полночная птица
И забилась под левою грудью.

Пусть меня положат здесь на отмель
Умирать, вспоминая часами
Обо всем, что Господь у нас отнял,
И о том, что мы отняли сами.

Да, я одна. В час расставанья
Сиротство ты душе предрек.
Одна, как в первый день созданья
Во всей вселенной человек!

Но, что сулил ты в гневе суетном,
То суждено не мне одной,-
Не о сиротстве ль повествует нам
Признанья тех, кто чист душой.

И в том нет высшего, нет лучшего,
Кто раз, хотя бы раз, скорбя,
Не вздрогнул бы от строчки Тютчева*:
«Другому как понять тебя?»

Даль стала дымно-сиреневой.
Облако в небе — как шлем.
Веслами воду не вспенивай:
Воли не надо,— зачем!

Там, у покинутых пристаней,
Клочья не наших ли воль?
Бедная, выплачь и выстони
Первых отчаяний боль.

Шлем — посмотри — вздумал вырасти,
Но, расплываясь, потух.
Мята ль цветет, иль от сырости
Этот щекочущий дух?

Вот притянуло нас к отмели,—
Слышишь, шуршат камыши.
Много ль у нас люди отняли,
Если не взяли души?

Вот все, что я утратил:
Цветами убран стол,
Знакомое дыханье
Напрасно ловит слух.

Усталою походкой
В иное бытие
От доброго и злого
Ты перешел навек.

Твой голос помню кроткий
И каждое мое
Неласковое слово,
Печальный человек.

Прекрасная пора была!
Мне шел двадцатый год.
Алмазною параболой
взвивался водомет.

Пушок валился с тополя,
и с самого утра
вокруг фонтана топала
в аллее детвора,

и мир был необъятнее,
и небо голубей,
и в небо голубятники
пускали голубей.

И жизнь не больше весила,
чем тополевый пух,-
и страшно так и весело
захватывало дух!

Я видел вечер твой. Он был прекрасен.
Тютчев

Как пламень в голубом стекле лампады,
В обворожительном плену прохлады,
Преображенной жизнию дыша,
Задумчиво горит твоя душа.

Но знаю,— оттого твой взгляд так светел,
Что был твой путь страстной — огонь и пепел:
Тем строже ночь, чем ярче был закат.
И не о том ли сердцу говорят

Замедленность твоей усталой речи,
И эти оплывающие плечи,
И эта — Боже, как она легка!—
Почти что невесомая рука.

Вот уж, не бунтуя, не противясь,
Слышу я, как сердце бьет отбой,
Я слабею, и слабеет привязь,
Крепко нас вязавшая с тобой.

Вот уж ветер вольно веет выше, выше,
Все в цвету, и тихо все вокруг,—
До свиданья, друг мой! Ты не слышишь?
Я с тобой прощаюсь, дальний друг.

Источник

А мы всегда чего то ждем то лета то зимы то счастья

С ЛЕТОМ ПРОЩАТЬСЯ ГРУСТНО.

Расставляет лето многоточие,
Чтоб вернуться праздником опять…
Допиваю август по глоточку,
Бережливо, чтоб не расплескать.

Бабье лето звучит пасторалью.

Надежд настырные побеги,
Презрев отсутствие полива,
Произрастают в человеке
Настойчиво и терпеливо.

Скучает до вечера старая кошка,
И некому ужин подать приходя.
И некому доски прибить у порожка,
И некому ткнуться в плечо уходя.

Под звук заунывных дождливых рапсодий
Мечтается сладко в продрогшей тиши, —
Бальзаковский возраст сегодня не в моде,
Возьмите хотя бы частичку души.

Рваный сентябрь с сухого плеча
Рыжая бестия скинула
И утонула в закатных лучах, —
Было, кружило и минуло.

Лист опадёт, а потом над костром,
Словно слеза в океане,
Тихо рассеется сизым дымком
В призрачно — зыбком тумане.

Всё, что приходит, иссякнет в свой срок,
Время течёт незаметно…
Главное, чтоб как опавший листок,
Не раствориться бесследно.

НА ОДНОМ ЭНТУЗИАЗМЕ

Только-только снимешь лыжи —
доллар выше, рубль ниже.
Стала жизнь не по карману,
а весне по барабану.
Хоть раздета и разута,
ей до лампочки валюта
и какой у евро курс, —
у неё, мол, свой ресурс.
На одном энтузиазме
зацветёт, и будет праздник.
Помнит к радости дорогу,
вот и ладно, слава Богу!

Стирает память, словно ластик.

Мой отчий дом и милый дворик
Так часто вижу я во сне,
Как будто крутит старый дворник
Кино на белой простыне.

Когда иссякнут силы зимней стужи.

Когда иссякнут силы зимней стужи,
Когда в ладони солнце потечёт,
Кода воробышек запрыгает по луже,
Когда природа радость обретёт,
Когда наслушаюсь пернатых вволю,
Когда весною допьяна напьюсь,
Достану туфли — шпильки с антресолей,
Надену платье с бантом и влюблюсь.

Постелила тёплые постели,
Вдоль дорог включила фонари, —
Эта ночь прощается с апрелем
И за всё его благодарит:
За капель и первые цветочки,
И за небо в синей новизне,
И за то, что не поставил точку
В этой восхитительной весне.

Осень топчется у входа

Ещё не скинуты зелёные одежды,
И день по-прежнему теплом согрет,
Но тихо тлеет горсточка надежды,
И осень вяжет шерстяной жакет.

Ещё ликует радостная ода,
Но подбирает осень рыжий тон,
Нетерпеливо топчется у входа
И репетирует лиричный вальс бостон.

Зима — как подарок, как новая эра,
Придёт и побелит угрюмые скверы
Волшебною кистью, а дождик-проныра
Уставший нести неуёмную сырость,
В снежинки наверно к утру превратится,
И жизнь потечёт, словно с первой страницы.
И будем у печки зализывать раны
И строить на лето великие планы.

Худей к весне

С осенью на ты

Всё пройдёт, всё истлеет, сотрётся,
Канет в Лету, умрёт, пропадёт,
А потом к нашим внукам вернётся,
Но у них это тоже пройдёт.

Человек к совершенству стремится,
Через тернии к звёздам шагнёт
И взлетит, не желая мириться
С тем, что это когда-то пройдёт.

Утром завтрак на скорую руку,
Крепкий кофе — была не была,
Тёплый свитер, удобные брюки
И с собой два дежурных крыла.

вернуться никогда не поздно
сказало лето соскочив
с подножки грустного трамвая
за пять минут до октября

Источник

Людмила Рубцова стихи 🥝 30 замечательных стихотворений со смыслом

Красивые Людмила Рубцова стихи про осень

Достать с небес звезду не пыжусь
И счастлива, что мне отпущен век, —
Дышу и слышу, говорю и вижу, —
Я сказочно богатый человек.

Снег оземь падает и тает…
Сквозь щёлку пыльных жалюзи
Смотрю, как мимо пролетает
Моя судьба, а с нею жизнь.
Такие мысли в тридцать лет
Меня, наивную, терзали…
Теперь во мне гордыни нет,
А жизнь едва-едва в начале.

Разрыв в тиши звонком отчаянным
Бездонной знобкой пустоты, —
Узнала в трубке по молчанию:
Ты, ты, ты, ты…

Протяжна смена зим и вёсен,
А переход в сентябрь недолог,
Как в ледяную прорубь — в осень,
И в школу.
Гранит науки твёрд и вечен,
А на спине рюкзак в полтонны,
И шею трёт, и давит плечи
Бином Ньютона.

Утро пахнет горьким шоколадом,
Кофемолка крутится волчком,
В форточку рассветная прохлада
Заплывает свежим бодрячком.
Крохотный такой кусочек счастья,
Тёплый, незатейливый, простой,
По-уютному домашней масти,
В новый день врывается со мной.

Загадкой кружит лист кленовый,
И по аллее, не спеша,
Иду, глотая дух медовый, —
Ну как же осень хороша!
В ней чертовщинка есть и нежность,
И склонность к шалым кутежам,
Харизматическая внешность
И откровенная душа.

Сохнут травы, жарой опалённые,
В брызгах солнечного потопа, —
Не мешало б сейчас из гранёного
За копейку воды без сиропа.
Или даже махнуть в Гренландию —
Попой к айсбергу прислониться,
Но, опять же, а где гарантии
С непривычки не простудиться.
Мы до лета всегда голодные,
Так бери что дают, не спрашивай,
Не за горкой деньки холодные,

Интересные стихи Людмилы Рубцовой про осень

И солнце золотым блином,
И пахнет бархатной мимозой,
А ближе к ночи пьют тайком
На брудершафт весна с морозом.

В яблочном дурмане
спелые сады,
и с тяжёлых веток
падают плоды.
Значит, осень скоро
встретишь у двора, —
затевает сборы
летняя пора.

Зиме бесноваться доколе? —
Уже и подснежник цветёт,
И рвётся из тёплой неволи
Стремглав озабоченный кот.
Короткий февраль пронесётся,
Ручьями снега потекут,
И эхом весна отзовётся
И солнышком брызнет — я тут.

Задравши подол, — на работу — с работы, —
Как камень сизифов, дела и заботы.
В мышиной возне позабыта душа, —
Подумай об этом, — живи не спеша.

День отбирает по минутам
У ночи светлые часы,
Кладёт в копилку атрибуты
Ещё объятой сном весны.
Уже снуют нетерпеливо
В дворах облезлые коты,
А сердце жаждет позитива
И красоты.

Вот и время пришло, Новый год
Скоро в каждую дверь постучится,
Всем обновки в мешке принесёт,
Станут новыми старые лица,
Побежит новых дней череда,
В дом попросится новое счастье
С чемоданом новейших удач —
Проходите, пожалуйста. Здрасьте!

Лето к бабам в добрый час
Под ноги упало,
Потому что в первый раз
Многих не застало.

Источник

Онлайн портал chistoug.ru

А мы всегда чего то ждем то лета то зимы то счастья

А мы всегда чего то ждем то лета то зимы то счастья