Ананасы в шампанском о чем стих
Что означает выражение «ананасы в шампанском»?
Автор фразы поэт Игорь Северянин. В 1915 году Издательство «Наши дни» опубликовало его очередной поэтический сборник, стодвадцатистраничный, одиннадцатый по счету, называвшийся «Озирис», который открывало стихотворение «Увертюра».
Стрёкот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грёзофарс…
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!»
Об этом стихотворении, о самом Игоре Северянине написано много. Был действительно очень талантлив, оригинален. Его не спутаешь ни с кем. Создал свой мир, свою планету — красоты, праздничности, любви и неги.
Сегодня говорят, поэт Северянин забыт. Ну, во-первых, любителями поэзии — вряд ли, во-вторых, а кого сейчас помнят, кроме Пушкина, да и то благодаря школьной программе. А в-третьих, много ли существует поэтов, чьи строки стали фразеологизмами, такими как «Ананасы в шампанском» или «Как хороши, как свежи будут розы» — ещё одного крылатого выражения Северянина.
Игорь Северянин
Настоящее имя Игорь Васильевич Лотарёв. Родился в 1887 году. Окончил четыре класса реального училища. Первые стихи издал за свой счёт в 1904 году. В 1908 вышел в свет первый сборник «Зарницы мысли». В 1934 — последний — «Медальоны». Поэзия Северянина относится к футуризму — художественному течению начала ХХ века. Футуризму были свойственен интерес не столько к содержанию произведения, сколько к его форме. Как сказано в Википедии, футуристы придумывали новые слова (У Северянина «Ветропросвист», «Крылолёт», «Грёзофарс»), отстаивали право на свою орфографию, скорость, ритм, отвергали жизненную реальность, заменяя её красотой, вычурностью строк. Северянин принадлежал к одному из течений футуризма — эго-футуризму. В феврале 1918 года, когда революция была ещё очень молода и наивна, и никто не знал, чем закончится «дело Ленина», москвичи были заинтригованы призывами афиш: «Поэты! Учредительный трибунал созывает всех вас состязаться на звание короля поэзии. Звание короля будет присуждено публикой всеобщим прямым равным и тайным голосованием. Всех поэтов, желающих принять участие на великом, грандиозном празднике поэтов, просят записываться в кассе Политехнического музея…» Вечер выбора Короля поэзии при огромном стечении народа состоялся в зале Политехнического музея 27 февраля. Королем был признан Игорь Северянин. В том же 1918 году он уехал в Эстонию, где поселился на даче, купленной ещё до революции. Умер Северянин в Таллине в декабре 1941 года.
Меня положат в гроб фарфоровый
На ткань снежинок яблоновых,
И похоронят (…как Суворова…)
Меня, новейшего из новых.
Не повезут поэта лошади —
Век даст мотор для катафалка.
На гроб букеты вы положите:
Мимоза, лилия, фиалка.
Под искры музыки оркестровой,
Под вздох изнеженной малины —
Она, кого я так приветствовал,
Протрелит полонез Филины.
Всем будет весело и солнечно,
Осветит лица милосердье…
И светозарно, ореолочно
Согреет всех мое бессмертье!
Ананасы в шампанском о чем стих
а в сонете «Игорь-Северянин» говорит о себе так:
Он тем хорош, что он совсем не то,
Что думает о нем толпа пустая.
Тонкая, едва уловимая ирония часто выступает как один из «планов» стихотворения. Когда читатель не способен почувствовать этот план и воспринимает все буквально, нередко возникают казусы. Так происходило не раз со стихотворением «Увертюра» (чаще известным как «Ананасы в шампанском»), несмотря на открытую взору строку: «…Я трагедию жизни претворю в грезофарс». А сколько цыганщины было сотворено из этого стихотворения!
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо, остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно. И берусь за перо!
Вонзите штопор в упругость пробки-
И взоры женщин не будут робки.
В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом
По аллее олуненной вы проходите морево.
Ваше платье изысканно, Ваша тальма лазорева
А дорожка песочная от листвы разузорена
Точно лапы паучные, точно мех ягуаровый.
Теперь повсюду дирижабли
Летят, пропеллером ворча,
И ассонансы, точно сабли,
Рубнули рифму сгоряча!
Мы живы острым и мгновенным,-
Наш избалованный каприз
Быть ледяным, но вдохновенным
И что ни слово, то сюрприз.
И после Белого и Блока,
Когда стал стих сложней, чем танк.
Влюбленный в простоту глубоко,
Я простотой иду va bangue
Все самое прекрасное для поэта навсегда осталось связанным с Россией: любовь, солнце, Пушкин. Он посвятил Родине множество проникновенных стихотворений. В стихотворении 1914 года «Родник» поэт сравнивает Россию с чистой, «неисчерпываемой» струей родника. Но его отношение к России никогда не было «ура-патриотическим». Он любит ее, как любят порой больного ребенка:
Бывают дни, я ненавижу
Свою отчизну, мать свою.
Бывают дни, ее нет ближе
Всем существом ее пою.
Особенно часто и остро тема России звучит во время эмиграции.
Уже в конце 1918 г. в Тойла он пишет:
Вот уж год я живу как растенье, Спасаясь от ужасов яви…
Поселок Тойла, где жил поэт был расположен на высоком, поросшем соснами, песчаном берегу Финского залива. Здесь в 1921 году он женился на дочери местного плотника. Фелисса Круут была красива, подстать ему высоким ростом, умна. Одинаково хорошо говорила и писала стихи на эстонском и русском языках. Выступала с чтением стихов. Вместе с Игорем Северяниным они создали «Антологию эстонской поэзии за 100 лет».
Моя жена всех женщин мне дороже
Величественною своей душой.
Всю жизнь, всю власть изведать ей, дай Боже,
Любви моей большой.
Тем не менее, самое последнее стихотворение было адресовано Фелиссе. Там есть такая строфа:
Анализ стихотворения «Ананасы в шампанском» (И. Северянин)
Анализ стихотворения «Ананасы в шампанском» (И. Северянин)
Анализ стихотворения «Ананасы в шампанском» (И. Северянин) откроет читателям другую, вероятно, еще многим неизвестную, сторону поэзии начала 20 века.
Первые десятилетия прошлого века сложные и удивительно богатые на рождение поэтов и писателей. Их было много, и писали они в разных направлениях. Здесь классика романтизма и реализма переплелась с совершенно новыми, непривычными направлениями в литературе, как, например, футуризм. Это период смуты и больших перемен. И во всем этом творческом, социальном и политическом «безобразии» рождались поэтические шедевры, которых не счесть за всю жизнь современного человека.
Писали о любви, о деревне, о народе, революции. Воспевали и ругали власть, рисовали словом городские и деревенские пейзажи. В общем, писали навзрыд, в порыве. Порывистым и динамичным было время, такими же были и люди своего века. Это время Есенина, Ахматовой, Цветаевой, Блока и еще многих других замечательных поэтов.
Творчество И. Северянина стоит особого анализа. Он стоит особняком от большинства других поэтов. Его стихи не понимали, не признавали и запрещали вплоть до 80-х годов прошлого столетия. Но мы можем читать его произведения и с удивлением для себя узнавать картины сегодняшнего мира, такого же странного и сложного.
Северянин выбрал для себя литературное направление эгофутуризма, что само по себе уже было новаторским ходом его как писателя. И поэзия Северянина новаторская, со свежим лирическим дыханием. Но поэт остался непонятым и отвергнутым таким именитым литератором как Л. Толстой, резко высказавшимся о творчестве молодого поэта. Его лирику называли салонной, несерьезной. Но если пристальнее вчитаться в его стихотворения, то за странными образами и непривычной формой изложения можно увидеть сложную философскую тему одиночества в толпе, лермонтовского противопоставления поэта толпе и взгляд, устремленный в будущее.
Одним из самых известных и ярких стихотворений Северянина считается «Ананасы в шампанском», или «Увертюра». Жизненная, вполне обычная история, ставшая импульсом к написанию стихотворения, ничем не примечательна. Автор однажды пил шампанское с Маяковским. Маяковский окунул ананас в шампанское и предложил Северянину сделать то же самое. Поэта настолько вдохновили вкус и рожденные с ним образы, что моментально появились первые строки «Увертюры».
Первая строка стихотворения настраивает читателя на легкое водевильно прочтение его. И действительно, образы произведения рисуют в воображении читателя картины богемной роскошной жизни, беззаботности и непринужденности. Кажется, что сам лирический герой наслаждается этой обстановкой. Но за хмельной легкостью кроется тема одиночества, желания утонуть в искусственной и пошлой красивой жизни. Автор противопоставляет свой внутренний мир миру внешнему, поглотившему все настоящее, душевное.
Композицию стихотворения «Ананасы в шампанском» можно разделить на две противоположные друг другу части.
Первая часть с первых строк погружает читателей в яркий и блестящий мир богемы, живущей легко и красиво, без проблем и хлопот. Все вокруг кажется «вкусно, искристо и остро». Лирический герой восклицает в восхищении новым вкусом ананасов в шампанском. Он такой же необычный и свежий, как и его творчество. Поэтому вторая строка и насыщена эпитетами, с разных сторон показывающими нам настроение автора:
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Но эпитетов в этом стихотворении не так уж и много, нет и как такового описания происходящего. И все-таки мы без труда понимаем, что автор окружен красотой, слепящей глаза:
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Норвежское и испанское – это, наверное, одежда автора. Это красиво, броско, модно. Это то, что приносит удовольствие и вызывает восторг. Добавляет загадку неопределенное местоимение «в чем-то». Будто бы лирический герой и не замечает деталей своего наряда, восхищаясь уже тем, что это просто красиво и изящно. Да, скорее всего, этим местоимением автор подчеркивает незначительность конкретики образа, куда важнее впечатления от него. Это добавляет произведению, и без того эмоциональному и яркому, экспрессии, захватывающей дух.
Вся эта обстановка завораживает поэта, погружает его в мир музы. Его вдохновение так же порывисто и неожиданно, как слепящий блеск бокалов и одежды. Так пишет об этом Северянин:
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!
Это вполне соответствует идее автора о сиюминутности рождения стихов, творчество – это такой же порыв, как чувство, как импульс. Оно сравнимо с порывом ветра. Поэтому и берется за перо он сейчас же, пока строки рождаются в мыслях потоком.
Лирического героя настолько увлекает за собой процесс творчества, что кажется, он весь без остатка погружается не только в сложение строк и образов в рифму, но и сами слова рождаются заново. В этом состоит новаторство футуристов вообще, а у автора стихотворения оно приобретает особенные, музыкальные формы.
Но за пролетающими стремительно образами «аэропланов», стрекочущих набегу, «автомобилей», от которых автор требует бежать, «ветропросвиста», «крылолёт буеров» скрывается некая отстраненность лирического героя от происходящего. Ведь благодаря восклицательным знакам, коротким предложениям создается впечатление, что все вокруг проносится с неимоверной скоростью мимо него. От такой скорости захватывает дух. Мелькают то тут, то там, будто кадры ускоренной съемки, целующиеся влюбленные, драки… все это часть жизни вечернего города, а «ананасы в шампанском — это пульс вечеров!». Ананасы в шампанском здесь становятся собирательным образом скоростной жизни по вечерам. Они бьются пульсом, подогревая скорость.
Следует отметить, что в этой строфе образы природы, женщины, чувства заменяют совершенно бытовые образы техники, каких-то машин и непонятных, пришедших из будущего, сооружений. Но автора это ничуть не смущает и уж тем более не приземляет его произведение. Просто Северянин считал, что даже пробегающие машины так же достойны поэзии, как и высокие материи.
В начале 20 века не было такого большого количества машин на дорогах, а от технического прорыва стихотворение отделяли несколько десятилетий. Но в этом можно усмотреть идею о наигранности всей этой вечерней суеты, поддельности чувств, забытости главных ценностей человека. Не это ли происходит сегодня в нашей жизни? Не заглянул ли поэт далеко в будущее, создав будто специально для потомков «Увертюру»? И если уж тогда ритм жизни заставлял биться сердце лирического героя быстрее, то что уж говорить о нынешнем времени?
Особенно остро встает проблема одиночества и трагедии лирического героя в последней строфе. В ней появляется намек на общество девушек:
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс…
Даже женщины у автора «нервные», общество их «острое». Во всем чувствуется порыв. Как тонкая, туго натянутая струна, поэт чувствует окружающий мир, его нервы, как оголенные провода, слышат музыку там, где не слышит никто.
Это первые и единственные строки без восклицательного знака и даже более того, в конце стоит многоточие. Здесь не только «трагедия жизни», но и личная трагедия поэта, отвергнутого и не понятого толпой. Что такое «грезофарс», можно только предположить. Возможно, это и есть попытка побега от мрачной действительности, окунуться в мечты и довериться богемному фарсу, забывая обо всех проблемах.
Но вот в последних строках снова гремят «ананасы в шампанском». И вот уже воображение лирического героя переносит его «из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!» Думаю, в этом воплотилась безграничность поэзии. Только для стихов нет никаких границ и расстояний. Это становится спасением для поэта, ведь в своем творчестве он может сиюминутно перенестись в любой уголок планеты, и даже на Марс. Нет ничего невозможного для поэта в мире его «грезофарса».
Основным средством художественной выразительности стихотворения становится аллегория, с помощью которой необычно и в то же время понятно каждому из нас передает свое душевное состояние автор.
Стихотворение насыщенно восклицательными знаками, придающими особую эмоциональность стихотворению, захлестывает чувства читателя, увлекает в художественный мир поэта. Характерной же особенностью Северянина является немногочисленность эпитетов, сравнений и метафор. Куда более ярко передают экспрессию аллитерация «р», «гр», «стр».
Северянин сам назвал свое стихотворение увертюрой. И действительно, это всего лишь вступление к главному действу спектакля – жизни. Настолько же оно и музыкально, что объясняется необыкновенной по звуковому составу формой. Возможно, поэтому обратил на «Увертюру» свое внимание Вертинский.
На анализ стихотворения стоит потратить свое время, чтобы задуматься о жизни, прочувствовать ее так же тонко, как автор.
О словесных анаграммах Игоря Северянина
Если в математике от перемены мест слагаемых сумма не меняется, то в поэзии чаще всего дело обстоит по-другому. Подобные перемещения называются словесными анаграммами. Как указывает Т.Б. Бонч-Осмоловская в своём «Курсе лекций по комбинаторной поэзии» (Лекция 5 ), это «фраза, в которой слова могут менять свой порядок без или с нарушением смысла».
Возьмём, к примеру, стихотворение Игоря Северянина «Квадрат квадратов»:
Никогда ни о чём не хочу говорить… О, поверь! – я устал, я совсем изнемог… Был года палачом, – палачу не парить… Точно зверь, заплутал меж поэм и тревог… Ни о чём никогда говорить не хочу… Я устал… О, поверь! изнемог я совсем… Палачом был года – не парить палачу… Заплутал, точно зверь, меж тревог и поэм… Не хочу говорить никогда ни о чём… Я совсем изнемог… О, поверь! я устал… Палачу не парить. был года палачом… Меж поэм и тревог, точно зверь, заплутал… Говорить не хочу ни о чём никогда. Изнемог я совсем, я устал, о, поверь! Не парить палачу. палачом быть года. Меж тревог и поэм заплутал, точно зверь.
Сам поэт так определил подобную форму в своём труде по стихосложению «Теория версификации»: «Квадрат квадратов. Состоит из 4 строф по 4 стиха в каждой строфе, причем все эти 16 стихов по смыслу являются, собственно, четырьмя. Все 4 стиха 1 строфы должны быть теми же и в том же порядке стихами всех последующих строф, но все 4 раза они должны иметь различную расстановку слов, благодаря чему квадрат квадратов рифмуется внутри четырежды во всех своих 16 стихах и читается сзади наперед, как спереди назад. Рифмовка: на помощь уже имеющимся ровным, по количеству основных четырех стихов, рифмам берутся 12 внутренних, превращаясь во внешние.
В результате имеются 8 созвучий и 16 рифм». Хотя Северянин и утверждает, что смысл один и тот же, на самом деле мельчайшие смысловые оттенки мерцают от перестановки, как камешки в калейдоскопе. Более подробно смотрите в статье: Секриеру А.Е. «Музыкальные» приёмы создания художественного образа в поэзии Игоря Северянина («Квадрат квадратов» И. Северянина, «Буря на небе вечернем…» А. Фета) // Русская литература ХХ века. Типологические аспекты изучения: Материалы Х Шешуковских чтений / Под ред. доктора филолог. наук, проф. Л.А. Трубиной. М.: МПГУ, 2005. [730 с.] Ч. I. С. 390 395.
Увы, опыт Игоря Северянина остался без последователей, не считая «Написание «Квадрата»» А.Б. Канавщикова (Иней: Стихи разных лет. СПб, 1998. С. 252):
Пишу квадрат – конец стене. И гладь, и мгла пока не в счёт. Лишь шут не рад, творец во мне – В тетрадь легла строка ещё. Квадрат пишу – стене конец, И мгла, и гладь не в счёт пока. Не рад лишь шут. Во мне творец – Легла в тетрадь ещё строка. Конец стене – пишу квадрат. Пока не в счёт и гладь, и мгла. Творец во мне, лишь шут не рад. Строка ещё в тетрадь легла. Стене конец – квадрат пишу! Не в счёт пока и мгла, и гладь: Во мне творец (не рад лишь шут). Ещё строка легла в тетрадь.
Другое интересное изобретение Игоря Северянина– переплеск, которое он сам определяет так: «Переплеском называется стихотворение любым размером, 1-й стих которого состоит из некоторого количества слов с одинаковым для каждого слова ударением, причем этот стих варьируется посредством перестановки слов столько раз, сколько слов имеется в стихе. От количества слов первого стиха зависит количество строф стихотворения. В строфе должно быть 4 стиха». В качестве примера поэт даёт «У окна»:
В моё окно глядит луна. Трюмо блистает элегантное. Окно замёрзло бриллиантное. Я онемела у окна. Луна глядит в моё окно, Как некий глаз потустороннего. С мечтой о нём, молю: «Не тронь его, Луна: люблю его давно…» В моё окно луна глядит То угрожающе, то вкрадчиво. Молюсь за чистого, за падшего В порок, с отчаяньем в груди. Луна глядит в окно моё, Как в транс пришедшая пророчица. Ах, отчего же мне так хочется Переселиться на неё.
Любопытно, что первое опубликованное стихотворение в первом сборнике Игоря Северянина «Громокипящий кубок» тоже является своего рода переплеском:
Очам твоей души – молитвы и печали, Моя болезнь, мой страх, плач совести моей, И все, что здесь в конце, и все, что здесь в начале,– Очам души твоей… Очам души твоей – сиренью упоенье И литургия – гимн жасминовым ночам; Все – все, что дорого, что будит вдохновенье,– Души твоей очам! Твоей души очам – видений страшных клиры… Казни меня! пытай! замучай! задуши!– Но ты должна принять. И плач, и хохот лиры – Очам твоей души.
Я не лгал никогда никому, Оттого я страдать обречён, Оттого я людьми заклеймён, И не нужен я им потому. Никому никогда я не лгал. Оттого жизнь печально течёт. Мне чужды и любовь, и почёт Тех, чья мысль, – это лживый закал. И не знаю дороги туда, Где смеется продажная лесть. Но душе утешение есть: Я не лгал никому никогда.
Вкрапления словесной анаграммы встречаются у Северянина в следующих найденных нами произведениях: «Поэза о «Mignon»», «Весенние триолеты». Из современных примеров переплеска отметим стихотворение Алёны Долиной из Астрахани:
Судьбу мою хранит мечта, С ней облака мелодий вечных От ледяной досады лечат, С ней исчезает суета. Судьбу мою мечта хранит, Она летит со мной сквозь годы, Она мне дарит дни свободы, Она к добру меня манит. Мечта хранит судьбу мою, Надежду дарит на спасенье, С ней исчезают потрясенья, С ней мир весь я опять люблю. Хранит мечта судьбу мою, И вновь я с ней от счастья плачу, Решая жизни всей задачу, И от любви своей пою. Опыт из творчества автора статьи:
Ни о чём меня не проси. Не живи в ожиданьи дня, Новостей суету кляня. Но не будем жить на Руси. Ни о чём не проси меня. Надоел (сохрани-спаси!) Нудный рой. Схорони-скоси! Но мы будем с тобой родня. Нервы были у нас не раз… Но надежды огонь не гас – Неизменно во тьме лучом. Нам удастся, пусть не сейчас. Но прошу тебя, ради нас Не проси меня ни о чём.
Но перемещать слова можно и до абсурда, словно играя со словесной анаграммой, как в известном стихотворении Даниила Хармса «Иван Топорышкин»:
Иван Топорышкин пошёл на охоту, С ним пудель пошёл, перепрыгнув забор. Иван, как бревно, провалился в болото, А пудель в реке утонул, как топор. Иван Топорышкин пошёл на охоту. С ним пудель вприпрыжку пошёл, как топор. Иван повалился бревном на болото, А пудель в реке перепрыгнул забор. Иван Топорышкин пошёл на охоту, С ним пудель в реке провалился в забор. Иван, как бревно, перепрыгнул болото, А пудель вприпрыжку попал на топор.
Вспоминается и рассказ Редьярда Киплинга «Как появились броненосцы», в котором Ягуар, встретив Ежа и Черепаху, сказал, что Мама его научила так: «Когда я встречу Ежа, я должен бросить его в воду, и тогда он развернётся, а когда я встречу Черепаху, я должен выскрести её из панциря лапой».
Ёж переспросил: «Может быть, она сказала, что когда ты развернёшь Черепаху, ты должен выскрести её из воды, а когда ты потрогаешь лапой Ежа, ты должен бросить его на панцирь».
Черепаха в свою очередь добавила: «Возможно, она сказала, что когда ты польёшь водой Ежа, ты должен бросить его в свою лапу, а когда ты встретишь Черепаху, ты должен очищать её от панциря, пока она не развернётся».
Ягуар был в замешательстве, но Ёж не унимался: «Когда ты выскребешь воду лапой, то развернёшь её Ежом». Черепаха подхватила: «Но, когда ты потрогаешь лапой своё мясо, ты бросишь его в Черепаху скребком». В итоге у Ягуара разболелась не только голова, но и пятна. О дальнейших событиях в рассказе «Как появились броненосцы», читайте сами.
Таким образом, словесная анаграмма, увы, не только редко встречается в творчестве поэтов, но и мало исследована. Тем не менее её использование даёт интересные музыкальные впечатления, как мы видим в «Квадрате квадратов» и переплесках Игоря Северянина.
Анализ басни Квартет
Естественно, басня имеет скрытый смысл и она вовсе не про животных – музыкантов, которые не имеют слуха.
Есть версия, что таким образом Крылов высмеивал царскую власть, в которой также было много болтунов.
Также она обращена и к обычным людям, которые на словах могут многое, а на деле – ничего. Самоуверенные люди считают, что любое дело, за которое они возьмутся им по зубам. Но это не так. Если нет таланта или навыком в чем – либо, то каким бы самоуверенным ни был человек – это не даст ему право владеть наравне с профессионалами какой – то деятельностью.
Считают, что он высмеивал царскую власть, потому – что среди политиков также много болтунов. Они говорят много всего и устраивают дебаты, в свою очередь они не способны отвечать за слова и доказать эти слова поступками. Крылов дает понять, что для правления не достаточно просто занимать какой – то высший чин. Для этого нужно хотя бы что – то понимать в том деле, которым занимаешься.
Яркий пример можно увидеть в басне «Осел и соловей». Там также осел не разбирался в пении и считал, что петух поет лучше соловья.
Такие басни хорошо подходят детям, так как в детском возрасте они любят хвастаться. Прочитав басню, они поймут, что прежде чем говорить что – то нужно подумать, а сможешь ли ты это сделать на самом деле.
В басне «Квартет» мартышка, осел, козел и медведь решают сыграть на музыкальных инструментах. Как только они начинают играть, то понимают, что у них совсем не получается. Тогда они начинают искать причину, то они не так сидят, то нужно сесть поближе и много других нелепых причин. Конечно, причина вся в том, что ни один из них не умеет играть на музыкальных инструментах. Они взяли занятие не по себе, ведь чтобы хорошо играть нужно умение.
Анализ басни «Квартет»
В басне «Квартет» Крылов высмеял государственный Совет и руководящий состав четырех департаментов, во главе которых находились высокородные вельможи: князь Лопухин (Козел), граф Аракчеев (Медведь), Завадовский (Осел), Мордвинов (Мартышка), пустопорожние болтуны и неучи, неспособные решать конкретные политические задачи. Они не могли договориться и поделить обязанности, поэтому решили поменяться местами.
Персонажи басни не способны заниматься музыкой, играть на инструментах, однако они решают «пленять искусством свет», сыграть квартет. Им это не удается.
Они считают себя мастерами и все для этого у них имеется, и ноты, и инструменты, но необходимо иметь знания, умения и опыт.
И только мудрый соловей, в лице которого Крылов подразумевает народ, понимает, что главным условием слаженной игры является профессионализм: