Английский рукомойник отцы и дети что это
Художественная деталь в романе «Отцы и дети» (Тургенев И. С.)
Роман “Отцы и дети” И. С. Тургенева наполнен художественными деталями, которые играют большую роль как в сюжетном содержании, так и в авторских комментариях. Детали можно разделить на четыре основные группы: портретные детали, бытовые, пейзажные и эпизодические.
Так как в первой главе действие начинается со знакомства с описанием Николая Петровича, следует разобрать его портрет в первую очередь: “барин лет сорока с небольшим, в запыленном пальто и клетчатых панталонах”.
Такой предмет одежды, как клетчатые панталоны, с середины XIX века перестаёт быть необычным для барина лет сорока с небольшим, также как и слуги Петру более не возбраняется носить серёжку в ухе и разноцветные волосы.
Молодые люди живут в этом времени, в своей среде, поэтому им не требуется “не отставать”. Предыдущему поколению со сложившимися и укоренившимися порядками поспеть за молодёжью представляется непростой задачей. Николай Петрович не может отказаться от прошедшего века; игра на виолончели и фортепьяно, чтение поэм Пушкина и сентиментальная любовь к природе составляют уклад его жизни, который остаётся неизменным до приезда сына.
Газета Galignani, которую ежедневно читает Павел Петрович, ещё обладает в это время высокой репутацией за широкий обзор новостей и прогрессивность излагаемых идей, но для Базарова это уже отголосок прошедшего. Получается, что и Николай Петрович, который пытается устроить “ферму”, и его брат, который почти не участвует в хозяйстве, стремятся к прогрессу, но оба едва ли преуспевают в его осуществлении.
Художественная деталь широко представлена в романе “Отцы и дети”, с её помощью автор создаёт образы героев, поддерживает развитие сюжета и обращает внимание читателя на поднятые проблемы.
Английский рукомойник отцы и дети что это
Роман И.С.Тургенева «Отцы и дети» был написан в середине 19 века. Естественно, что мы, люди 21 века не знаем огромного количество реалий того времени. Конечно, мы из тургеневского текста понимаем многое, но, к огромному сожалению, отнюдь не всё, что он хотел донести до читателя.
Если детально рассмотреть текст романа, то можно совершенно точно сказать, что для Тургенева каждое слово неслучайно и несет определенный смысл: если описана какая-то деталь во внешности героя или его жест, то это обязательно дополняет и уточняет характеристику самого героя. Поэтому моя работа в первую очередь помогает нам проникнуть туда, где для понимания не хватает общего кругозора многих взрослых людей и, конечно, большинства школьников, читающих роман.
К сожалению, без знания некоторых фактов невозможно вполне понять замысел писателя, поэтому путь к наиболее полному пониманию произведения такого плана, как «Отцы и дети», возможен только через небольшое исследование. Можно и большое! «Но это уже совсем другая история…»
Что касается меня, то я могу точно сказать, что для меня многие герои сейчас, после проделанной работы, открылись в новом свете.
Такая работа предполагает не просто поиск информации в рамках одной темы, это своеобразное «погружение в эпоху». Работа была особенно полезна в том плане, что я расширила свой кругозор в совершенно разных аспектах рассматриваемой эпохи.
Было очень интересно анализировать текст Тургенева и находить в нем определенный подтекст, который я и включила в свои комментарии, получилась своеобразная азартная игра, и когда выигрываешь, получаешь огромное удовольствие.
Трудность написания самого текста заключалась в том, что нужно было написать не цельный текст-сочинение, а много маленьких отрывков.
Конечно, чтобы сделать всеобъемлющий комментарий, нужно намного больше времени.
1. 20-го мая 1859 года >
2. постоялого двора на *** шоссе >
Постоялый двор – тип дешевой гостиницы. Словом «шоссе» в то время назывались грунтовые дороги, с ямами и колдобинами. Николай Петрович приехал в эту гостиницу для того чтобы встретить своего сына, потому что тот ехал не на своих лошадях, а на ямских, которые нужно было оставить у смотрителя, по приезду на ближайшую к имению Кирсановых станцию. Получалось, что ему не на чем доехать по проселочной дороге до самой деревни. И Николай Петрович приехал на своих лошадях, чтобы довезти сына.
3. в запыленном пальто и клетчатых панталонах >
9. носила пышные чепцы и шумные шелковые платья >
Гранжанр (от фр. grand genre )- высший, торжественный стиль.
132. барежевое платье >
У девушек-дворянок было принято заводить такие альбомы, куда они давала писать кавалерам и подругам разные комплименты, заметки, стишки, пожелания. Это довольно личный альбом, следовательно, Одинцова доверяла Базарову, он был ей интересен, кроме того, она хотела, чтобы он почитал разные комплименты в её альбоме, сам написал что-нибудь ей в альбом.
То, чем Базаров объясняет «разницу между людьми», и есть пример типичного вульгарного, примитивного, упрощенного материализма. Человек, который такое говорит, либо не понял суть идеи материализма о первичности материи, либо упростил её для удобства использования, чтобы удивлять и шокировать людей, которые это слушают.
Ремиз – штраф за недобор установленного числа взяток в висте.
137. хозяйка занималась с приказчиком (имение было на оброке), с дворецким, с главною ключницей>
Это говорит о том, что Одинцова – хорошая хозяйка, она руководит всем хозяйством самостоятельно, а не как это обычно бывало, приказчик управляет, ворует и вообще делает, что хочет, а помещику главное, что ему дали обещанное количество денег.
Желтый дом: первая психиатрическая больница в Москве (Преображенская) была выкрашена в желтый цвет. Отсюда у Грибоедова: «Схватили, в желтый дом и на цепь посадили». После этого выражение «желтый дом» стало нарицательным.
Тоггенбург – романтический герой баллады Шиллера «Рыцарь Тоггенбург», долгие годы просидевший у монастыря, где находилась его возлюбленная, в ожидании, чтобы «у милой стукнуло окно». Стихи Тоггенбурга написаны о розах и поцелуях. Сентиментальный поцелуй Базарова и Фенечки превращает самого Базарова в какого-то Тоггенбурга, в этой сцене он ведет себя почти как миннезингеры, которых, по его же мнению, следовало бы держать в жёлтом доме.
Соломенная крыша – признак бедности, и у «настоящих», зажиточных дворян не может быть соломенной крыши. Этой деталью автор подчёркивает бедность Базаровых и их социальное происхождение.
Петр Христианович Витгенштейн(1768-842) – русский генерал, известный участник Отечественной войны 1812 года. После войны командовал второй армией на Юге, в Тульчине, где был штаб декабристов Южного общества.
Борьба Италии за освобождение от иноземного владычества и за национальное объединение привлекла внимание русского общества 60-х гг. Этот вопрос горячо обсуждался в русской периодической печати, в частности в революционно-демократическом «Современнике» и в «Свистке».
Морфей – греческий крылатый бог сновидений.
Шлафрок (от нем.) – халат, спальная одежда.
Луций Квинкций Цинциннат (400-е до н.э.)- древнеримский патриций (дворянин, аристократ), консул, диктатор. Согласно римскому преданию, считался образцом скромности, доблести и верности гражданскому долгу.
Жан-Жак Руссо (1712-1778) – французский просветитель, демократ и гуманист, враг аристократии. В своей книге «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» противопоставлял современное ему общество «счастливой жизни людей» в «естественном» состоянии, вне губительных влияний роскоши и излишеств, свойственных, по его мнению, современной цивилизации. Одним из условий воспитания и счастливой жизни человека Руссо считал физический труд.
из оперы итальянского композитора Джакомо Мейербера (1791-1864) «Роберт-Дьявол».
XXIII
По правилам дуэли она запрещалась в случае, если разница в звании между противниками превышает 5 чинов. Павел Петрович должен был знать об этом, поэтому то, что он вызывает на дуэль Базарова, является нарушением дуэльного кодекса. Второй раз он нарушает его, предложив обойтись без секундантов. Обычно секундантами были тоже представители дворянства, поэтому позвать камердинера в качестве свидетеля Павлу Петровичу казалось невозможным, а Базаров приравнял камердинера к дворянину по значению, показал, что он считает, что камердинер ничем не хуже, чем дворянин, этим ещё раз уколол самолюбие Павла Петровича.
То, что Базаров принимает вызов Павла Петровича, говорит о том, что его рассуждения об отрицании всех общепринятых норм морали являются «теорией», на практике он не может перешагнуть их, потерять честь в глазах дворянского общества во имя собственных убеждений.
Барьер – расстояние, ближе которого дуэлянты не могли подойти друг к другу.
Ломать шапку – униженно и заискивающе поклониться, сняв при этом шапку, например, так поступал мужик при встрече с барином.
Мужик, проезжавший мимо шедшего на дуэль Базарова, не поклонился ему, видимо, он не понял, что это дворянин, о чем трудно было догадаться по его внешнему виду.
Роберт Пил (1788-1850)– английский премьер-министр, основатель Скотланд-Ярда.
185. госпожа Ратклифф >
Госпожа Ратклифф (Редклифф) – английская писательница (1764-1823). Для её произведений характерны описания фантастических ужасов и таинственных происшествий.
188. для нашей горькой, терпкой, бобыльной жизни ты не создан. В тебе нет ни дерзости, ни злости, а есть молодая смелость да молодой задор; для нашего дела это не годится. либеральный барич …>
Базаров намекает на свою принадлежность к какой-то организации (по всей видимости, революционной), и на то, что Аркадий не может туда вступить по причине того, что он «либеральный барич».
Так называет Аркадия Базаров, чтобы показать, что Аркадий не может понимать и разделять взглядов Базарова, потому что он всё-таки холёный сын помещика, хоть конечно и увлеченный либеральными идеями, т.к. в это время можно быть ими увлечённым.
XXVII
Тургенев показывает разницу, существовавшую между господами и мужиками, что на самом деле и те и другие говорили просто на разных языках, и как господа считали крестьян глупыми, так и крестьяне считали господ причудливыми и глупыми. Кроме того, Базаров, который хвалиться тем, что он хорошо понимает мужика, на практике так же далёк от них, как тот же Павел Петрович, что он сам воротит нос от мужиков, хотя должен, наоборот, проявлять любовь к народу.
XXVIII
Это знают все православные и, конечно же, современники Тургенева понимали, о чем идет речь. Т.е. писатель говорит о бессмертии души человеческой, о том, что жизнь не заканчивается за гробом (что отрицал Базаров)! Вот еще одни идейный смысл романа. Кроме того, он тем самым поет панихиду над могилой своего героя!
Список используемой литературы:
1. Лекции В.О.Ключевского.
2. Лекции С.М.Соловьева.
3. Н.А.Лосский «Русский национальный характер».
4. А.А.Данилов, Л.Г.Косулина «История государства и народов России».
5. Б.Г.Якеменко «История Отечества. Часть II ».
6. Е.Н.Захарова «История России XIX – начала XX века».
7. Всевозможные словари и статьи в Интернете.
«Отцы и дети» — чего я зря не замечал в романе, когда читал его в школе
Приблизительное время чтения: 16 мин.
Продолжаю перечитывать русскую классику из школьной программы. Сейчас вот разобрался с «Отцами и детьми» Тургенева, их изучают в десятом классе. Естественно, сейчас, на шестом десятке, я увидел в этом романе совсем не то, что видел в шестнадцать лет, и уж тем более не то, чему меня в шестнадцать лет учили в школе.
Некоторыми мыслями мне хочется поделиться — причем как с подростками, которые проходят «Отцов и детей», так и со взрослыми людьми, которые, отталкиваясь от тургеневского романа, могут задуматься о вещах важных, не устаревающих.
На всякий случай — дисклеймер: я не претендую подменить своей статьей школьную программу по литературе. Собственно литературоведческие моменты, художественные особенности, вписанность «Отцов и детей» в тургеневское творчество, в историко-литературный контекст той эпохи и так далее — всего этого я касаться не буду. Для меня сейчас «Отцы и дети» — не более чем повод поговорить о некоторых значимых мировоззренческих темах.
Нигилизм и нигилисты
Базаров (как и его младший приятель Кирсанов) именуют себя «нигилистами», от латинского nihil, то есть ничто. Вот как они формулируют суть своих убеждений: «Нигилист — это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип».
Звучит весьма соблазнительно, особенно для молодежи, потому что здесь работает понятный психологический механизм: взрослея, человек дистанцируется от родителей не только социально, но и эмоционально. Это отчуждение (как правило, временное) служит защитным механизмом психики, смягчает разрыв с родительской семьей. Некоторые ученые полагают, что это работает еще с древнейших, доисторических времен. Но поскольку человек — это все же не обезьяна, то такое эмоциональное отчуждение обязательно должно быть как-то осмысленно, получить какое-то рациональное обоснование. Отсюда и отрицание авторитетов и принципов, поскольку это взрослые авторитеты и взрослые принципы.
Именно этот психологический механизм работает у Евгения Базарова и особенно у совсем еще мальчика Аркадия Кирсанова. Из текста видим, что молодым нигилистам постоянно хочется эпатировать старшее поколение, «троллить», как сейчас бы сказали. Во времена моей молодости Базарова могли бы назвать «интеллектуальным панком» — хаер не дыбом, грязь кусками не отваливается, а эффект тот же самый.
И, разумеется, такое свойственно любой эпохе, в том числе и нашей. Молодежь отвергает мнения старших не только по мировоззренческим, но и по психологическим причинам. Если это обстоятельство учитывать, то пресловутый конфликт «отцов» и «детей» можно если и не разрешить, то существенно снизить его градус.
Но о нигилизме можно поговорить и по существу, уже безотносительно личностных особенностей нигилистов. Есть ли в самой их идее некая правда? Безусловно, есть. Слепое, нерассуждающее принятие любых авторитетов, согласие с любыми устоявшимися мнениями убивает мышление. На выходе получаем или фанатика со взором горящим, или приспособленца вроде грибоедовского Молчалина.
В чем неправда нигилизма? В абсолютизации этого отрицания авторитетов. Потому что человеческое мышление так устроено, что должно от чего-то отталкиваться. Как математик по образованию, скажу, что любая математическая теория строится на двух вещах: во-первых, это аксиомы (утверждения, принимаемые за основу, без доказательств), а во-вторых, так называемые «правила вывода», то есть способы работы с этими аксиомами. И это в математике, которая у всех ассоциируется с необходимостью доказывать всё и вся. Тем более это касается всего остального, где такая строгость рассуждений не требуется.
На первый взгляд, нигилизм может казаться похожим на научное мышление. Оно ведь тоже основано на том, что ничего не принимается слепо на веру, любое утверждение должно быть обосновано. Наука — это ведь не только совокупность конкретных знаний, но и методология, то есть способы добывания знаний. И основной способ, во всяком случае, в естественных науках, называется «верификацией», то есть проверкой. Ученый поставил какой-то эксперимент и получил новые результаты? И что дальше? Безоговорочно верим ему, ведь он академик? Да ничего подобного! Проводим этот же эксперимент в других лабораториях, сравниваем результаты, и только если они многократно подтвердятся, заносим новое знание в нашу копилку.
Тем не менее, научное познание все-таки основано на принципах, не подвергаемых сомнению. Например, на убежденности, что мир принципиально познаваем человеческим разумом, что мир действительно существует, а не является иллюзией, сном. Принцип верификации результатов — это ведь тоже принцип, а есть и сформулированный уже в XX веке принцип фальсификации (в двух словах: если научная теория так построена, что в ее рамках можно обосновать вообще абсолютно всё, то это что угодно, то не научная теория).
Нигилизм, таким образом, науку бы уничтожил. Сомневаться во всём значило бы, что мысль ученого буксует на месте. Не приняв что-то как установленный факт, невозможно двигаться дальше. А чтобы принять это что-то за установленный факт, нужно быть уверенным в тех инструментах, с помощью которых этот факт установлен.
В науке отрицается не всё на свете вообще, а только избыточные ограничения мысли, отрицаются человеческие мнения, не подкрепленные доказательствами. Хрестоматийный пример — где-то у Аристотеля говорилось, что у насекомых восемь ножек, и веками это принималось на веру, поскольку авторитет Аристотеля был огромен. Пока кому-то не пришло в голову поймать кузнечика или муху и посчитать ножки. Вот такую слепую веру наука отвергает.
Кстати, возвращаясь все же к роману, замечу, что главный нигилист Базаров вовсе не претендует уравнивать свое мировоззрение с научным: «Я уже доложил вам, что ни во что не верю и что такое наука — наука вообще? Есть науки, как есть ремесла, знания, а наука вообще не существует вовсе».
Революционер?
Во времена моей школьной юности нам говорили, что в образе Базарова Тургенев описал грядущего человека-революционера. Мол, нигилизм — это подготовка к решительному политическому переустройству общества, и Базаров — предтеча такого переустройства.
Надо сказать, что некоторые намеки на это в тексте романа действительно есть.
«— Однако позвольте, — заговорил Николай Петрович. — Вы все отрицаете, или, выражаясь точнее, вы все разрушаете. Да ведь надобно же и строить.
— Это уже не наше дело. Сперва нужно место расчистить».
Расчистить место — для чего? Для революционного переустройства? «Исправьте общество, и болезней не будет», говорит он Одинцовой. Ранее, на вопрос Павла Петровича, собирается ли Базаров действовать, тот загадочно молчит, лишь убеждая своего оппонента, что действовать он и его единомышленники действительно собираются. А вот уже свидетельство посерьезнее. Базаров говорит Аркадию: «Ты, брат, глуп еще, я вижу. Ситниковы нам необходимы. Мне, пойми ты это, мне нужны подобные олухи. Не богам же, в самом деле, горшки обжигать. » Тут явно намек на какую-то замышляемую движуху, причем действовать Базаров предполагает не своими руками, а с помощью полезных идиотов, оболваненных простаков, пушечного мяса. Современным молодым людям тут есть о чем задуматься. Как, кстати, задумался и Аркадий Кирсанов: «Мы, стало быть, с тобой боги? то есть — ты бог, а олух уж не я ли?» И тут еще уместно вспомнить слова Кати, сказанные Аркадию про Базарова: «Он хищный, а мы с тобой ручные». И, наконец, прощаясь с Кирсановым, Базаров говорит уже открыто: «В тебе нет ни дерзости, ни злости, а есть молодая смелость да молодой задор. Для нашего дела это не годится. Ваш брат дворянин дальше благородного смирения или благородного кипения дойти не может, а это пустяки. Вы, например, не деретесь — и уж воображаете себя молодцами, — а мы драться хотим. Да что! Наша пыль тебе глаза выест, наша грязь тебя замарает, да ты и не дорос до нас, ты невольно любуешься собою, тебе приятно самого себя бранить, а нам это скучно — нам других подавай! нам других ломать надо!»
Тем не менее, по-моему, никакой Базаров не потенциальный революционер, и прав его вечный идейный оппонент Павел Петрович, сказавший ему «Не так же ли вы болтаете, как и все?» Базаров, конечно, вскинулся, что нет, «чем другим, а этим грехом не грешны», но я что-то ему не верю.
Не верю прежде всего потому, что у любого революционера, действующего ли, потенциального ли, должна быть серьезная мотивация. Чтобы «рушить до основанья, а затем», нужно очень сильно этого «затем» хотеть, нужен некий положительный идеал, которого с помощью революции предполагается достичь. И вот тут, если внимательно посмотреть на Базарова, увидим, что никакого такого идеала у него нет. Людей он не очень-то любит, страдания простого народа его не особо напрягают, ужасы крепостничества не отвращают: «Черт меня дернул сегодня подразнить отца: он на днях велел высечь одного своего оброчного мужика — и очень хорошо сделал. Да, да, не гляди на меня с таким ужасом, — очень хорошо сделал, потому что вор и пьяница он страшнейший. » Безотносительно оценки этой экзекуции — может ли человек с такими взглядами мечтать о ниспровержении крепостного права?
Да, бывает и так, что человека в революцию тянет просто потому, что тянет подраться, без всяких высоких целей. Раззудись, плечо, размахнись, рука. Но и этого в Базарове нет, он циничен, но не особо агрессивен. Тогда зачем ему это самое «наше дело»?
Словом, перед нами — фэйковый революционер. Болтун, который реально ничего не замышляет, а только любит побазарить. Таких пламенных революционеров сейчас пол-фэйсбука.
Он настоящий?
Рискну выдвинуть гипотезу: Базаров вообще не самый типичный представитель нигилизма, хотя, со слов самого Тургенева, у него и были реальные прототипы — врачи Дмитриев и Якушкин, да и в своих рабочих материалах к роману Тургенев проводит параллели и с более известными людьми, например, Николаем Добролюбовым.
Однако большинство реальных нигилистов той эпохи были совсем другими. Как правило, это были пылкие молодые люди, мечтающие о «счастье для всех, даром, и чтобы никто не ушел обиженным», наивные идеалисты, которые впоследствии либо ожесточились и стали реальными революционерами-террористами (нечаевцы, народовольцы), либо повзрослели и начали цинично выстраивать свои карьеры и состояния. Вирус нигилизма в них мутировал, они действительно отринули «принсипы», то есть общественную мораль, заповеди религии, но, не особо афишируя свою беспринципность, стали действовать с умом — и превратились в новую политическую элиту. Такое превращение, кстати, блестяще показал Николай Лесков в романе «На ножах». Не все, конечно (взять того же Добролюбова), но многие. И если вновь проводить параллели с современностью — мы легко увидим тех акул бизнеса и политики, которые на рубеже 80-90-х годов были демократически настроенными юношами со взорами горящими.
Если моя догадка верна, то как объяснить непохожесть Базарова на реальных нигилистов? Может быть, Тургенев их вообще не слишком знал, не особо соприкасался с их кругом? Но эпизодические фигуры Ситникова и Кукшиной, либералов местного разлива, показаны вполне по-лесковски. Да и Аркадий Кирсанов, тоже позиционировавший себя нигилистом, в общем, выглядит вполне жизненно.
А может, Тургеневу интереснее был даже не сам этот искусственно сконструированный им Базаров, а реакции других героев на него? И тогда Базаров — лакмусовая бумажка, способ раскрыть такие реально значимые для Тургенева человеческие типы, как старшие Кирсановы, как Одинцова. наконец, как родители Базарова?
Признаюсь, у меня нет ответа. Я не настолько хорошо знаком с жизнью и творчеством Тургенева. Об этом лучше узнать у специалистов, но на гипотезу-то я право имею?
Про «глубинный народ»
Это выражение, «глубинный народ» — из фантастического романа Дмитрия Быкова «ЖД». Глубинный народ — это население, автохтоны, занятые своей жизнью, а не решением мировых проблем, которыми озабочена интеллектуальная элита — как условно глобалистская, так и условно патриотическая.
Так вот, в «Отцах и детях» поставлена (и не решена) действительно очень важная проблема: а способны ли разные сословия (страты, тусовки и так далее) понимать друг друга, способны ли они вообще говорить на одном языке? Применительно к эпохе «Отцов и детей» это дворяне и крестьяне, применительно к нашим реалиям — это условные хипстеры и условные гопники. Поскольку и те, и другие составляют народ, то без взаимопонимания между ними, без разумных компромиссов народ обречен тратить свои силы впустую. Но возможно ли такое взаимопонимание?
Вот Базаров. Он в разговоре с Аркадием упрекает его отца, Николая Петровича Кирсанова, что тот не понимает русского мужика: «И добрые мужички надуют твоего отца всенепременно. Знаешь поговорку: «Русский мужик бога слопает»». При этом сам Базаров, казалось бы, мужика понимает и видит насквозь, об этом нам сообщает автор: «Слуги также привязались к нему, хотя он над ними подтрунивал: они чувствовали, что он все-таки свой брат, не барин». В чем выражается это понимание? В том, что дворовые мальчишки охотно помогают ему ловить лягушек для опытов, в том, что на него засматривается горничная Дуняша.
Но вот Базаров пытается развести крепостного своего отца на спор о судьбах России. И. «Увы! презрительно пожимавший плечом, умевший говорить с мужиками Базаров (как хвалился он в споре с Павлом Петровичем), этот самоуверенный Базаров и не подозревал, что он в их глазах был все-таки чем-то вроде шута горохового».
Так что же? Взаимопонимание невозможно? Мне кажется, ошибка (если не сказать, глупость) Базарова в том, что он, вступая в общение с людьми, игнорирует контекст, игнорирует социальную, культурную разницу между ними. Вот он пристает к крепостному своего отца и требует от него ответа на вопрос: «Ну, — говорил он ему, — излагай мне свои воззрения на жизнь, братец: ведь в вас, говорят, вся сила и будущность России, от вас начнется новая эпоха в истории, — вы нам дадите и язык настоящий, и законы». А для мужика эти понятия — «эпоха», «история», «будущность» — чужие, малопонятные, барские. Кроме того, мужик приучен многовековым коллективным опытом, что всерьез говорить с барином нельзя, что барину нужно льстить и потакать: «. известно, господская воля, потому вы наши отцы. А чем строже барин взыщет, тем милее мужику. » Ну вот как можно всерьез говорить с человеком, чьему отцу ты принадлежишь как вещь и который в свое время унаследует тебя? Который в любой момент может выдрать тебя на конюшне? Если уж гиперболизировать, это все равно что в нацистском концлагере эсэсовец-интеллигент зайдет в барак и заведет с заключенными разговор о поэзии и философии.
Умница Базаров этого, конечно, не понимает. А не понимает, кстати, потому, что он по-своему аристократичен. Аристократизм его выражается в том, что он автоматически ставит себя выше мужика, заставляет того подстраиваться под свою систему понятий, навязывает ему свой, как сказали бы философы, дискурс. Чем этот формат аристократизма лучше того, что защищает Павел Петрович Кирсанов?
А ведь взаимопонимание возможно — что доказывают такие фигуры в отечественной истории и литературе, как Николай Лесков, Владимир Короленко, Владимир Гиляровский. Для этого всего лишь надо не гнуть пальцы, не смотреть на простой народ свысока, равно как и не обожествлять его (намекаю на Платона Каратаева из «Войны и мира» Льва Толстого). Надо знать его проблемы, надо видеть его недостатки, надо учиться выделять из социального общечеловеческое. Но это трудно и долго.
В нашем современном российском обществе — ровна та же проблема. Одна часть общества обзывает другую «ватниками» и «анчоусами», другая обзывает первую «пятой колонной» и «либерастами», и ни та, ни другая не хочет видеть в социально и культурно чуждых им людях именно что людей, имеющих тот же образ Божий, что и в тебе.
Конфликт «отцов» и «детей»
В школьной программе, во всяком случае, в мое время, на это делался основной упор. Предполагалось, что «дети» прогрессивнее «отцов», что «отцы» застряли в прошлой эпохе и не способны осмыслить новое время.
Что тут сказать? Ну да, есть такой конфликт, и вещь это совершенно естественная — причем не только по тем психологическим причинам, о которых я уже писал. Другая причина — социальная: жизнь все-таки меняется и каждое новое поколение формируется в несколько иных условиях, нежели прежнее. Поэтому «отцы» плохо понимают мышление «детей» (а к тому же еще и плохо помнят, какими сами были в молодости), «дети» же, в силу юношеского максимализма и нехватки жизненного опыта, плохо понимают мышление «отцов». Так было и до середины XIX века, и после, и сейчас есть, и всегда будет, покуда существует человечество.
Но, вполне возможно, Тургенев был тут первооткрывателем. Во всяком случае, в русской литературе. И мало того, что он описал проблему — он еще и показал два неправильных решения этого конфликта со стороны «отцов».
Первое, самое лобовое решение — это, подобно Павлу Петровичу Кирсанову, ругать молодежь за то, что испортилась, за то, что не дотягивает до принципов старшего поколения. Второе, подобно отцу Базарова, Василию Ивановичу, лебезить перед «сыновьями», подстраиваться под них, изменять своим принципам. Глупо смотрится Павел Петрович, жалко смотрится Василий Иванович.
Кстати, острота этого конфликта во времена Тургенева была куда меньшей, чем сейчас, потому что сейчас жизнь меняется гораздо быстрее. Меняется экономическая структура, меняется политическая система, меняется как массовая, так и элитарная культура, меняется наука — причем все это на протяжении жизни одного поколения. Нынешние «дети» гораздо сильнее отличаются от своих «отцов», чем, скажем, тридцать лет назад. Глядя из сегодняшнего дня, 20-е годы XIX века (юность старших Кирсановых) практически ничем не отличается от 50-х годов (юность Базарова и Кирсанова-младшего).
Но конфликт поколений — это вовсе не обязательно конфликт идей. Идейные конфликты в том же XIX веке как раз происходили в среде одного и того же поколения (прежде всего, это противостояние западников и славянофилов — людей примерно одного и того же возраста, социального круга, образования). Возрастной конфликт может маскироваться под идейный, но причина такой маскировки — как правило, чисто психологическая.
Лирическая линия
За всеми этими разговорами как-то затерялось, что «Отцы и дети» — это, помимо всего прочего, еще и роман о любви. Кирсанов-старший любит Фенечку, но боится вступить в брак, поскольку это в глазах брата может выглядеть предосудительно. Брат, Павел Петрович, тоже любит Фенечку, но боится это показать, поскольку это в его собственных глазах выглядит предосудительно. Базаров влюбляется в Одинцову, но долго боится в этом признаться, поскольку слишком горд для этого. Одинцова тоже любит Базарова, но боится принять его любовь, так как слишком дорожит спокойствием, а с этим человеком о спокойной жизни можно лишь мечтать. Кирсанов-младший сперва влюбляется в Одинцову, потом в ее сестру Катю.
Наверное, старшекласснику эти любовные узлы интереснее, чем мне. На мой взгляд, все это очень, очень обыденно, универсально. Зачем оно нужно было Тургеневу? Может, из соображений приличия? Ну какой же роман, в самом деле, без этого? А может, весь этот любовный многоугольник подгонялся к тому, чтобы показать: Базаров живой человек и ничто человеческое ему не чуждо. Он страдает, он стесняется, он ревнует, он тоскует. Добавляет ли это что-то к его образу? По-моему, только то, что как он ни пыжится изобразить из себя железного человека, рыцаря без страха и упрека, а не дотягивает. И слава Богу, что не дотягивает. Иначе выглядел бы каким-то Чужим или Хищником.
Лопух на могиле
Не берусь утверждать, что он вообще не любит родителей, но вот что не умеет (да и не хочет) отвечать на их любовь — это факт, это сплошь и рядом рассыпано по тексту. Что тому причиной — непомерная ли его гордыня (которую автор то и дело специально подчеркивает), эмоциональная ли глухота — судить не берусь. Но вот что это не надумано, что это бывает — это факт. Факт жизни каждого из нас. Мы часто принимаем чужую любовь как нечто естественное, она нас иногда даже несколько напрягает, но ответить своей любовью не можем. Или не умеем. Или не хотим. А потом бывает поздно.
И тогда на могиле вырастает лопух.
Смотрите также другие материалы из цикла «Школьная программа для взрослых»:
Почему Маша не убежала с Дубровским
Тарас Бульба: удивительные факты, о которых не рассказывают в школе
Редакция благодарит доктора филологических наук, профессора Московского государственного педагогического университета Янину Викторовну Солдаткину за помощь в подготовке этой статьи.