какие цветы любил маяковский

Цветы от Маяковского

Одна из самых трогательных историй жизни Маяковского произошла с ним в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву.

Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов.

Она вообще не воспринимала ни одного его слова — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупала его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.

От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» со словами: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму — Одну или вдвоем с Парижем!»

Она уже не понимала, как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, оставленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова о его смерти. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского».

Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в 1930-м, когда он умер, и в 1940-м, когда о нем уже забыли. В годы Второй мировой в оккупированном немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин, — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И, уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, по-заговорщицки улыбаясь: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, но однажды, в конце 70-х, юный Аркадий Рывлин, будущий советский инженер, услышал эту историю от своей матери и захотел попасть в Париж.

Татьяна Яковлева была еще жива и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.

В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд. «Пейте чай, — ответила Татьяна, — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?»

И в этот момент в двери позвонили. Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».

— Вероятно, Лиля понимала, что содержать жену Поэту будет трудно, ну какие там гонорары? Разве на цветы! да и для себя берегла, да и травили. Жаль, не сберегли Поэта.

Другие статьи в литературном дневнике:

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+

Источник

Как Маяковский после своей смерти дарил цветы любимой женщине.

Самая трогательная в жизни Владимира Маяковского история произошла в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву.

Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов.

Она вообще не воспринимала ни одного его слова, — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным.

И Маяковский уехал в Москву один. От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» со словами: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму – одну или вдвоем с Парижем!»

Ей остались цветы. Или вернее — Цветы. Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы с единственным условием, чтобы несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов — гортензий, пармских фиалок, черных тюльпанов, чайных роз, орхидей, астр или хризантем.

Парижская фирма с солидным именем четко выполняла указания сумасбродного клиента — и с тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: «От Маяковского».

Они не виделись, но факт существования человека, который так ее любит, влиял на все происходящее с ней: так Луна в той или иной степени влияет на все, живущее на Земле только потому, что постоянно вращается рядом.

Она уже не понимала, как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, оставленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова о его смерти.

И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского».Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось.

Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли. В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты.

Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти.

Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли.

Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, улыбаясь улыбкой заговорщиков: «От Маяковского».

Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, но однажды, в конце семидесятых, советский инженер Аркадий Рывлин, который услышал эту историю в юности от своей матери – попал в Париж.

Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным.

Но в какой-то момент все-таки не выдержал и спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд…

— Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?

И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца.

И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».

Минус только за капс.

Пост даже читать не стала.

От Маяковского

Одна из самых трогательных историй жизни Маяковского произошла с ним в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву.

Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов.

Она вообще не воспринимала ни одного его слова, — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.

Она уже не понимала, как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, оставленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова о его смерти. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского».

Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли. В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, улыбаясь улыбкой заговорщиков: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, однажды, в конце семидесятых, советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери, и всегда мечтал попасть в Париж.

Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.

В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд… — Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?

И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».

Источник

История, в которую трудно поверить — Цветы от Маяковского

Одна из самых удивительных и трогательных историй жизни Маяковского произошла с ним в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву.

Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов.
Она вообще не воспринимала ни одного его слова — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупала его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.

Она уже не понимала, как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, оставленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова о его смерти. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского».
Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в 1930-м, когда он умер, и в 1940-м, когда о нем уже забыли. В годы Второй мировой в оккупированном немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин, — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И, уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, по-заговорщицки улыбаясь: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, но однажды, в конце 70-х, юный Аркадий Рывлин, будущий советский инженер, услышал эту историю от своей матери и захотел попасть в Париж.
Татьяна Яковлева была еще жива и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.
В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд. «Пейте чай, — ответила Татьяна, — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?»
И в этот момент в двери позвонили. Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».

Источник

Цветы от Маяковского

Одна из самых трогательных историй жизни Маяковского произошла с ним в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву.

Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов.

Она вообще не воспринимала ни одного его слова — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупала его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.

Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в 1930-м, когда он умер, и в 1940-м, когда о нем уже забыли. В годы Второй мировой в оккупированном немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин, — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И, уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, по-заговорщицки улыбаясь: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, но однажды, в конце 70-х, юный Аркадий Рывлин, будущий советский инженер, услышал эту историю от своей матери и захотел попасть в Париж.

Татьяна Яковлева была еще жива и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.

В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд… «Пейте чай, — ответила Татьяна, — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?»

И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».

Источник

Цветы от Маяковского — лирика и действительность

Имена Владимира Маяковского и Татьяны Яковлевой связаны историей пылкого увлечения, возникшего мгновенно при поездке поэта в Париж. Это могла быть любовь на всю жизнь, но она оказалась кратковременной. От неё осталась легенда о цветах «от Маяковского», которые в течение многих лет доставляли женщине посыльные даже после смерти поэта. При быстром прочтении — красиво, слезливо, романтично.

Стою в Манхеттене на берегу Гудзонова залива. Вижу вдали символическую статую Свободы, некогда по морям, по волнам приплывшую из Парижа. 30 лет тому назад на нью-йоркском кладбище была похоронена Татьяна Яковлева. Закрываю глаза- и вместо памятника чудятся отблески увлечения Маяковского. И как бы прибрежные волны покачивают большой букет ярких цветов. На ленте, опоясывающей букет, надпись: цветы от Маяковского. Дыханье мгновенно перехватывает: прошёл почти век, а цветы всё идут. Ни время, ни континенты, ни океаны им нипочём! Вы скажете, что нечего завирать. Отвечу: не хуже, чем в рассказе. При внимательном сопоставлении с реальностью — развесистая клюква.

Я не ставлю себе задачу познакомить новых читателей с рассказом о цветочном романе Маяковского и Яковлевой. Прочесть такой рассказ можно на множестве сайтов интернета. Я хочу сконцентрироваться на двух моментах, не лишённых субъективности в оценках. Во-первых, на спекулятивности использования известных имён в недокументированных историях. Во-вторых, на версии авторства сентиментальной фантазии «Цветы от Маяковского».

Романтика рассказа — О цветах и пр.

По сути, это рассказ о мерещащемся счастье. Если отойти от реальности несостоявшейся любви, то можно с девичьей слезой проглотить цветочную историю.

Мне не известен, так сказать, канонический текст рассказа, публикации имеют нюансы. Трогательная история произошла с Маяковским в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву. Пересказ рассказа дан с небольшими купюрами.

Владимир и Татьяна. Казалось, между ними не могло быть ничего общего. Он — современный поэт. Она вообще не воспринимала ни одного его слова — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью.

Маяковский сделал ей предложение, но уехал в Москву один. От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль. Ей остались цветы.

Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы с условием, чтобы несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов — гортензий, пармских фиалок, черных тюльпанов, чайных роз, орхидей, астр или хризантем.

Парижская фирма с солидным именем четко выполняла указания сумасбродного клиента — и с тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: «От Маяковского».

Vladimir_Mayakovskiy_i_Tatyana_Yakovleva.jpg

Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удаётся воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли.

В годы Второй Мировой в оккупированном немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали её от голодной смерти.

Потом союзные войска освободили Париж, потом она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин, — а букеты всё несли. Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей.

Советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери и всегда мечтал узнать её продолжение. В семидесятых годах ему удалось попасть в Париж. Татьяна Яковлева охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете. В какой-то момент он спросил, правду ли говорят, возможно ли, чтобы столько лет подряд.

в этот момент в дверь позвонили. Он никогда в жизни не видел такого роскошного букета. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».

Вспоминаются слова дуэта из великолепной оперетты Имре Кальмана «Сильва»:

Пусть это был только сон, но какой дивный сон!

Я бегло прочёл этот рассказ со слезами умиления. Я не сентиментальный человек. Жизнь за многие годы немало потрепала мою душу. Но нежность проникает глубоко и находит отклик. Не сентиментальная сторона моего восприятия проскрипела сходу на деталях, плохо укладывающихся в положение и отношения исторических героев. Сразу подумалось: вот чего бы не хватало этому душевному рассказу, если бы его героев звали просто Таня и Володя и не было бы никакого упоминания о Маяковском и Яковлевой. Впрочем, я знаю, тогда бы слёзы полились потоком, потому что «миллион-миллион алых роз» не надо было бы совмещать с событиями реальной жизни. А она всегда хуже сказки.

Штрихи биографий — даты, даты, даты

Попробую телеграфным стилем отметить несколько событий и дат, важных для сущностного восприятия рассказа. Голос сухих дат как-то порождает вопрос: чего в реальных событиях больше — идиллии или трагедии. Хорошо проверить «на зуб», где реальность, а где сахарный сироп. А может, всё это только подводка к рекламе никому не известной поэмы?

Приезд Маяковского в Париж — 15 октября 1928 г.

Знакомство с Татьяной Яковлевой — 25 октября 1928 г.

Предложение в Париже о замужестве — 1928 г.

Отъезд из Парижа — 2 декабря 1928 г.

Второй приезд в Париж — 22 февраля 1929 г.

Отъезд из Парижа — апрель 1929 г.

Знакомство и начало романа с Вероникой Полонской — 13 мая 1929 г.

Переписка с Яковлевой — сбои с августа 1929 г. Последнее письмо Маяковского отправлено 5 октября 1929 г.

Смерть Маяковского — 14 апреля 1930 г.

Замужество Татьяны — январь 1930 г., муж Бертран дю Плесси (1902—1940), французский дипломат. 25 сентября 1930 г. — рождение дочери Франсис дю Плесси.

Эмиграция в США — 1941 г.

Второй брак — 1942 г., муж Александр Либерман (1912—1999), французский и американский художник, скульптор и редактор.

Смерть Татьяны Яковлевой дю Плесси-Либерман — 28 апреля 1991 г., Нью-Йорк (85 лет).

Было бы несправедливо, на наш взгляд, не обратить внимания на ещё одного героя рассказа — советского инженера Аркадия Рывлина, гостя Татьяны Яковлевой. В силу неизвестности его имени обычно он не попадал в поле внимания читателей. Отмечаем важное обстоятельство: он автор давно написанной поэмы «Цветы от Маяковского».

Член Союза писателей СССР — с 1948 г.

Публикация поэмы «Цветы от Маяковского» — Киевское издательство Радянський письменник, 1965 г.

Феерическое начало знакомства Маяковского и Яковлевой в октябре 1928 г. и быстрый конец отношений с обеих сторон: Маяковский перестаёт писать, Яковлева уже в январе 1930 г. выходит замуж. Затем всего через несколько месяцев последовал мрачный исход: Маяковский застрелился.

В предсмертном письме Маяковский написал: «В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил. Мама, сестры и товарищи, простите — это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет. Лиля — люби меня. Товарищ правительство, моя семья — это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская». В этих строках нет имени Татьяны Яковлевой. Это точка в лирике цветов от Маяковского. Без всяких десятилетий.

Поэма «Цветы от Маяковского»

Поэма «Цветы от Маяковского» — это лирический пересказ событий истории о Владимире и Татьяне. Подобно классическому вопросу, что появилось раньше, курица или яйцо, возникает вопрос о взаимосвязи рассказа и поэмы. Я бы даже сказал, что сам рассказ о вечном букете мог не состояться без возникшего в конце рассказа советского инженера Аркадия Рывлина. На самом деле, он в этой истории важен не как инженер, а как поэт и член Союза писателей СССР.

Мне представляется, что он здесь движущая сила. Совсем не важно, что недавно вы не знали этого имени, а слышали только о Маяковском и его пассии Яковлевой. Он автор небольшой поэмы в две сотни строк. Заметим: поэма написана до мифического появления в Париже у Яковлевой, а сама Татьяна уехала оттуда задолго до описанной встречи. Эта поэма является главным источником информации, упомянутой в рассказе. Многих из этих обстоятельств невозможно найти ни в воспоминаниях Т. Яковлевой, ни в каких-либо других источниках. Не греша против известных фактов, можно сказать, что многое явилось плодом фантазий автора.

Кажется, что все усилия автора рассказа сосредоточены на том, чтобы многократно повторить название поэмы малоизвестного киевского автора и зафиксировать его имя — Аркадий Рывлин. В икебане с известными именами вплетается неожиданное имя. Сухая веточка в искусных руках обретает голос. Все прелести развесистой клюквы прорисовывают «Цветы от Маяковского».

Эмоции, цветы и реальность — сумрачная композиция

Всмотримся в даты. Очное и заочное общение Маяковского и Яковлевой вмещается, увы, всего в полтора года. Окончательная точка — уход поэта из жизни. Букеты цветов в дополнение к личным — сугубо личным — письмам-телеграммам — это увлекающая романтика. Вполне естественно представить, что уезжающий на пару месяцев поэт поручает цветочной фирме еженедельно доставлять любимой женщине букет роз. На обозримом интервале, в ожидании скорой встречи.

«Цветы от Маяковского» возведены в ранг трафарета. Но в небольшом рассказе почти в каждом абзаце присутствуют утверждения, не имеющие реальной основы. Приглядимся к некоторым деталям. Возможно, с излишней строгостью, без романтизма отметим основные из них.

В рассказе сказано, что Татьяна была воспитана на русской классической поэзии и не понимала Маяковского. В действительности, она поразила поэта своим знанием русской поэзии, в том числе его собственных стихов.

Личные проблемы взаимоотношений, по-видимому, были у каждого из них. Эльза Триоле писала, что Татьяна заблуждалась относительно подлинного смысла происходящего: «Откуда ей было знать, что такое у него не в первый раз и не в последний? Откуда ей было знать, что он всегда ставил на карту всё, вплоть до жизни? Откуда ей было знать, что она в жизни Маяковского только эпизодическое лицо?» Появление В. Полонской в жизни Маяковского через две недели после второго возвращения из Парижа в 1929 г. чётко подтверждает это.

Татьяна Яковлева, в свою очередь, писала матери в период ожидания второго приезда Маяковского в Париж: «У меня сейчас масса драм. Если бы я даже захотела быть с Маяковским, то что стало бы с Ильей (Мечниковым), и кроме него есть ещё двое. Заколдованный круг».

«Я всё равно тебя когда-нибудь возьму, одну или вдвоём с Парижем!» — из «Письма В.Маяковского к Т.Яковлевой». В другом, не стихотворном, письме 3 января 1929 г. он с обезоруживающей нежностью писал «Танику» (как поэт звал Татьяну): «. если бы дать запись всех, моих со мной же, разговоров о тебе, ненаписанных писем, невыговоренных ласковостей то мои собрания сочинений сразу бы вспухли втрое и всё сплошной лирикой!»

Татьяна в начале 1930 г. выходит замуж. Мужем становится виконт Бертран дю Плесси, с которым, кстати, она встречалась еще до знакомства с поэтом. Виконт был дипломатом и организатором первой эскадрильи Свободных французских военно-воздушных сил де Голля. В 1940 г. он погиб, самолёт был сбит над Средиземным морем.

Странно читать, что Татьяна продавала в оккупированном Париже цветы из букетов для спасения от голода. Недолгое военное время до эмиграции Татьяна имела мужа-аристократа и вряд ли голодала без цветов от любовника, ушедшего из жизни за десятилетие до этого.

В конце рассказа, отнесенного к 1970-м годам (40 лет после смерти поэта!), появляется советский инженер Аркадий Рывлин, который как бы фиксирует для нас бесконечность букетов «От Маяковского».

Если оценить трезво и строго, то рассказ «Цветы от Маяковского» это, пожалуй, не о Маяковском. Мгновения его жизни используются для реанимации имени другого поэта, которого обошла известность. Вспомнилось образное выражение из монологов язвительного Аркадия Райкина: «Два пишем, семь на ум пошло». Вот эти «два пишем» — Маяковский&Яковлева, а «семь на ум пошло» — это «Цветы от Маяковского»&Рывлин. Здесь «Цветы от Маяковского» по совпадению оказываются названием поэмы гостя Татьяны Яковлевой. Так вот получается, такая круговерть. За каждой строкой — развесистая клюква, фантазии в обход реальности. На путях поиска популярности документальными остаются только имена героев. В остальном — скопление исторических и личных неточностей, фантазий и ошибок.

Совсем не все заработанные в Париже деньги поэт потратил на цветы для Татьяны. Он купил машину Рено для Лили Брик. Лиля постоянно дополняла поручения. Вот фрагменты поручений: «Рейтузы розовые 3 пары, рейтузы чёрные 3 пары, чулки дорогие, иначе быстро порвутся. Духи Rue de la Paix, пудра Hоubigant и вообще много разных. Бусы, если ещё в моде, зелёные. Платье пёстрое, красивое, из крепжоржета, и ещё одно, можно с большим вырезом для встречи Нового года. » «Спасибо за духи и карандашики. Если будешь слать ещё, то Parfum Inconnu Houbigant’a».

В рассказе дан изощрённый перечень цветов, входивших в букеты, приносимые каждые несколько дней. Заметим, что перечень цветов повторяет названные в строках поэмы «Цветы от Маяковского». Татьяна же в письме в конце 1928 г. однозначно указывает: «Я получаю каждый день телеграммы и каждую неделю цветы. Он распорядился, чтобы каждое воскресенье утром мне посылали розы».

Слеза выдавливается историей спасения Татьяны от голодной смерти продажей в оккупированном Париже «цветов от Маяковского». Полвека несут цветы несуществующему парижскому адресату. Вы чувствуете это перерастание из скромного букета роз по воскресеньям в вековой букет необычайных цветов? Приземистая болотная клюковка — в развесистый куст.

Всё это было бы смешно,

Когда бы не было так грустно.

Что же в итоге остаётся от канвы рассказа, если исключить бульон из сомнительно подобранных фрагментов? Пушкин как-то заметил:

Ничего, иль очень мало.

Сам же Маяковский писал о чувстве, разбившемся о быт.

Я не спешу, и молниями телеграмм

Мне незачем тебя будить и беспокоить.

Как говорят, инцидент исперчен.

Любовная лодка разбилась о быт.

С тобой мы в расчете. И не к чему перечень

Взаимных болей, бед и обид.

В памяти сейчас все вехи страстей истории Маяковского-Яковлевой. Представим реальность к началу 1930 года. Переписка приостановилась. Маяковский увлечён Полонской. Яковлева выходит замуж за потомка французского аристократа дю Плесси. Скоротечные заоблачные страсти рассеиваются. Кругом бытовые ошмётки, которые трудно вместить в жизнь. Легенда «Цветы от Маяковского» на десятилетия как бы реанимирует уже ушедшее. Пустое дело.

По мне, так очень привлекательно, когда романтическая история ложится на душу и ты чувствуешь себя как бы героем страстного действа. Ты любишь, ты радуешь любимого человека. Или ты любима, ты в восторге, что тебя так ценят. Это всё рядом, для этого не надо исключительных условий, больших имён и больших доходов. В сознании у меня картина возникшей, как молния, большой любви. Хотелось бы, чтобы в душе осталась идиллия сказочной верности и восторга, соединяющая в любви этот и тот свет.

В этом отношении «лучший и талантливейший Маяковский» до некоторой степени изничтожает сладость сюжета. Нет, нет, нет — это чувства, доступные мне, тебе, нашим приятелям. Позвольте мне так воспринимать и так хотеть. Тем более, когда жизнь только подсказала идею, а остальное родилось уже на столе автора.

Казалось бы, должно быть простое правило: если ты хочешь писать об известных людях, держи себя в прокрустовом ложе фактов. Если ты сочиняешь лирический опус, не используй имена известных людей.

Создаётся впечатление, что вся эта история появления текста это своего рода подношение не памяти Маяковского и его музы, а неизвестному поэту А. Рывлину, когда-то написавшего небольшую поэму с таким же сюжетом. Представляется, что реанимация небольшой поэмы совсем не плохое дело, но это не повод, чтобы снимать урожай с развесистой клюквы.

Источник