какие цветы любил пушкин
Флористика в поэзии А.С.Пушкина
Разделы: Литература
Ключевые слова: А.С.Пушкин
Введение
Интерес к теме флористики время от времени возникал в русской и зарубежной литературе. Главным образом он выяснял этикетное содержание и бытовое проявление поэтики «языка цветов» на материале французской и английской традиции этикетно-бытовой литературы. Все литературоведы, изучающие этот вопрос, отмечали, что интерес этот был вызван более всего романтическими влияниями в поэзии. «Язык цветов» культурологи предлагают считать финальной стадией в развитии европейской традиции цветочного символизма, принесенной в Западную Европу с Ближнего Востока (большинство источников указывают на Турцию) во второй половине XVIII в. К началу XIX в. этот условный способ общения под влиянием европейских традиций символизации растений внутренне перестраивается и вскоре становится популярным литературно-культурным явлением, входящим в эстетизированный быт. Через французское (в меньшей мере немецкое) посредничество «язык цветов» входит и в живой обиход отечественной культуры дворянского периода, завоевывая в первую очередь сферы этикета и литературного быта.
Флористический пласт составил неотъемлемую часть исторического бытования русской дворянской культуры и художественной литературы пушкинского времени. Но до сих пор «языку цветов» не определено место в системе культурно-литературной поэтики первой трети XIX в.
Состояние «истории вопроса» продиктовало следующие цели и задачи нашего исследования:
Глава 1. Флористика в поэзии А.С.Пушкина
В пушкинскую эпоху символика растений широко использовалась в повседневной жизни, искусстве и литературе. В 1830 году в Петербурге была издана книга «Селам, или Язык цветов». В ней не только перечислены символы цветов, но и дано толкование значения букетов. В этой книге цветы, деревья, плоды ассоциируются с внешними и внутренними качествами людей, их чувствами и взаимоотношениями. Растения, живые и искусственные, были непременным элементом женских туалетов. Символические букеты рисовали в дамских альбомах.
Увлекался флористической символикой и Пушкин. Цветы в его произведениях «обогащают собой разнообразные приёмы сравнения и иносказания» [6]. В раннем стихотворении «Красавице, которая нюхала табак» (1814) перечислены цветы, которые «милая Климена» «прежде всякий день носила / На мраморной груди своей», а теперь предпочитает вредный табак:
Вместо роз, Амуром насаждённых,
Тюльпанов, гордо наклонённых,
Душистых ландышей, жасминов и лилей…
Все эти растения являются женскими символами: тюльпан – честность, гордая и чистая любовь; жасмин – чувственность; розы – красота и любовь; лилия – чистота.
1.1 Цветы — символы стихов и поэтического творчества
В лицейском стихотворении «Сон» (1816) он обращается к почитателям своей музы:
Для вас одних я ныне трон Морфея
Поэзии цветами обовью,
Для вас одних блаженство воспою.
В «Послании цензору» (1822) содержится «расшифровка» метафорических «цветов поэзии»:
Остались нам стихи:
Поэмы, триолеты,
Баллады, песенки, элегии, куплеты,
Досугов и любви невинные мечты,
Воображения минутные цветы.
Этот же символ повторяется в стихотворении «Таврида» (1825):
Мечты поэзии прелестной,
Благословенные мечты!
Люблю ваш сумрак неизвестный
И ваши тайные цветы.
В эпилоге поэмы «Кавказский пленник» Пушкин пишет о своём творчестве:
Так муза, лёгкий друг мечты,
К пределам Азии летала
И для венка себе срывала
Кавказа дикие цветы.
В трагедии «Борис Годунов» (сцена в Кракове в доме Вишневецкого) Самозванец говорит Поэту, преподнёсшему ему латинские стихи:
…И я люблю парнасские цветы.
Я верую в пророчества поэтов.
В 1829 году во время путешествия на Кавказ Пушкин встретился с персидским поэтом Фазиль-ханом, которому посвятил стихи, где советовал:
Цветы фантазии восточной
Рассыпь на северных снегах.
В стихотворении антологического цикла «Муза» (1820) тростник, точнее тростниковая свирель (эмблема бога Пана), символизирует поэтическое творчество:
Откинув локоны от милого чела,
Она сама из рук моих свирель брала.
Тростник был оживлён божественным дыханьем
И сердце наполнял святым очарованьем.
Однако ель, как и свирель, имеет метафорический смысл. В греческой мифологии это дерево посвящено богу Пану, которого изображали играющим на свирели. Пушкин развивает здесь тему своего раннего стихотворения «Любовь одна веселье жизни хладной», которое заканчивается так:
К чему мне петь? Под клёном полевым
Оставил я пустынному зефиру
Уж навсегда покинутую лиру,
И слабый дар как лёгкий скрылся дым.
Клён здесь, вероятно, выбран как эмблема влюблённых: речь в стихотворении идёт о любовных страданиях.
Пускай угрюмый рифмотвор,
Повитый маком и крапивой,
Холодных од творец ретивый,
На скучный лад сплетает вздор…
«К Галичу». 1815.
Пушкин сочинил стихотворение «Недавно я в часы свободы…», в котором есть такое четверостишие:
О горе, молвил я сквозь слёзы,
Кто дал Давыдову совет
Оставить лавр, оставить розы?
Как мог унизиться до прозы
Венчанный музою поэт…
1.2 Увядшие розы – символ утерянной молодости и красоты
В известном лицейском стихотворении «Роза» (1815) юный поэт обыгрывает селамное значение увядших роз и близость эмблем розы и лилии:
Где наша роза,
Друзья мои,
Увяла роза,
Дитя зари.
Не говори:
Так вянет младость!
Спустя год написана «Элегия» (1816), в которой метафорический смысл «вчерашней розы» очевиден:
Опали вы, листы вчерашней розы!
Не доцвели до месячных лучей.
Умчались вы, дни радости моей!
Умчались вы – невольно льются слёзы,
И вяну я на тёмном утре дней.
Увядшие розы как символ ушедшей юности упоминаются в стихотворении «Виноград», написанном в Михайловском осенью 1824 года:
Не стану я жалеть о розах,
Увядших лёгкою весной;
Мне мил и виноград на лозах,
В кистях созревших под горой,
Краса моей долины злачной,
Отрада осени златой,
Продолговатый и прозрачный,
Как персты девы молодой.
В стихотворении звучит тема жизненной зрелости, сменяющей уходящую молодость. Виноградная лоза – символ многозначный, он может быть связан со зрелой красотой и страстностью. Возможно, в стихотворении есть отзвуки[13] чувств к тригорской барышне Анне Николаевне Вульф, которую поэт знал юной, а потом немолодой.
Девы-розы
Чаще всего у Пушкина метафорические розы употребляются, когда речь идёт о земных женщинах, их красоте и душевных качествах. Лишь в стихотворении «Жил на свете рыцарь бедный…»[14] упоминается прославляемая паладином «Sancta Rosa», т.е. Святая Роза, или Дева Мария.
«Девушка и её красота постоянно вызывают у Пушкина образ розы»[15]. Сравнение с розой нередко служит для описания прелестной внешности, румянца на лице, алых губ:
Ах, для тебя ли,
Юный певец,
Прелесть Елены
Розой цветёт.
«Измены». 1815.
… Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух иль мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз…
«Вступление» к поэме «Медный всадник».
Вокруг высокого чела,
Как тучи, локоны чернеют.
Звездой блестят её глаза,
Её уста, как роза, рдеют.
«Полтава».
Язвительность неизвестной нам красавицы даёт повод поэту сравнить её с колючей розой:
И с розой сходны вы, блеснувшею весной:
Вы так же, как она, пред нами
Цветёте пышной красотой
И так же колетесь, Бог с Вами.
«Т — прав, когда так верно вас…». 1824.
В поэзии Пушкина девушка или женщина часто уподобляется розе:
…Но бури севера не вредны русской розе.
Как жарко поцелуй пылает на морозе!
Как дева русская свежа в пыли снегов!
«Зима, что делать нам в деревне…». 1829.
Образ девы-розы появляется в стихах Пушкина не раз:
Соловей и роза – поэт и его вдохновительница
В последнем стихотворении звучат мотивы персидской поэзии с излюбленными образами поэта-соловья и девушки-розы. Эти символы Пушкин иногда использовал в своих произведениях:
В безмолвии садов, весной, во мгле ночей
Поёт над розою восточный соловей,
Но роза милая не чувствует, не внемлет
И под влюблённый гимн колеблется и дремлет.
Не так ли ты поёшь для хладной красоты?
Опомнись, о поэт, к чему стремишься ты?
Она не слушает, не чувствует поэта;
Глядишь – она цветёт; взываешь – нет ответа.
«Соловей и роза». 1827.
Уже само присутствие поющего соловья и благоухающей розы в картине сада порождает поэтические ассоциации востока:
Одни фонтаны сладкозвучны
Из мраморной темницы бьют,
И с милой розой неразлучны
Во мраке соловьи поют…
«Бахчисарайский фонтан».
С прохладой вьётся ветер майский
Средь очарованных полей,
И свищет соловей китайский
Во мраке трепетных ветвей…Сквозь вечну зелень здесь и там
Мелькают светлые беседки;
Повсюду роз живые ветки
Цветут и дышат по тропам.
«Руслан и Людмила».
Розы, мирты, лавры и терны
Метафорические растения в поэзии Пушкина обозначают душевные состояния и жизненные ситуаций. Розы в лицейской лирике часто связаны с радостью, успехом, весельем, беспечностью:
Доселе в резвости беспечной
Брели по розам дни мои;
В невинной ясности сердечной
Не знал мучений я любви….
«Послание к Юдину». 1815.
…Иль юности златой
Вотще даны мне розы?
«Городок». 1815.
Душе наскучили парнасские забавы;
Не долго снились мне мечтанья муз и славы;
И строгим опытом невольно пробуждён,
Уснув меж розами, на тернах я проснулся…
«Шишкову». 1816.
Последняя строка – флористическая эмблема стихотворения, где розы – поэтические сочинения, терны – разочарование в них.
Терн (терние) обычно символизирует горе, страдание, препятствия, неприятные переживания:
Петру я послан в наказанье,
Я терн в листах его венца…
«Полтава». Реплика Мазепы.
Блажен, кто молча был поэт
И, терном славы не увитый,
Презренной чернию забытый,
Без имени покинул свет.
«Разговор книгопродавца с поэтом». 1824.
…Мой остов тернием оброс…
«Руслан и Людмила». Гл. 3. Реплика головы.
Мирты, лавры и терны Пушкин употребляет в их общеизвестных символических значениях, причём особенно часто в лицейский период. Приведём лишь несколько примеров:
Ты не забудешь дружбы нашей,
О Пущин, ветреный мудрец!
Прими с моей глубокой чашей
Увядший миртовый венец!
«Моё завещание. Друзьям». 1815.
Грустен, унылый,
Крова ищи!
Всеми забытый,
Терном увитый,
Цепи влачи…
«Измены». 1815.
Но лаврами побед увиты,
Бойцы из чаши мира пьют.
«Послание к Юдину». 1815.
Исследовательская работа на тему «Цветы в жизни и в творчестве А. С.Пушкина
Ищем педагогов в команду «Инфоурок»
заключается часть истории
Цветы украшали жизнь Пушкина. Они сопровождали его в радости и горести. Они обогатили его поэтический словарь, придали деревенским главам «Онегина» особый колорит.
Цветы, любовь, деревни, праздность,
Поля! я предан вам душой,— благодарно восклицает он.
«У меня на окне всегда цветы», — благодарно писал он Прасковье Александровне Осиповой. Потом Пушкин принес хозяйке Тригорского свой поэтический дар — «Цветы последние…», которые для него были «милей роскошных первенцев полей»…
Цветы последние милей
Роскошных первенцев полей.
Они унылые мечтанья
Живее пробуждают в нас.
Так иногда разлуки час
Живее сладкого свиданья.
В нем всего шесть строк, а сколько чувств! В стихотворении слилось в одно целое восприятие последних осенних цветов и переживаний человека из-за разлуки с любимым человеком.
Когда Пушкин прибыл в Михайловское, первыми встретили его цветы! Они ведь в Михайловском всюду — в лесах, полях, парках, садах! И всюду они разные, разные во всякое время года. Зимой дома, на подоконниках, они ведь не просто цветы, но и цветочные часы, цветочный градусник, барограф, санитар и лекарь. Один ванька мокрый чего стоит. О, как он пышно цветет, как любит ласковые слова, тишину, уединение.
Но вот приходит весна, и вся земля покрывается цветами, как ковром, — земля становится голубой, как небо, белой, как платье невесты, розовой, как золотой солнечный луч, — это цветут подснежник, перелесок, фиалка, петуния. А вот и лето — с его розами, шиповником. Какое разнообразие повсюду! Это только на древней Михайловской земле растет такой шиповник — густой, сплошь в бутонах, как люстра в горящих свечах в древнем храме. Его вырастил пятьсот лет тому назад какой-то «местный Мичурин». Никто не пройдет мимо такого пышного благоухающего куста, чтобы не полюбоваться, не насладиться его запахом. А местный клен-малина. Он густой, широколистный. На каждом соцветии десятки бутонов. Они зацветают в конце мая и цветут до сентября. В их гуще живут здешние дрозды и другая разная пичуга.
Окошки в сад веселый,
Где липы престарелы
С черемухой цветут;
Где мне в часы полдневны
Березок своды темны
Прохладну сень дают;
Где ландыш белоснежный
Сплелся с фиалкой нежной
И быстрый ручеек,
В струях неся цветок,
Невидимый для взора,
Лепечет у забора («Городок»)
Среди цветов были и есть очень древние, такие, например, как багульник. Цветы привозили, сеяли и сажали из многих мест «в разные годы» разные люди. Сажал прадед Пушкина Ибрагим Ганнибал, привозивший их из Питера и Прибалтики, сажали дед и бабка поэта, родители Пушкина, друзья из Тригорского. Летом в Михайловском был цветочный рай.
Цветочное царство Михайловского поистине сказочно. Чего-чего тут только нет! Есть цветы, которые пришли сюда неведомыми путями еще сотни тысяч лет назад — из сибирской тайги, с альпийских лугов; есть цветы с востока, из южнорусских степей… Есть цветы, отцветающие, не успев появиться на свет божий, они — «как мимолетное виденье». Есть цветы, которые природа наградила даром долгой жизни. Ученые-цветоводы утверждают, что Михайловской сирени более 250 лет! Есть цветы всякие.
Местное народное поверье угадывало в цветах разные символы. В альбомах уездных красавиц пушкинского времени часто можно не только читать, по и «видеть» лирические стихи и романсы. Они были изъяснены на языке нарисованных цветов. Считалось, например, что изображение цветов шиповника и гвоздики означает пылкую любовь, желтой розы — любовь без измены навеки, лилии — чистоту верного сердца, подснежника — утешение в печали, фиалки — скромность, тюльпана — объяснение в любви, бархатца — поэтическое вдохновение. Все это, несомненно, знал Пушкин, как знали все люди в те времена.
В пушкинское время барометр был редкостью. Ему была исстари замена — цветок под названием ванька мокрый — вид бальзамина. Ежели ожидается хорошая погода — вёдро — сочный стебель ваньки сух, а ежели непогода — с ваньки каплет вода. Не было дома, на окошке которого не стоял бы в горшочке ванька-барометр.
«Как и все смертные, Пушкин мог и прихворнуть: то насморк подхватит, то хандра на него нападет, то зуб заболит. Мало ли что с человеком случается! Лекарство от всех болезней было рядом с домом, на огороде, в цветнике, на лугу, а лекарь — все она, его «мамушка», Арина Родионовна. Она все знала, про все ведала, она была ходячей энциклопедией тогдашней сельской жизни. Простудился — пожалуйте принять кленового соку с парным молоком или взвару из цветов заячьей капустки, голова заболела — втягивайте в нос сок плющихи, прыщ вскочил на носу — выпей-ка настоя из анютиных глазок.»
Говорят, что тому, кто умеет понимать и ценить красоту, цветы рассказывают о своей жизни. А. С. Пушкин своим творчеством оказал огромное влияние на духовное развитие всего народа и каждого отдельно взятого человека. О чем бы ни писал поэт, его строки поражают силой чувств, мудростью мыслей. Он создавал и значительные по объему произведения, но умел и в несколько строф вложить глубокий смысл, простым и понятным каждому языком рассказать о самых интимных чувствах. Одним из таких небольших, но ярких и волнующих произведений великого поэта является его стихотворение «Цветок».
Стихотворение «Цветок засохший, безуханный…» было написано Пушкиным осенью. Это пора прощания с живыми цветами, которые не подвластны ни снегу, ни морозу, ибо они вошли в книгу, гербарий, альбом, чтобы пробуждать в человеке мечты и сладкие раздумья о былом в тихие зимние вечера. На создание этого произведения автора натолкнул всего лишь небольшой высохший цветок, случайно увиденный им среди страниц какой-то книги. Всего лишь цветок — «засохший, бездыханный», когда-то кем-то забытый и неизвестно сколько пролежавший здесь. Но какую бурю чувств он сразу же вызвал в душе поэта! Какой «мечтою странной» наполнилось его сердце! Судьба одинокого цветка связалась в его воображении с судьбой того неизвестного человека, который сорвал и положил его здесь. Автор произведения задумывается о жизни человека, о его мечтах, стремлениях, желаниях, о его мыслях и чувствах, о его прошлом, настоящем и будущем.
На память нежного ль свиданья,
Или разлуки роковой…
Героя стихотворения «Цветок» я вижу сидящим в кресле с книгой в руках. Это спокойный, вдумчивый, сосредоточенный человек. Между страницами книги ему попался «цветок засохший, бездыханный», и эта находка навела его на глубокие размышления. Героя волнует не только сам цветок, но и человек, положивший растение в книгу — на память.
Где цвел? когда? какой весною?
И долго ль цвел? и сорван кем?
Чужой, знакомой ли рукою?
И положен сюда зачем?
Героя стихотворения интересует не только прошлое, он хочет знать и продолжение или окончание этой таинственной истории.
И жив ли тот, и та жива ли?
И нынче где их уголок?
Как сей неведомый цветок
Найденный героем «неведомый цветок» вполне мог оказаться давно забытым мгновением чужой биографии, но может быть и так, что он полностью изменил чужой образ жизни, стал символом чего-то нового, радостного, светлого. В любом случае автор произведения дает нам понять, что все в мире взаимосвязано, и ничто не исчезает, не оставив следа, например такого, как этот легкий сухой цветок-воспоминание.
Это только одно стихотворение великого поэта, один небольшой эпизод. Но сколько мысли и чувства в нем! И на какой бы странице мы ни открыли сборник стихов А. С. Пушкина, какую бы строчку из огромного числа его произведений мы ни прочли, нас всегда будет восхищать и удивлять мастерство поэта, красота его стиха, глубина его чувств, величие его мыслей.
Перед смертью Пушкин просил свою жену не забывать Михайловское: побывать там с детьми, пожить среди цветов и трав, похоронить его на этой земле. Наталья Николаевна выполнила свои обещания полностью. Она приезжала сюда дважды: в 1841 и 1842 годах. Она приложила все свое старание к тому, чтобы на могиле поэта был воздвигнут памятник. Она привезла сюда детей: Сашу, Машу, Гришу, Наташу — и вместе с ними провела «ботаническую экспедицию» по Михайловскому и его округе. К сожалению, она приехала во второй половине августа, в пору «цветов последних». Вместе с Натальей Николаевной приезжала ее сестра Александра Николаевна и ее знакомые Густав и Наталья Ивановна Фризенгофы. Наталья Ивановна была приемной дочкой тетки жены Пушкина — Софьи Ивановны Загряжской.
И вот Наталья Николаевна, дети и гости решили на память о поэте собрать гербарий цветов и трав Святогорья. Они обошли поля, луга, парки Михайловского, Тригорского и даже побывали в Острове, куда ездили в гости к своим знакомым Корсаковым. Они изготовили альбом и стали собирать растения. Их было уже немного. Утренние заморозки сделали свое дело. «Экспедиция» работала три недели, с 15 августа по 7 сентября.
Собранные образцы засушили и на отдельных листах альбома сделали композиции. Командовала «ботаниками» Наталья Николаевна, ведь она, как известно, неплохо рисовала и даже умела делать литографии. Композиции и гербарии получились довольно красивые. Они напоминали гравюры. Под каждым засушенным растением ставилась дата сбора и ими того, кто его принес, — Маша, Гриша, Ната, Таша (Наталия), Александра Гончарова, Липа Вульф, Густав. Все эти надписи сделаны по-французски. Над растениями, кроме дат и цифрового обозначения собирателя, указаны места сбора: Михайловское, Тригорское, Остров. Растений в гербарии немного. Эти дикорастущие растения можно сегодня увидеть в садах и парках Михайловского, Тригорского и Петровского, они известны всем. В гербарии есть и культурные сложноцветные растения.
Но «ботаники» не ставили своей целью собрать все цветное царство Михайловского. Это была только памятка — сувенир. Гербарий сохранился до наших дней. Он был семейной реликвией Пушкиных. Потом он попал в Бродзяны — имение Г. Фризенгофа, который к 1852 году женился на сестре Натальи Николаевны Пушкиной — Александре. Сегодня он находится в литературном музее Пушкина в словацком селе Бродзяны, неподалеку от города Партизанска .
Флористическая символика в поэзии Пушкина
Цветы — символы стихов и поэтического творчества
…Денис! Полнощный лавр отцвел,
Прошла весна, прошло и лето,
Огонь поэта охладел…
«Тень Фонвизина». 1815.
В последнем отрывке «полнощный лавр» — это знаменитый Г.Р. Державин.
В 1821 году Денис Давыдов, известный и как поэт, и как герой-партизан Отечественной войны 1812 года, выпустил в свет серьёзный труд «Опыт теории партизанского движения». По этому поводу Пушкин сочинил стихотворение «Недавно я в часы свободы…», в котором есть такое четверостишие:
О горе, молвил я сквозь слёзы,
Кто дал Давыдову совет
Оставить лавр, оставить розы?
Как мог унизиться до прозы
Венчанный музою поэт…
Смысл флористических метафор очевиден: розы – лирическая (любовная) поэзия, лавры – связанная с нею слава. Это сочетание Пушкин обыгрывает также в «Разговоре книгопродавца с поэтом» (1824):
Книгопродавец:
…Но сердце женщин славы просит:
Для них пишите; их ушам
Приятна лесть Анакреона:
В младые лета розы нам
Дороже лавров Геликона.
На наш взгляд, метафора «розы… дороже лавров» многозначна. Роза выступает и эмблемой муз как вдохновительниц поэтического творчества, и символом женской любви и красоты, и знаком популярности в женском обществе. Одним ёмким словом Пушкин выразил целый спектр образов.
В 1829 году вышла в свет книга «Стихотворения барона Дельвига», в которой преобладали элегии и идиллии, написанные элегическим дистихом – излюбленным размером древнегреческого поэта Феокрита, перу которого принадлежит множество идиллий. Пушкин послал другу пресс для бумаги в виде грифона[11] и стихотворение, в ранней редакции названное «Загадка»:
Кто на снегах возрастил Феокритовы нежные розы?
В веке железном, скажи, кто золотой угадал?
Кто славянин молодой, грек духом, а родом германец?
Вот загадка моя: хитрый Эдип разреши!
«Феокритовы нежные розы» — аллегория идиллических стихов. Чувственную лирику в духе Анакреона символизировала роза феосская: знаменитый древнегреческий поэт, воспевавший плотские наслаждения и утехи жизни, родился в г. Феосе, что на западном берегу Малой Азии. Этот символ упоминается Пушкиным в неоконченном стихотворении 1830 года:
Не розу пафосскую,
Росой оживлённую,
Я ныне пою;
Не розу феосскую,
Вином окроплённую,
Стихами хвалю;
Но розу счастливую,
На персях увядшую
Элизы моей…
Роза пафосская – это символ любви: по мифам на кипрском берегу близ Пафоса родилась из пены морской богиня любви и красоты Афродита. Роза – эмблема Афродиты у древних греков и Венеры у римлян.
Метафорические розы часто встречаются у Пушкина, что неудивительно, поскольку роза – амбивалентный, многозначный символ, зависящий от цвета и состояния. Роза может символизировать небесное совершенство и земные, далёкие от идеала любовные страсти, скромную девственность и сладострастие, милосердие и мученичество, красоту, триумф, счастье и превратности любви и брака, олицетворяемые шипами. Бутон розы – метафора юной невинной девушки, ещё не познавшей любви.
Аллегорией ушедшей молодости, радости, счастья, а иногда и ранней смерти выступают увядшие розы – одна из излюбленных метафор Пушкина.
Увядшие розы – символ утерянной молодости и красоты
В известном лицейском стихотворении «Роза» (1815) юный поэт обыгрывает селамное значение увядших роз и близость эмблем розы и лилии:
Где наша роза,
Друзья мои,
Увяла роза,
Дитя зари.
Не говори:
Так вянет младость!
Не говори:
Вот жизни радость!
Цветку скажи,
Прости, жалею!
И на Лилею[12]
Нам укажи.
Спустя год написана «Элегия» (1816), в которой метафорический смысл «вчерашней розы» очевиден:
Опали вы, листы вчерашней розы!
Не доцвели до месячных лучей.
Умчались вы, дни радости моей!
Умчались вы – невольно льются слёзы,
И вяну я на тёмном утре дней.
В неоконченном стихотворении (1819) «Там, у леска за ближнею долиной» увядшие розы упоминаются в связи со смертью юной Алины из-за разлуки с возлюбленным ею Эдвином. Вернувшись на место их последнего свидания, Эдвин падает замертво, когда видит такую картину:
…Под ивою, где с милой
Прощался он, стоит святой чернец,
Поставлен крест над новою могилой,
И на кресте завялых роз венец.
Венок из роз в селамных списках означал награду красоте и добродетели. В христианских погребальных обрядах розы и венки из них символизируют вечную жизнь и предстоящее воскресение.
Хотя в стихотворении «Фонтану Бахчисарайского дворца» (1824) говорится о двух реальных розах, принесённых поэтом к «фонтану любви», само действие носит символический смысл.
В 1826 году Пушкин набросал на французском языке стихотворение о завядшей на груди прекрасной Делии розе и загробном благоухании её «нежной души» в Элизиуме, которое чарует берега Леты. Развивающее эту мысль стихотворение на русском языке имеет более глубокий символический смысл:
Лишь розы увядают,
Амврозией дыша,
В Элизий улетает
Их лёгкая душа.
И там, где воды сонны
Забвение несут,
Их тени благовонны
Над Летою цветут.
Здесь увядание роз и благоухание их теней в Элизиуме, куда, по древнегреческим мифам, попадали души праведников, может означать вознесение в рай прекрасных чистых душ, которые потому легки и благовонны, что не отягощены грехами.
Увядшие розы как символ ушедшей юности упоминаются в стихотворении «Виноград», написанном в Михайловском осенью 1824 года:
Не стану я жалеть о розах,
Увядших лёгкою весной;
Мне мил и виноград на лозах,
В кистях созревших под горой,
Краса моей долины злачной,
Отрада осени златой,
Продолговатый и прозрачный,
Как персты девы молодой.
В стихотворении звучит тема жизненной зрелости, сменяющей уходящую молодость. Виноградная лоза – символ многозначный, он может быть связан со зрелой красотой и страстностью. Возможно, в стихотворении есть отзвуки[13] чувств к тригорской барышне Анне Николаевне Вульф, которую поэт знал юной, а потом немолодой.
Чаще всего у Пушкина метафорические розы употребляются, когда речь идёт о земных женщинах, их красоте и душевных качествах. Лишь в стихотворении «Жил на свете рыцарь бедный…»[14] упоминается прославляемая паладином «Sancta Rosa», т.е. Святая Роза, или Дева Мария.
«Девушка и её красота постоянно вызывают у Пушкина образ розы»[15]. Сравнение с розой нередко служит для описания прелестной внешности, румянца на лице, алых губ:
Ах, для тебя ли,
Юный певец,
Прелесть Елены
Розой цветёт.
«Измены». 1815.
…Как часто грудь её вздыхает,
Как часто тихое лицо
Мгновенной розою пылает…
«Руслан и Людмила». Гл. V.
…Я не желал с таким мученьем
Лобзать уста младых Армид
Иль розы пламенных ланит…
«Евгений Онегин». Гл.1. Стр. XXXIII.
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух иль мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз…
«Вступление» к поэме «Медный всадник».
Вокруг высокого чела,
Как тучи, локоны чернеют.
Звездой блестят её глаза,
Её уста, как роза, рдеют.
«Полтава».
…Ваши алые уста,
Как гармоническая роза.
«Ел. Н. Ушаковой». 1829.
Пушкин явно цвет розы не указывает, но в приведённых выше отрывках подразумевается, как правило, ярко-розовый, алый или красный, символизирующий не только красоту, но и чувственность, страстность.
Озорной нрав и добродетель юной прелестной Евпраксии Вульф метафорически отражены Пушкиным в посвященном ей мадригале (1824):
Вот, Зина, вам совет: играйте,
Из роз весёлых заплетайте
Себе торжественный венец…
Язвительность неизвестной нам красавицы даёт повод поэту сравнить её с колючей розой:
И с розой сходны вы, блеснувшею весной:
Вы так же, как она, пред нами
Цветёте пышной красотой
И так же колетесь, Бог с Вами.
«Т — прав, когда так верно вас…». 1824.
Роза с шипами, в селамных списках символизировавшая брак, упоминается в «Евгении Онегине» (гл. IV, стр. XIV) в сцене объяснения главного героя с Татьяной после получения её письма с признанием в любви:
Судите ж вы, какие розы
Нам заготовит Гименей
И, может быть, на много дней.
В «Бахчисарайском фонтане» наложницы поют песню о том, что Гирей лелеет Зарему, «как розу, в тишине гарема». Розы, реальные и метафорические, в этой поэме неоднократно ассоциируются с женскими образами. В давно заброшенном ханском дворце всё ещё «рдеют розы, и вьются виноградны лозы», и в воображении поэта возникает тень прекрасной девы:
Дыханье роз, фонтанов шум
Влекли к невольному забвенью,
Невольно предавался ум
Неизъяснимому волненью,
И по дворцу летучей тенью
Мелькала дева предо мной.
В поэзии Пушкина девушка или женщина часто уподобляется розе:
…Но бури севера не вредны русской розе.
Как жарко поцелуй пылает на морозе!
Как дева русская свежа в пыли снегов!
«Зима, что делать нам в деревне…». 1829.
О дева-роза, я в оковах;
Но не стыжусь твоих оков:
Так соловей в кустах лавровых,
Пернатый царь лесных певцов,
Близ розы гордой и прекрасной
В неволе сладостной живёт
И нежно песни ей поёт
Во мраке ночи сладострастной.
«О дева-роза, я в оковах…». 1824.
Соловей и роза – поэт и его вдохновительница
В последнем стихотворении звучат мотивы персидской поэзии с излюбленными образами поэта-соловья и девушки-розы. Эти символы Пушкин иногда использовал в своих произведениях:
В безмолвии садов, весной, во мгле ночей
Поёт над розою восточный соловей,
Но роза милая не чувствует, не внемлет
И под влюблённый гимн колеблется и дремлет.
Не так ли ты поёшь для хладной красоты?
Опомнись, о поэт, к чему стремишься ты?
Она не слушает, не чувствует поэта;
Глядишь – она цветёт; взываешь – нет ответа.
«Соловей и роза». 1827.
Уже само присутствие поющего соловья и благоухающей розы в картине сада порождает поэтические ассоциации востока:
Одни фонтаны сладкозвучны
Из мраморной темницы бьют,
И с милой розой неразлучны
Во мраке соловьи поют…
«Бахчисарайский фонтан».
С прохладой вьётся ветер майский
Средь очарованных полей,
И свищет соловей китайский
Во мраке трепетных ветвей…
Сквозь вечну зелень здесь и там
Мелькают светлые беседки;
Повсюду роз живые ветки
Цветут и дышат по тропам.
«Руслан и Людмила».
Роза и плющ – символы чувственных наслаждений
Роза в сочетании с плющом встречается в лицейском творчестве Пушкина как дань древнегреческой и анакреонтической символике. В стихотворении «Блаженство» (1814) Сатир выбегает из леса слушать печальную песню пастушка, которому изменила возлюбленная:
Розами рога обвиты,
Плющ на чёрных волосах,
Козий мех, вином налитый,
У Сатира на плечах.
У древних греков роза в сочетании с вином символизировала чувственность, соблазн, а плющ был эмблемой бога вина Диониса, свиту которого составляли лесные божества Сатиры. Пушкинское стихотворение заканчивается тем, что пастушок утешается, выпивая с Сатиром.
Розы, плющ и мирты в стихах юного Пушкина выступают эмблемой Анакреона:
Тёмных миртов завеса
Наклонилась к водам.
В их сени у входа леса
Чью гробницу вижу там?
Вот и музы, и хариты
В гроб любимца увели;
Плющем, розами увиты,
Игры вслед за ним пошли…
«Гроб Анакреона». 1815.
Он Вакхом был наполнен
Светлеющею влагой –
Кругом висели розы,
Зелёный плющ и мирты,
Сплетённые рукою
Царицы наслаждений.
«Фиал Анакреона». 1816.
В этих стихотворениях ощущается влияние анакреонтических произведений Жуковского и Батюшкова[16].
Розы, мирты, лавры и терны
Метафорические растения в поэзии Пушкина иногда служат для обозначения душевных состояний и жизненных ситуаций. Розы в лицейской лирике часто упоминаются в связи с радостью, успехом, весельем, беспечностью, поэтическими грёзами:
Доселе в резвости беспечной
Брели по розам дни мои;
В невинной ясности сердечной
Не знал мучений я любви….
«Послание к Юдину». 1815.
…Иль юности златой
Вотще даны мне розы?
«Городок». 1815.
Душе наскучили парнасские забавы;
Не долго снились мне мечтанья муз и славы;
И строгим опытом невольно пробуждён,
Уснув меж розами, на тернах я проснулся…
«Шишкову». 1816.
Последняя строка – флористическая эмблема стихотворения, где розы – поэтические сочинения, терны – разочарование в них.
В лицейском стихотворении «Фавн и пастушка» антитеза «розы — терны» символизирует радость любви и страдания. Утратившая очарование молодости пастушка Лила оставлена соблазнившим её Фавном:
О Лила! Вянут розы
Минутныя любви:
Познай же грусть и слёзы
И ныне терны рви.
Антитезы «розы — терны» и «мирты — терны» близки по значению. Мирты, как и розы, символизируют любовь и её утехи. В стихотворном послании «Князю А.М. Горчакову» (1817) Пушкин желает другу:
…Вновь миртами красавицу венчай…
В сатирической «Тени Фонвизина» (1815) Батюшков — «певец пенатов молодой» — изображён «с венчанной розами главой» и, кроме того:
Эрата, грации, амуры
Венчали миртами его.
Мирты символизируют не только любовные, но и поэтические наслаждения. Примером является обращение к музе в стихотворении «Мечтатель»:
На слабом утре дней златых
Певца ты осенила,
Венком из миртов молодых
Чело его покрыла.
Терны в сочетании с миртами – символы любовных радостей и страданий. В селамных списках терны обозначают также «стрелы Амура». Эти метафоры юный Пушкин употребил в стихах «Любовь одна – веселье жизни хладной…» (1816), обращённых к воспевающим любовь поэтам в связи с собственными любовными переживаниями:
Слепой Амур, жестокий и пристрастный,
Вам терния и мирты раздавал…
Певцы любви! Вы ведали печали,
И ваши дни по терниям текли.
Терн (терние) обычно символизирует горе, страдание, препятствия, неприятные переживания:
Петру я послан в наказанье,
Я терн в листах его венца…
«Полтава». Реплика Мазепы.
Блажен, кто молча был поэт
И, терном славы не увитый,
Презренной чернию забытый,
Без имени покинул свет.
«Разговор книгопродавца с поэтом». 1824.
…Мой остов тернием оброс…
«Руслан и Людмила». Гл. 3. Реплика головы.
Мирты, лавры и терны Пушкин употребляет в их общеизвестных символических значениях, причём особенно часто в лицейский период. Приведём лишь несколько примеров:
Ты не забудешь дружбы нашей,
О Пущин, ветреный мудрец!
Прими с моей глубокой чашей
Увядший миртовый венец!
«Моё завещание. Друзьям». 1815.
Грустен, унылый,
Крова ищи!
Всеми забытый,
Терном увитый,
Цепи влачи…
«Измены». 1815.
Но лаврами побед увиты,
Бойцы из чаши мира пьют.
«Послание к Юдину». 1815.
Ты хочешь оседлать упрямого Пегаса,
За лаврами спешишь опасною стезёй….
«К другу стихотворцу». 1814.
В последнем стихотворении вместо тернов в сочетании с лаврами употребляется крапива, что придаёт выражению иронический смысл:
Потомков поздних дань поэтам справедлива;
На Пинде[17] лавры есть, но есть там и крапива.
Страшись бесславия! – Что если Аполлон,
Услышав, что и ты полез на Геликон,
С презреньем покачав кудрявой головою,
Твой гений наградит спасительной лозою?
Символика «спасительной лозы» на первый взгляд не совсем понятна. Виноградная лоза – символ Аполлона, покровителя поэзии, искусства. Почему же он презрительно венчает ею поэта? Виноградная лоза — это и эмблема Диониса, бога вина и виноделия. Пушкин, видимо, предостерегает незадачливого собрата по перу от «опьянения» собственными стихами и некритического отношения к ним.
Мак – символ сна, отдыха и лени
На маках лени, в тихий час,
Он сладко засыпает…
Так в зимний вечер сладкий сон
Приходит к мирной сени,
Венчанной маком, и склонён
На посох томной лени…
«Мечтатель». 1815.
Друзья, вам сердце оставляю
И память прошлых красных дней,
Окованных счастливой ленью
На ложе маков и лилей…
«Моё завещание. Друзьям». 1815.
Лилия – символ девственности, красоты, царственности
Лилия (лилея) в произведениях Пушкина сходна по метафорическому значению с розой[18], но встречается гораздо реже. В селамных списках почти тождественны лишь белая роза и белая лилия, которые в западной христианской традиции являются также эмблемами Девы Марии. Лилия как эмблема рода французских королей Бурбонов упоминается в стихотворении «Девственницы», где говорится о Жанне д’Арк: «Она спасла французские лилеи. ».
Розе обычно приписывается больше страстности, чувственности, а лилии – девственности и чистоты, восходящей к библейской традиции. В раннем стихотворении «К Наташе» (1813) увиденная во сне возлюбленная названа «девственной лилеей». В «Фавне и пастушке» (1815) о юной Лиле говорится:
С пятнадцатой весною,
Как лилия с зарёю,
Красавица цветёт.
Лилия как цветок, растущий в Царскосельском парке, упоминается в ранней редакции стихотворения «Воспоминания в Царском Селе» (1814):
Царицей средь полей лилея горделива
В роскошной красоте цветёт.
Эпитеты в описании цветка восходят к селамным традициям, где лилии приписывалась не только красота и девственность, но и царственность, гордость. Это метафорическое значение встречается в беловой рукописи «Евгения Онегина» в описании бала:
Подобна лилии крылатой,
Колеблясь, входит Лалла Рук,
И над поникшею толпою
Сияет царственной главою…
Лалла Рук – это будущая императрица Александра Фёдоровна, которая во время заграничного путешествия в 1821 году в «живой картине» по поэме английского поэта Томаса Мура играла роль индийской принцессы Лаллы Рук, чьё имя буквально означает «Щёчка тюльпана»[19].
В «Евгении Онегине» Ленский, перед дуэлью думая об Ольге, решает спасти её от «развратителя» Онегина и не допустить:
Чтоб червь презренный, ядовитый
Точил лилеи стебелёк;
Чтобы двухутренний цветок
Увял ещё полураскрытый.
«Евгений Онегин». Гл. V. Стр. XVII.
Ландыш и фиалка – символы нежности и скромности
С образом Ольги связаны также дикорастущие растения средней полосы лён и ландыш:
В глуши, под сению смиренной,
Невинной прелести полна,
В глазах родителей она
Цвела, как ландыш потаенный,
Незнаемый в траве густой
Ни мотыльками, ни пчелой.
«Евгений Онегин». Гл. II. Стр. XXI.
Глаза, как небо, голубые,
Улыбка, локоны льняные…
«Евгений Онегин». Гл. II. Стр. XXIII.
Ландыш – символ девственности, скромности, нежности, лён – простоты. Нежная девушка с голубыми глазами и светлыми волосами была главной героиней популярных в пушкинское время произведений Ж.-Ж. Руссо, Карамзина, Бестужева. Эпитет «льняные» при описании внешности Ольги, думается, не случаен: он не только говорит о цвете волос[20], но и намекает на душевную простоту и наивность девушки, а также подчёркивает ординарность персонажа. Ландыш, лилия и «двухутренний цветок» — флористические эмблемы[21] Ольги. К ним можно добавить лён.
Сравнение прелестной девушки с ландышем ещё раз встречается у Пушкина в наброске начала поэмы «Бова», где говорится о дочери царя Зензевея:
Она мила, как ландыш мая,
Резва, как лань Кавказских гор.
К ландышу по символическому значению близка фиалка, обозначающая скромность, целомудренность, миловидность. В апологах И.И. Дмитриева, опубликованных в 1825 году, воспевается скромная и спокойная жизнь метафорической фиалки, растущей между розовым кустом и репейником. В 1826 году в Михайловском Языков при участии Пушкина сочинил «Нравоучительные четверостишия» – остроумные и довольно мудрые пародии на апологи Дмитриева. В четверостишии «Закон природы» подчёркнуты такие селамные достоинства метафорической фиалки, как скромность и миловидность:
Фиалка в воздухе свой аромат лила,
А волк злодействовал в пасущемся народе;
Он кровожаден был, фиалочка – мила:
Всяк следует своей природе.
Как элемент пейзажа ландыш и фиалка воспеваются в стихотворении Пушкина «Городок» (1815). Поэт описывает свой «сад веселый»,
Где липы престарелы
С черёмухой цветут,
Где мне в часы полдневны
Берёзок своды темны
Прохладну сень дают,
Где ландыш белоснежный
Сплелся с фиалкой нежной,
И быстрый ручеёк,
В струях неся цветок,
Невидимый для взора,
Лепечет у забора…
«Веселый сад» навеян пейзажами сельца Захарова, где поэт проводил лето маленьким ребёнком. Растения здесь реальные, не метафорические, но их «букет» создаёт впечатление юности, красоты, чистоты и радостного настроения.
В «Нравоучительных четверостишиях» упоминается ещё один полевой цветок:
Во ржи был василёк прекрасный,
Он взрос весною, летом цвел
И наконец увял в дни осени ненастной.
Вот смертного удел!
В русской народной поэзии василёк символизирует прекрасного юношу или девушку, а рожь – благополучие, богатство. Однако вряд ли в этом пародийном стихотворении Пушкиным и Языковым использована народная символика. Без потери смысла на месте василька мог быть любой цветок или растение с длительным периодом цветения.
Дуб – символ стойкости, мужественности, любви к Родине
Деревья в поэзии Пушкина в отличие от цветов гораздо чаще встречаются в описании ландшафтов вне метафорического смысла. Однако сам пейзаж нередко имеет символический подтекст. Примером могут быть пейзажи с дубом, обозначающим мощь, силу, защиту, долговечность, долголетие, любовь к Родине, верность.
У славян дуб – древо жизни. Это отражено в сказочных произведениях Пушкина:
У лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том…
«Руслан и Людмила».
Мать и сын теперь на воле;
Видят холм в широком поле,
Море синее кругом,
Дуб зелёный над холмом.
«Сказка о царе Салтане».
Дуб упоминается в стихотворении «Аквилон», написанном по мотивам известной басни «Дуб и тростник»: разбушевавшийся ветер аквилон свалил могучий дуб, но не гибкий тростник. В этом стихотворении угадывается также иносказательный смысл: поверженный дуб ассоциируется с умершим императором Александром I.
В «Полтаве» дубы символизируют верность России и мужество Кочубея и Искры, казнённых изменником Мазепой:
Цветёт в Диканьке древний ряд
Дубов, друзьями насаждённых;
Они о праотцах казнённых
Доныне внукам говорят.
Дуб как символ величия и долговечности Пушкин упоминает, размышляя о конце жизни и вечном упокоении:
Гляжу ль на дуб уединенный,
Я мыслю: патриарх лесов
Переживёт мой век забвенный,
Как пережил он век отцов.
«Брожу ли я вдоль улиц шумных…». 1829.
…Но как же любо мне
Осеннею порой, в вечерней тишине,
В деревне посещать кладбище родовое,
Где дремлют мёртвые в торжественном покое.
На место праздных урн и мелких пирамид,
Безносых гениев, растрёпанных харит
Стоит широко дуб над важными гробами,
Колеблясь и шумя…
«Когда за городом, задумчив, я брожу…». 1836.
Склонённая сосна – природная эпитафия
Деревья средней полосы
Мрачные сосны доминируют в лесном пейзаже из пророческого сна Татьяны после святочного гадания «на сон»:
Пред ними лес; недвижны сосны
В своей нахмуренной красе;
Отягчены их ветви все
Клоками снега; сквозь вершины
Осин, берёз и лип нагих
Сияет луч светил ночных…
«Евгений Онегин». Гл. V. Стр. XIII.
Значение сна толкуется исходя из народных свадебных символов[26]. Так, переправа через реку означает одновременно женитьбу и путь к гибели, смерти, кум-медведь также связан со славянской свадебной символикой. С этой точки зрения следует рассматривать и пейзаж, увиденный во сне. В народных песнях[27] ель и сосна часто встречаются вместе и ассоциируются с печалью. В свадебном обряде подружки невесты вносят еловую ветку, обвитую лентами, и невеста над ней причитает. Осине, как правило, сопутствуют эпитет «горькая» и напевы о тоске, о трудном житье. Берёза, особенно нагая, обломанная, часто бывает образом женской печали и слёз. Липа тоже ассоциируется с горем, иногда с гибелью. Картина леса во сне Татьяны навевает тревожные предчувствия, связанные с мечтой героини о замужестве. Этот пейзаж перекликается с мнимым сном Наташи[28] в балладе «Жених» (1825):
С тропинки сбилась я: в глуши
Не слышно было ни души,
И сосны лишь, да ели
Вершинами шумели.
В «сельских» главах «Евгения Онегина» немало фольклорных мотивов и народной символики. Собирающие барскую ягоду девушки (гл. III, стр. XXXIX) поют о том, как заманят к своему хороводу молодца:
Закидаем вишеньем,
Вишеньем, малиною,
Красною смородиной…
Известный литературовед Ю.М. Лотман связывает эту песню с простонародными свадебными обрядами, когда невеста – «ягода», жених – «вишенье». На наш взгляд, символика песни несколько иная. Давать красные, спелые ягоды в народном фольклоре означает выражать любовь, симпатию, расположение. В песне высказывается кокетство крестьянских девушек, заигрывание с парнем, которому они на самом деле выражают благосклонность.
Ю.М. Лотман верно отметил, что «символическое значение мотива связывает эпизод с переживаниями героини», ожидающей ответа Онегина на своё письмо с признанием в любви. Узнав о его приезде, Татьяна в волнении устремилась в сад:
…мигом обежала
Куртины, мостики, лужок,
Аллею к озеру, лесок,
Кусты сирен переломала,
По цветникам летя к ручью,
И, задыхаясь, на скамью
Упала…
«Евгений Онегин». Гл. III. Стр. XXVIII
В этом эпизоде привлекает внимание сирень, которая в селамных списках означала первую чистую любовь. Обломанная сирень – предвестник любовной драмы, ожидающей Татьяну. На основании данного эпизода исследовательница К.И. Шарафадина заключила, что сирень – флористическая эмблема Татьяны, с чем нельзя согласиться. Пушкин не делает акцента на «кустах сирен», перечисляя в одном ряду с ними «куртины, мостики, лужок», потоптанные цветники и другие элементы усадебного парка. Сломанную сирень можно назвать эмблемой предстоящего объяснения Онегина с Татьяной, но не более того. Татьяна – неординарная героиня, она вне каких-либо флористических символов, которые искусственно ограничили бы восприятие её образа.
Имеющие неявное символическое значение растения упоминаются при описании образа жизни Зарецкого, который:
Под сень черёмух и акаций
От бурь укрывшись наконец,
Живёт, как истинный мудрец,
Капусту садит, как Гораций,
Разводит уток и гусей
И учит азбуке детей.
«Евгений Онегин». Гл. VI. Стр. VII.
В стихе «Под сень черёмух и акаций» обычно видят реминисценцию из стихотворения Батюшкова «Беседка муз», сюжет которого таков: черёмуха и акация посажены поэтом у беседки, под их сенью он черпает вдохновение в зрелости и собирается предаваться мечтам в старости. Возможно, Батюшков здесь учитывает, что в странах Средиземноморья акация символизировала отход от активных дел.
Хотя упоминаемый в стихотворении древнегреческий поэт Гораций в самом деле занимался огородничеством, живя в имении, подаренном ему Меценатом, капуста в приведённом отрывке не просто растение. Французская поговорка «сажать капусту» означает «вести сельскую жизнь». В светском обществе пушкинского времени поговорка была в ходу. Так, в шуточном послании к своей тётушке В.Д. Полторацкой, отправленном летом 1828 года, Анна Оленина представляет, как выйдет замуж за «барина Новоржевского» и будет вынуждена:
Заняться просто садом,
Садить капусту «рядом»,
Расходы дома проходить
И птичной двор свой разводить[29].
Однако в описании жизни Зарецкого можно усмотреть и фольклорную символику. Сажать капусту и черёмуху в народном песенном творчестве означает ухаживание за девушками. Недаром Зарецкий «отец семейства холостой».
Таким образом, народная символика играет важную роль в «Евгении Онегине». В качестве примера её использования в других произведениях приведём реплику Дружко, персонажа «Русалки»:
Не время ль нам княгиню выдать мужу
Да молодых в дверях осыпать хмелем?
На Руси существовал свадебный обычай осыпать молодых хмелем, символизирующим счастливую благополучную жизнь, как и виноград.
Типичные для средней полосы деревья многократно встречаются у Пушкина в поэтических зарисовках природы. Особого метафорического смысла им поэт не придаёт, но иногда сочетание растений в пейзаже создаёт настроение, связанное с их селамными значениями. Так, сочетание клёнов и тополей с «тюльпаном и розой» усиливает ощущение радости, юности и безоблачного счастья в описании «весёлого сада» в Захарове:
Где старых клёнов тёмный ряд
Возносится до небосклона
И глухо тополы шумят.
С смиренным заступом в руках
В лугах тропинку извиваю,
Тюльпан и розу поливаю –
И счастлив в утренних трудах;
Вот здесь, под дубом наклоненным,
С Горацием и Лафонтеном
В приятных погружён мечтах.
«Послание к Юдину». 1815.
Экзотические растения – символы славы, любви и благоденствия
В картинах южных пейзажей Пушкин упоминает экзотические растения, которые иногда имеют остающийся на втором плане символический смысл. В «Руслане и Людмиле» таков волшебный сад Черномора, предстающий пред глазами главной героини:
Пред нею зыблются, шумят
Великолепные дубровы,
Аллеи пальм, и лес лавровый,
И благородных миртов ряд,
И кедров гордые вершины,
И золотые апельсины
Зерцалом вод отражены;
Пригорки, рощи и долины
Весны огнём оживлены…
Здесь сочетаются элементы восточного исламского и греко-римского садов[30], что могло быть в резиденциях византийских императоров X-XI веков, где планировка регулярного парка (ряды миртов, аллеи пальм) переходила в пейзажные ландшафты. На наш взгляд, растения в саду Черномора подобраны не случайно и в «ансамбле» намекают на те достоинства, которыми чародей хочет пленить Людмилу: силу и знатность (кедр), триумф и славу (пальмы, лавры), любовь (мирты). Особого внимания заслуживают «золотые апельсины» — плод вечной молодости, девственности. По мифам, они росли в золотых садах, охраняемых нимфами Гесперидами.
Во время ссылки в Михайловском Пушкин несколько раз обращается к библейским источникам. Стихотворение «Вертоград моей сестры» (1825) сочинено по мотивам Песни Песней. Как и в первоисточнике, в нём описан сад, где растут:
Нард, алой и киннамон
Благовонием богаты:
Лишь повеет аквилон,
И закаплют ароматы.
В селамных списках алоэ означает честность и мудрость (ум), киннамон (корица) – красоту и любовь. Из нарда добывали масло, обладавшее чарующим ароматом. Возможно, в стихотворении помимо библейского парафраза содержится аллегорическое описание невинности и красоты молоденькой обитательницы Тригорского Евпраксии Николаевны Вульф[31].
Экзотический сад при гареме ханского дворца («Бахчисарайский фонтан») уже упоминался выше в связи с восточными мотивами на тему «Соловей и роза». Обитательниц гарема Пушкин уподобляет оранжерейным цветам:
В тени хранительной темницы
Утаены их красоты,
Так аравийские цветы
Живут за стёклами теплицы.
Печальная Зарема, забытая ханом Гиреем из-за любви к Марии, сравнивается с пальмой:
Как пальма, смятая грозою,
Поникла юной головою.
Пальма, типичное растение тропиков и субтропиков, имеет несколько селамных значений. В данном случае это женский символ. В Песне Песней, воспевая красоту возлюбленной, жених сравнивает её стан с пальмой. В Библии пальма символизирует также праведность и является эмблемой Иудеи. Не случайно Дева Мария изображалась рядом с пальмой. Такая картина воспевается в стихотворении Пушкина «Мадонна» (1830):
…Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный Спаситель –
Если вид растения несуществен, Пушкин употребляет обобщённые цветы. Однако нельзя согласиться с предположением С.В. Шервинского, будто «обобщённость могла происходить и оттого, что Пушкин едва ли интересовался сортами цветов, особенно полевых, и просто мало их знал»[36]. Выросший в Захарове поэт наверняка хорошо разбирался в названиях полевых и садовых цветов, хотя специально садоводством и цветоводством не увлекался.
Цветы без конкретизации вида он использует преимущественно тогда, когда важно не название и селамное значение, а другие свойства:
Прелестный возраст миновался,
Увяли первые цветы!
«Послание к Юдину». 1815.
Мой друг! И я певец! и мой смиренный путь
В цветах украсила богиня песнопенья…
«К Дельвигу». 1817.
Цветы последние милей
Роскошных первенцев полей37.
Они унылые мечтанья
Живее пробуждают в нас…
Последнее стихотворение написано 16/29 октября 1825 года в ответ на посылку П.А. Осиповой из Тригорского букета цветов. Скорее всего, это были хризантемы: только они могут цвести самой поздней осенью и выдерживать лёгкие морозы. В селамных списках хризантемы связаны не только с осенью, тоской и печалью, но и с роскошью, богатством, великолепием. Поэту была важна ассоциация именно с последними цветами, созерцание которых вызывает грустные воспоминания. Если бы он конкретизировал вид цветов, стихи воспринимались бы иначе.
Пушкин сознательно отходит от селамной символики в стихотворении «Цветок» (1828). Название засушенного в книге цветка поэт не указывает, переключая внимание на человеческие переживания:
Где цвёл? когда? какой весною?
И долго ль цвёл? и сорван кем?
Чужой, знакомой ли рукою?
И положен сюда зачем?
На память нежного ль свиданья
Или разлуки роковой,
Иль одинокого гулянья
В тиши полей, в тени лесной?
Ясно, что речь идёт о дикорастущем весеннем (или весенне-летнем) цветке. Это мог быть цветок дикой груши, вишни или яблони. В селамных списках они означают соответственно надежду, нежность и раскаяние. Возможно, в книгу попал подснежник (надежда), ландыш (чистота и смирение, возвращение счастья) или трёхцветная фиалка (воспоминания, «я разделяю ваши чувства»), садовую форму которой называют анютиными глазками.
Однако Пушкин предпочёл «неведомый цветок», поскольку любое видовое название ограничило бы полёт «странной мечты» поэта. У читателей, увлечённых языком цветов, оно вызвало бы не соответствующие его замыслу ассоциации. Стихотворение «Цветок» «построено на последовательном отказе от эмблем сентименталистского стиля, в наполнении их непосредственным, конкретным психологическим переживанием»[38].
С наступлением зрелости Пушкин всё реже употребляет в своих стихотворениях флористические метафоры и вообще названия растений. Это наглядно можно проследить по приведённой ниже таблице[39], составленной нами с использованием «Словаря языка Пушкина»[40].
В отрочестве и юности Пушкин чаще всего упоминает растения в своих стихах, причём преимущественно в метафорическом смысле. Наибольшее число употреблений розы, лавра, мирта, лилии и терна приходится на лицейский период в связи с увлечением поэта античной мифологией, анакреонтикой и соответствующей символикой. В отношении дуба, сосны, винограда и ели такой закономерности не наблюдается, поскольку эти растения гораздо чаще используются для описания ландшафтов вне их селамных значений.
Обобщённые цветы в период молодости Пушкин употребляет чуть реже, чем в юности, но с наступлением зрелости «охладевает» к флористическим метафорам, лишь изредка прибегая к ним при обращении к античным источникам[41].
Количество упоминаний растений в поэтических произведениях Пушкина
Название Всего Юность Молодость Зрелость
Цвет,цветы,
цветок 110 69 48 1
Роза 89 47 37 5
Лавр 31 17 12 2
Дуб 18 7 6 5
Мирт 14 9 4 1
Сосна 13 5 6 2
Лилия 12 10 2 0
Виноград 12 4 7 1
Терн,
терние 12 8 2 2
Ель 9 1 8 0
Итого 320 169 132 19
Таким образом, символика растений занимает существенное место в поэтическом творчестве Пушкина, особенно в период юности и молодости. «Язык Флоры» помогает ему выразить в одном-двух словах порой целую гамму образов, понятных современникам. Если в юности поэт тяготеет к мифологической символике, усвоенной европейской культурой (прежде всего, французской), то в молодости всё чаще обращается к славянским фольклорным традициям. В «Евгении Онегине» «флористический мотив романа показывает живую связь Пушкина с книжной и бытовой культурой его времени. Своего рода ключом к этому аспекту романа в стихах служит формула автора, где названы все основные стихии, помеченные флористикой как обжитое ею пространство: «Цветы, любовь, деревня, праздность…» — мир природы и мир чувств, сфера быта и культуры, которые гармонично перетекают друг в друга, рождая феномен творчества»[42].
Эти слова можно отнести ко всей поэзии Пушкина.
Ссылки и комментарии
1. Автамонов Я. Символика растений в великорусских песнях // Журнал Министерства народного просвещения. 1902. № 11-12.
2. Альбом Елизаветы Николаевны Ушаковой. Факсимильное воспроизведение. – СПб.: Logos, 1999.
3. Боголюбова В.Г. Ещё раз об источниках «Анчара» // Пушкин: исследования и материалы. – М. – Л.: Издательство АН СССР, 1958. Т. 2. С. 310-323.
4. Кибальник С.А. Об автобиографизме пушкинской лирики михайловского периода // Временник Пушкинской комиссии. – СПб.: Наука, 1993. Вып. 25. С. 107-114.
5. Купер Дж. Энциклопедия символов. – М.: Золотой век, 1995. Т. 4.
6. Лотман Ю.М. Пушкин. – СПб.: Искусство-СПБ, 1998.
7. Лысюк Е.А. Пушкинский вертоград: цветы и травы Михайловского. – Великие Луки: АРБОР, 2000.
8. Оленина А.А. Дневник. Воспоминания. – СПб.: Академический проект, 1999.
9. Панова В. О балладе Пушкина «Жених» // Аврора. 1993. № 7. C. 82-85.
10. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: в 10 т. – М.-Л.: Издательство АН СССР, 1949.
11. Рабочие тетради / А.С. Пушкин. – СПб.: ИРЛИ РАН (Пушкинский дом). Консорциум сотрудничества с Санкт-Петербургом, 1996. Т. 5.
12. Словарь языка Пушкина: в 4 т. – М.: Азбуковник, 2000.
13. Чубукова Е.В. О литературных источниках стихотворения «Гроб Анакреона» // Традиции и новаторство в русской литературе XIX века. – Горький: Горьковский педагогический институт, 1983. С. 12-19.
14. Шарафадина К.И. «Алфавит Флоры» в образном языке литературы пушкинской эпохи: источники, семантика, формы. – СПб.: Петербургский институт печати, 2003.
15. Шервинский С.В. Цветы в поэзии Пушкина // Поэтика и стилистика русской литературы. – Л.: Наука, 1971. С. 134-140.
16. Ширгазин О.Р. Усадебные ландшафты в творчестве Пушкина // А.С. Пушкин в Москве и Подмосковье. Материалы IV Пушкинской конференции 15-17 октября 1999 ода. – Большие Вязёмы: ГИЛМЗ А.С. Пушкина, 2000. С. 104-127.
Статья опубликована в книге:
Егорова Е.Н. «Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки. – Москва: Московская областная организация Союза писателей России: ДМУП “Информационный центр”, 2006. – 232 с.
Иллюстрация:
Афанасьев А. Рисунок розы в альбоме Ел.Н. Ушаковой. Л. 12.