Ратрак видео как работает
Ратрак на Эльбрусе, ответы на вопросы альпиниста.
Ратрак это снегоуплотнительная машина для выравнивания и фрезерования снежных склонов на горнолыжных курортах. Однако из-за способности этих небольших гусеничных тракторов забираться вверх под крутым углом их приспособили для перевозки людей и грузов.
Они – незаменимые помощники спасателей, помогают быстро подниматься и спускать пострадавших. На Эльбрусе ратраки работают круглый год: зимой готовят горнолыжные трассы, а летом доставляют восходителей к началу пешего маршрута на вершину. В общем, такое высокогорное такси.
Максимальная высота подъёма на ратраке
Максимальная высота, на которую ратраки забрасывают восходителей на Эльбрусе,
5100 метров, практически начало известной «косой полки». Это конечная остановка, здесь площадка для разворота машин. Одновременно могут припарковаться 2 ратрака, снегоходы, и для людей есть место. Путь от приюта, расположенного на высоте 3900 метров, на чудо-тракторе занимает 30-40 минут, в то время как пешком это расстояние проходят за 5-6 часов. Большинство восходителей едут именно сюда.
4700 метров). Он подходит для восходителей, более уверенных в себе и желающих сэкономить. Идти отсюда до вершины на 2 часа дольше, чем с «конечной» остановки 5100 метров. Ехать от приюта меньше, поэтому и цена на ратрак дешевле.
Частенько уставшие «покорители» Эльбруса используют ратрак для спуска с 5100 метров. Вызываешь «такси» и через полчаса едешь вниз, тогда как пешком путь из с этой точки до приюта занимает около трёх часов.
Нужен ли ратрак для восхождения на Эльбрус?
Но для большинства людей ратрак не нужен. Мы проводим активную акклиматизацию в туре, чтобы участники хорошо себя чувствовали и могли совершить более «ценное» восхождение без использования техники. Многие наши туристы поднимаются на Эльбрус без «покатушек».
Для тех же, кто не уверен в своих силах, можно отправиться на ратраке индивидуально, обычно этому ничего не препятствует. Для восхождения всегда выбирается самый лучший погодный день, и много людей штурмует вершину Эльбруса. Ратраки снуют один за другим, в среднем около 10 машин завозят «восходителей».
Стоимость подъёма на ратраке на Эльбрус
Фиксированной стоимости ратрак-заброски на Эльбрусе нет. В 2019 году она была от 5000 руб. до 10000 руб. с человека. Это были максимальные цены подвоза до «скал Пастухова» и к началу «косой полки» (5100 метров). Иногда удаётся договориться с водителями ратраков на «подешевле», особенно если объединиться с туристами из параллельных групп и полностью арендовать машину. Стоимость спуска не дороже 5000 руб. и часто получается решить вопрос с гораздо меньшими затратами.
Задавайте вопросы в комментариях, с радостью ответим
Если статья понравилась поделитесь ей в соцсетях кнопки в самом низу слева.
От Формулы 1 до горнолыжных склонов. Ратраки, строящие сноупарки
«Величие всякой профессии, быть может, прежде всего в том, что она объединяет людей.»
Антуан де Сент-Экзюпери.
Перед всякими горнолыжными тусовками очень принято создавать информационные поводы. Поскольку мне обычно скучно подобное, то я иду к людям и технике. Ведь надо начинать с площадки, на которой все и будет происходить.
Горнолыжный курорт — это огромный часовой механизм, где нет ни одной лишней детали. От человека до техники — здесь каждый должен быть профессионалом в свое деле. Или иметь желание им стать.
А еще человек неотделим от той техники, с которой и на которой он работает. Поэтому сегодня повествую о дневной смене операторов ратраков и об особенностях строительства сноупарков.
Ратраками называют широкогусеничные тракторы с навесным оборудованием (и без него) для работы на снежных склонах — элита из элит среди машин повышенной проходимости. Обычно они скромно прячутся по уголкам горнолыжных курортов, хотя явно достойны большего внимания не только из-за своей околокосмической стоимости.
У ратрака или сноу-кэта, как принято называть эти машины в англоговорящей среде, крайне широкий круг задач — от ювелирной работы по созданию фигур в сноупарках и фрезеровки нежнейшего вельвета до транспортировки людей и грузов (привет, Эльбрус!).
А что общего у ратраков и болидов Формулы 1? Точно ничего общего нет? А если присмотреться?
Так вот, если очень внимательно начать изучать историю этих очаровательных машин, то выяснится интересная подробность.
Историческое, но не экскурсионное.
В 1962 году итальянский формульный гонщик по имени Эрнст Принот (призер 1 гонки сезона 1961 года), у которого, к слову, еще за 10 лет до этого появилась собственная автомастерская, сконструировал, собрал и получил патент на снегоуплотнительную машину. Тогда, когда Принот создавал свое детище, она была именно снегоуплотнительной машиной, а вот сейчас применять к ратраку этот термин не совсем верно — он с легкостью работает со всеми «слабыми основаниями». То есть с песком, снегом, болотистыми почвами и почвами, на которые необходимо минимизировать давление. Тундра, например. Или земли заповедников. Можете хоть собирать клюкву на болотах в Финляндии, чем, кстати, «кошки» там и занимаются.
В основе проекта Принота с простым индексом Р-20 вместо имени лежала концепция гоночного болида с максимально облегченной, но крайне прочной несущей конструкцией, очень низкий центр тяжести и мощный мотор. Уже через 3 года усовершенствованная модель готовила склоны для международных соревнований, поражая всех еще и необычным внешним видом, которым и по сей день отличается эта марка ратраков — дизайн для моделей Prinoth разрабатывает бюро Pininfarina, а к эргономике привлекаются такие монстры из автомобильного мира, как MM Design и Recaro. И это не блажь — ратрак всегда на виду на самых статусных курортах, более того, оператор проводит в нем рабочую смену в 8-10 часов, поэтому крайне необходимо обеспечить максимальное удобство кабины для не самой простой работы в горах.
Вот такие неожиданные повороты встречаются в мире автоспорта иногда — производство стало семейным бизнесом, а Приноты сейчас работают практически на всех мировых курортах.
Почему я вам рассказываю все это? Модель этого производителя усердно трудится над созданием сноупарков на Розе Хутор.
Вооружен и безопасен.
Особое внимание на законодательном уровне (в Европе, не у нас) уделяется системам антиопрокидывания и вообще безопасности оператора. При весе порядка 10 тонн (плюс лебедка около 2 тонн) требуется мощный мотор, цепкие траки гусениц, снабженные победитовыми шипами, и роскошная гидропневматическая подвеска, гасящая вибрации от неровностей. И огромной прочности скелет — пространственная рама, на тот случай, если силе тяжести вы все-таки проиграете. Что бывает и случается: не выдерживает трос лебедки, склон оказывается слишком крут — в таких случаях приходится проявлять ловкость не только рук. Хотя и это продумано крайне тщательно — тормозная система стоит отдельного рассказа. Не машина, а мечта для любого ценителя бездорожья!
Ратраки очень хорошо вооружены — ножи-отвалы и фрезы творят архитектурную красоту. Именно яркому «хвостику» на этом снимке мы и обязаны тонким рисунком вельвета.
Почти все управление оборудованием вынесено на руль, и склоны проглаживаются без лишнего напряжения. При этом информация о скорости и глубине среза снежного покрова выводится на большой контрольный дисплей.
Но, несмотря на обилие электроники и вспомогательных систем, любой ратрак требует квалифицированных рук водителя-оператора, на подготовку которого может уйти пара сезонов. Или больше. И это не считая опыта в горных лыжах или сноуборде. Зачем такие сложности?
Сегодня за рулем-джойстиком Prinoth Bison X Максим Лавренев, специалист по созданию сноупарков курорта «Роза Хутор», победитель первых в России состязаний операторов парковых ратраков, которые прошли в апреле 2016 года в Миассе. Он и расскажет, почему управлять «снежной кошкой» не так просто, как может показаться.
— На ратраки я раньше смотрел со стороны — ну гребут и гребут снег… — рассказывает о первых шагах в профессию Максим. — И никогда себя с этим не собирался связывать. Но уже 4 сезона работаю и это дорогого стоит. И не просто потому, что машина очень дорогая. Мне нравятся горы, хотя романтика прошла давно. Я приехал сюда из Москвы уже 9 лет назад. Как попал во всю эту горную историю? Я занимался очень долго горными лыжами профессионально. В Поляну приехал первый раз в 1998 году, и с тех пор мы с друзьями приезжали ежегодно — до 2008 года пропустил только один сезон — 2005 года. Приезжали, конечно, за знаменитым паудером. Как завязал с горными лыжами? Появилась знаменитая модель от Salomon, потом люди стали выкладывать видео, как они катаются вне трасс — понеслось! Когда зашла речь о строительстве олимпийских объектов, очень захотелось поработать именно с этим. Но понимания, чем можно и нужно заниматься, еще не было. Устроился на Розу, работал инструктором, познакомился с оснежением, со всем инструкторским коллективом… Под Олимпиаду я уже был заведующим экстрим-парком. Конечно, общался здесь с иностранцами, которые работали на ратраках. До 2007 года я знал, что такое ратраки, вельвет, но не знал, что я когда-либо буду его делать. Когда все закончилось, я уехал в Новую Зеландию — учиться строить парки. Вернулся и работаю.
Итак, что касается Bison X. В дизайне нареканий нет. Ни капли! Угрюм и суров. А еще он неприхотлив, не особо дорог в обслуживании и создан специально для строительства сноупарков и парков развлечений, благодаря хорошей маневренности, грузоподъемности и специальной гидравлической системе.
— По своей сути парковый ратрак мало чем отличается от трассового, только отвал имеет больший угол: ты можешь его больше заглубить и выше поднять. — рассказывает Максим. — Фреза тоже имеет больший угол подъема и дополнительные функции. Именно она позволяет заглаживать сложные поверхности фигур — обычная машина не сможет такого.
Ратраки и сноупарки.
Сегодня сноупарк является неотъемлемым атрибутом горнолыжного курорта. Хорошего курорта! Такой парк необходим для привлечения совершенно разных райдеров: от молодых до продвинутых. Та еще задача — обеспечить должное качество, актуальность и разнообразие фигур для такой аудитории.
— Что касается паркостроения: что для этого нужно, что необходимо. Когда человек садится за ратрак и собирается заниматься строительством фигур, то очень важно, чтобы он сам имел отношение к какому-либо экстремальному виду спорта. Даже серфинг подойдет. Просто какой-то дядька-тракторист не поймет тонкостей и особенностей этой работы, хотя ездить на ратраке дело не хитрое. Сел и поехал. Все начинается с планирования оснежения. У команды должно быть понимание, что все хотят видеть в нем — количество фигур и так далее. Важно, чтобы собралась квалифицированная и понимающая свое дело команда. Иначе парк не получится интересным.
Со стороны наблюдать за строительством долго не получится — две машины гребут снег, который то рассыпается как сахар, то накатывается как пломбир. Спокойно, монотонно, с остановками, во время которых операторы выходят и осматривают плоды своего труда.
Нельзя строить парк под себя, необходимо сделать его для того, чтобы райдеры, имеющие мало опыта, но много желания, могли прогрессировать. Хотите крутить непростые трюки — начните с базовых вещей. В этом случае очень важно, чтобы в парке могли кататься и опытные райдеры высокого уровня.
— Очень часто возникает ситуация, что желание архитектора невыполнимо — именно поэтому важно работать в команде.
Парк, кроме всего прочего, стоит очень много ручного труда, поскольку многие фигуры возможно выполнить только вручную. Постройка начинается с лета, когда нет снега. Когда место определено, ждем зиму, морозы. Потом включаются пушки, которые делают нам искусственный снег. После того, как оснежение закончило свою работу, начинается планирование, создается база. Когда есть готовая база, есть понимание того, что надо построить, начинается работа. Приборы (измерительные), кстати, при строительстве слабо помогают — только опыт. Это творческий процесс — все, что нарисовано на бумаге, порой не соответствует тому, что есть в реальности. Например, нужно часть снега отгрести в сторону или наоборот, добавить еще пару сотен кубометров. Ты прикатываешься к снегу, а он бывает разный, и глазами начинаешь выводить все в чистовую, видеть недочеты и перебор…
В парке наша фантазия может работать как угодно, главное – учесть множественные детали и особенности. Когда все спланировано, выведено в черновую, парк готов к фрезеровке. Все закатывается, равняется — такой финальный шейп. И можно открывать все для желающих. А дальше каждую ночь парк обслуживается точно так же, как и все склоны — ничего необычного.
Но, когда дело касается спортивных мероприятий профессионального уровня, то там все жестко — есть параметры, которые нужно соблюдать очень точно. Длина разгона, приземления — стандарты очень жесткие. FIS этим облегчает нам работу.
А в чем залог успеха при работе на крайне интеллигентной машине? В хорошем сменщике, порядочном и ответственном — ратрак не терпит грубого обращения, а ремонт слишком дорог.
150 моточасов работы плюс труд шейперов — и парк готов принять гостей!
PS: 26 лет на лыжах, 2 сезона обучения в Новой Зеландии и огромное желание делать людей счастливыми — такова цена профессионализма.
Наша история: Первый советский ратрак
Ратрак, или снегоуплотнительная машина — незаменимый помощник при подготовке горнолыжных склонов и трасс для беговых лыж. В настоящее время абсолютное большинство техники, используемой на территории бывшего СССР — импортного производства. Мало кто знает, что 30 лет назад в нашей стране уже делали свои собственные ратраки. Эти практически уже утраченные страницы нашей истории я и хочу вам показать.
Все началось в городе Львов в семидесятых годах прошлого века с человека по имени Валерий Дмитриевич Сырцов. Работая конструктором и увлекаясь горными лыжами, инженер начал у себя дома самостоятельно проектировать снегоуплотнительную машину, которая позволила бы готовить склоны не только в его родных Карпатах, но и по всему союзу — на Кавказе, за Уралом…
Но одних эскизов и даже чертежей было недостаточно. Как запустить производство? В советское время это было возможно только после решения правительства. Сырцову удалось донести информацию о своих разработках до руководства Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР (Спорткомитет СССР).
В те годы эта организация полностью контролировала все, связанное со спортом в стране — от руководства физическим воспитанием в стране, до проведения соревнований, от координации планов производства спортивных товаров до строительства спортивных сооружений. Другими словами, ни один товар спортивного назначения не мог бы появиться на свет без одобрения Спорткомитета.
В Спорткомитете идея и напор конструктора понравились. Львовскому ГСКБ по автопогрузчикам, в котором работал Сырцов, было предложено внести эту тему в производственный план. Но руководителям ГСКБ эта идея не понравилась. Усилия Сырцова позволили преодолеть и эту стену.
В 1979 году по указанию Спорткомитета в Львове был открыт конструкторский отдел московского института ВИСТИ — Всесоюзного проектно-технологического и экспериментально-конструкторского института по спортивным и туристским изделиям. Сырцов получил реальное поле для реализации своих идей, хотя на первых порах за красивой вывеской скрывался простой подвал. Впрочем, скоро Сырцов и команда добились строительства опытного производства и инженерного корпуса. Так было создано СКБ «Спортмаш», амбициозной целью которого было разработать и построить советский ратрак, не уступающий лучшим мировым аналогам.
Это была непростая задача. Неправ тот, кто считает, что ратрак — это просто снежный трактор. Чтобы понять это, достаточно просто прочесть эту заметку из журнала «Техника молодежи» за 1979 год, в которой описан ратрак Pisten Bully.
Резинометаллические гусеницы с широкими алюминиевыми лезвиями, гидростатическая трансмиссия с двумя насосами, снежная фреза… И все это — при сохранении относительно небольшого веса самой машины. Но все эти трудности не пугали советских инженеров.
Пресса поддерживала команду Сырцова. «Ждем советский ратрак!» — пишет «Техника молодежи» в 1980 году. Но до реального воплощения идеи было далеко…
«Прежде чем начать общее проектирование, мы совместно с рядом НИИ разработали специальные шины, алюминиевые грунтозацепы, специальные резино-тканевые ленты для гусениц, с заводом КАМАЗ доработали двигатель.» — говорит Сырцов. «Разработали гидростатическую трансмиссию, технологию изготовления кабины из стеклопластика, применили сварку трением и многое другое.»
В своей работе инженеры столкнулись с очевидными трудностями, характерными для любого опытного производства в советское время. Комплектующие отпускались только по разнарядкам, отсутствовала возможность выбора двигателей, гидроузлов и так далее.
Поэтому первый ратрак из Львова (и первый в СССР!) был не очень похож на красивые западные ратраки.
Но, несмотря на кабину от «головастика» «УАЗ», начинка была по тем временам современной — гидравлическая трансмиссия, дизельный двигатель, резинометаллические гусеницы, разработан отвал и фреза с гидроприводом.
В течение восьмидесятых годов львовскими инженерами были разработаны три типа ратраков.
Тяжёлая машина — для подготовки горных трасс со специальным двигателем КАМАЗ, развивающим 220 л.с. Все узлы машины были отечественными. Средняя — универсальная, с двигателем Д-80 минского завода (80-100 л.с.) и легкая — для прокладки трасс для беговых лыж, с 60-ти сильным двигателем «Дойц».
Сырцов не скрывает, что при создании своих машин он изучал опыт зарубежных фирм, в частности «Кассборер». Поэтому неудивительно, что львовские машины напоминали Pisten Bully даже внешне. Но только команде советских инженеров было известно, каких усилий стоило создать подобную машину в Советском союзе, да еще малыми силами…
Тем временем в СКБ разрабатывались новые перспективные модели ратраков ПБ-100 и ПБ-200.
Более современные конструкции были выполнены в объёме дизайнерских проработок.
За время работы СКБ СПОРТМАШ было изготовлено до 40 снегоуплотнительных машин разных типов, кроме лёгкой.
Также планировалось создание на базе ратраков транспортных средств для нужд народного хозяйства, особенно для северных районов, для строительства ЛЭП, прокладки трубопроводов и так далее. Эти работы были выполнены в объёме эскизных проектов.
Интерес к данной технике со стороны нефтяников, пожарных, и т.д. был огромен, и выражался в сотнях машин. Примечательно, что большинство узнало о ратраке из уже упомянутого номера «Техники молодежи» за март 1982 года.
Идею поддерживало и министерство геологии, отмечающее отсуствие отечественных аналогов разработок Сырцова.
Казалось бы, это прекрасный шанс! Но увы, этим планам не суждено было сбыться…
Наступили девяностые годы. Организация была продана, коллектив уволен, оборудование ликвидировано, конструкторско-технологическая документация — опыт тяжелейшей десятилетней работы — оказалась никому не нужна. Из четырех десятков выпущенных машин, на ходу осталось всего несколько единиц. Например, одна из машин работает в Карпатах, еще одна — на Камчатке.
Однако 76-ти летний Валерий Дмитриевич не теряет веры в дело всей своей жизни.
По словам инженера, у него сохранилась и часть документации по ратракам, и команда единомышленников. А это значит, что у команды энтузиастов еще есть хоть и призрачный, но шанс, что их многолетний опыт проектирования снегоуплотнительной техники еще будет востребован.
Текст: Артем Ачкасов, фото из личного архива В.Д. Сырцова. Автор выражает благодарность Алексею Миронову из компании Supersnow за предоставленные материалы и возможность создания этого материала.
Про жизнь американских водителей ратраков
Каждую ночь а курорте Deer Valley Resort команда из 10-13 человек работает, по крайней мере, на 60 из существующих там 101 трассы. В рейтинге журнала SKI курорт Deer Valley занимает в Америке первое место по степени подготовки склонов на протяжении последних 10 лет. Самая длинная трасса – 4,5 км и ее подготавливают к катанию каждую ночь.
На вершине одного из склонов расположена заправочная станция, которую построили для съемок фильма Веса Андерсена, и она достаточно далеко от трасс курорта. Ратраки поднимаются сюда после ночной смены и заправляются дизелем. Снято в Park City Mountain.
Немного исторической информации:
Название «ратрак» машина получила от названия первой модели этого механического средства, которые продавались в Европе еще в 60-е годы. С самого начала основными производителями были американские фирмы Thiokol и LMC, которые реализовывали машины под торговой маркой Ratrac. В 90-х годах конечная «с» была заменена на «k» и машина стала называться «Ratrak». Вот с того времени снегоуплотнительный трактор и приобрел свое название. А в Америке этот тип машин называется «snow cat».